Западу пора признать РФ ключевым игроком в Европе — Responsible Statecraft

США пытаются найти пути выхода из кризиса на Украине, тем не менее до сих пор отсутствует четкое представление о том, «что будет дальше» — то есть после того, как нынешняя тупиковая ситуация закончится, что неизбежно, пишет бывший посол США в НАТОРоберт Хантер в статье, вышедшей 9 февраля в Responsible Statecraft.

Пока Владимир Путин по-прежнему держит Запад и весь мир в напряжении относительно своих намерений, однако ясно по крайней мере одно: возврата к прежнему статус-кво не будет. Даже если российский лидер решит, что он донес свою точку зрения и хотел бы снизить эскалацию, характер безопасности и других договоренностей в Европе будет отличаться от того, что было до этого кризиса.

Отныне Россия будет «игроком» — без сомнений, в Европе, — в такой степени, в какой она не была со времен распада Советского Союза 30 лет назад или, по крайней мере, с тех пор, как примерно в 1998 году Запад вообще и США в частности перестали серьезно относиться к законным интересам безопасности России. За девять лет до этого была серьезная попытка создать то, что Джордж Буш— старший называл «целостной и свободной Европой» без войны, к тому же стремился и его преемник Билл Клинтон.

С тех пор свои посты покинули многие американские официальные лица, которые понимали важность того, чтобы эта стратегия сработала. Сейчас же позиция Вашингтона по умолчанию заключается в том, что Соединенные Штаты как «единственная сверхдержава» (вместе с НАТО) могут делать в Европе всё, что хотят, а Россия может молчать в тряпочку.

Если посмотреть на то, что происходило в прошлом году, нельзя сказать, что российский лидер не предупреждал об этом еще в январе 2007 года на Мюнхенской конференции по безопасности, когда он резко раскритиковал Вашингтон за попытки всё делать по-своему. Его не послушали. Не стали слушать Россию и в 2008 году, когда блок НАТО объявил, что Украина и Грузия «станут членами» альянса, и не потому, что в это поверили союзники — они не верили, — а скорее из-за заявления администрации Джорджа Буша — младшего, который хотел расширить НАТО намного больше, чем это необходимо для безопасности Запада.

Теперь, когда Россия восстановила свою военную мощь, и несмотря на слабость ее экономики по сравнению даже с некоторыми западноевропейскими экономиками, а тем более с экономиками Китая и США, Путин, по сути, говорит: «Довольно. Теперь вы должны серьезно относиться и ко мне, и к моей стране».

Украина — это место, где Путин решил отстаивать свою позицию, и, с его точки зрения, он сделал мудрый выбор. На протяжении четверти века всем было ясно, что Украина никогда не получит единодушной поддержки — сейчас или когда-либо — своего вступления в НАТО, а также что Соединенные Штаты не имеют никаких намерений защищать Украину в военном отношении, что бы ни случилось.

Действительно, хотя в Уставе НАТО есть требования на случай агрессии, нет ничего, что ограничивало бы военные действия в защиту любой страны. Однако Байден справедливо неоднократно давал понять, что защита Украины не стоит жизни ни одного американского солдата, как и дал ясно понять Буш — младший в отношении Грузии во время короткого российско-грузинского конфликта в 2008 году.

Это главный урок, о котором вряд ли кто-то мог бы забыть. Как ни парадоксально, но именно администрация США лишь подчеркивает такой расклад. Так, хотя в Белом доме постоянно делают прогнозы о том, что российское вторжение не за горами — чему способствуют гиперактивные центральные американские СМИ и множество американских «экспертов», зацикленных на военных вопросах, — однако там же повторяют, что, если Россия действительно вторгнется, она подвергнется «жестким экономическим санкциям». Всего лишь?

Когда на карту поставлено что-то важное для безопасности крупных держав, санкции просто не работают. И даже по этому вопросу администрация Байдена не смогла добиться единства всех союзников по НАТО — особенно когда новый канцлер Германии Олаф Шольц не поддержал угрозу Байдена включить газопровод «Северный поток — 2» в список потенциальных санкций.

Итак, что же делать? Тактика нынешнего кризиса будет продолжать действовать до тех пор, пока Путин не решит, что он оказал достаточное давление на Запад (и, возможно, посеял семена дальнейшей напряженности внутри демократического Запада) и, таким образом, может уменьшить напор, возможно, и пойти на ряд компромиссов с целью сохранения лица. (Он был бы сумасшедшим, если бы вторгся на Украину, а он определенно не сумасшедший.) Чтобы приблизить этот день, НАТО должна избавиться от своей одержимости так называемым «принципом» открытых дверей для членства в НАТО, а не только для Украины (и Грузии) — чего никогда не будет — но, возможно, и для других государств. Дело в том, что даже и без Путина понятно, что других серьезных стран в списке потенциальной очереди на вступление в НАТО нет. Таким образом, принцип мешает практическим нуждам, и российский лидер втайне умиляется сложившейся ситуации.

Так что, оставляя в стороне тактику на ближайший период, надо думать о том будущем, которое наступит после кризиса — и сейчас, а не потом. Ключевым требованием является признание того, что прошло то время, когда Соединенные Штаты и другие западные страны могли контролировать почти все вопросы европейской безопасности, а Россия считалась второстепенным игроком; действительно, не только в Европе, но и в других регионах, особенно на Ближнем Востоке.

Кроме того, время американской исключительности, которое началось только с Перл-Харбора, также закончилось. Отныне Соединенным Штатам придется вести себя как «нормальная» страна, хотя в большинстве элементов власти и влияния они по-прежнему будут primus inter pares (первым среди равных). В то же время Путин также не может игнорировать некоторые суровые реалии, несмотря на всё внимание, которое он получает в последнее время. Таким образом, если Россия не готова рискнуть стать большим проигравшим в розыгрыше экономического развития и политического влияния, ей также придется умерить свои амбиции, особенно имперские, и смириться с тем, что она станет «нормальной». Для России настоящим вызовом является Европейский союз, а не НАТО.

Фактическая архитектура изменений неясна, хотя множество практических первых шагов, укрытых под рубрикой «меры укрепления доверия», уже предлагаются. И у Запада действительно есть некоторые настоящие красные линии (в отличие от препятствия в виде принципа открытых дверей), в частности, в части сохранения существования НАТО и роли Америки как силы на Европейском континенте. Но помимо этого, многое можно будет рассмотреть, проанализировать, обсудить и обговорить, скорее всего, по частям, не всё сразу и не в рамках какой-то крупной сделки.

После того что сделал Путин, по крайней мере, после «вторжения на Украину» в 2014 году и каких бы то ни было соображений власти, создание основы для уверенности Запада в том, что Россия будет играть ответственную, а не вредительскую роль в европейской безопасности, потребует годы практических и политических шагов. Одним из элементов попытки налаживания отношения с Россией таким образом, чтобы не угрожать ее соседям, является содействие ее экономической интеграции с Западом в гораздо большей степени, чем когда-либо прежде. Действительно, на протяжении десятилетий объективный анализ указывал на то, что Россия может потерять больше от изоляции от западной (и, следовательно, мировой) экономики, чем от любого вызова, который может бросить НАТО.

Достижение этой цели — со стороны Запада — будет зависеть, в первую очередь, от степени и интенсивности стратегического анализа, который приводил в замешательство несколько последних администраций и продолжает сбивать с толку нынешнюю. Что касается России, то Путину нужно будет начать с понимания того, что он достиг предела своих «территориальных амбиций в Европе», что он, очевидно, и сделал. Даже обладание всей Украиной не может заменить длительную изоляцию от продвигаемых Западом реформ и обязательств, от которых волей-неволей будут зависеть российская экономика и, следовательно, социальный прогресс.

Эта логика не гарантирует, что лидеры будут правильно отстаивать свои национальные интересы. Такой курс потребует много реалистичного, а не романтического мышления, напряженной работы и демонстрации со всех сторон как взаимного уважения, так и понимания политических реалий, начиная с Европы, чего не было примерно с 1998 года.

Можно только надеяться, что на этот раз удастся исправить то, что было сделано неправильно — с обеих сторон — четверть века назад, и что удастся построить действительно целостную, свободную и мирную Европу. В такой конфигурации необходимо серьезное место для России, которую уважают и к которой прислушиваются, как значимого, а не второстепенного игрока, при условии, что она готова полностью уважать других и действовать по отношению к другим только так, как это может иметь смысл для ее собственного будущего.