- После провозглашения своей независимости Южная Осетия вынуждена была сама заниматься обеспечением своего населения, поддерживать контакты с внешним миром, налаживать производство, решать все вопросы самостоятельно. Как Вы считаете, насколько ей удавалось это сделать?

Я полагаю, раз мы сегодня живем, можно сказать, что удалось, но вот в какой мере - это уже вопрос.

- А на Ваш взгляд в какой мере?

Сегодня мы не можем сказать, что у нас приемлемый уровень жизни. Он существенно отстает от среднего российского уровня, не в достаточной мере имеются продукты питания, непродовольственные товары. Однако то, что население продолжает здесь жить и строить свою жизнь самостоятельно, факт того, что у нас получило развитие предпринимательство, говорит, что будущее у нас есть. Ведь ни один предприниматель не начнет свой бизнес, если он не уверен в будущем.

- Как бы Вы охарактеризовали экономическое развитие Южной Осетии?

Развитие Южной Осетии, уровень жизни был бы намного выше, если бы не агрессия со стороны Грузии. Южной Осетии был нанесен непоправимый урон еще в 1989 - 1992 гг. Были разрушены деревни, сожжено большое количество домов, угнан скот, автотранспортные средства. В Гори были украдены финансовые средства, которые шли в Южную Осетию, немалые суммы. Деньги, положенные Южной Осетии по страхованию, суммы компенсации после землетрясения - все это также пропало. На железнодорожной станции, откуда в Южную Осетию поступали производственные грузы, было разгружено много технологических линий и другого производственного оборудования. Все это было установлено в последствии на предприятиях Грузии. Было убито и ранено 4 500 человек, так что и демографической ситуации, и нашим трудовым ресурсам был нанесен огромный ущерб. По оценке Правительственной комиссии РФ, экономический ущерб составил 34,2 миллиарда рублей в ценах 1992 года. Члены этой комиссии, состоящей из очень компетентных экономистов, оценили тогда состояние экономики Южной Осетии как катастрофическое.

Сегодня мало кто любит вспоминать о тех соглашениях, которые были достигнуты российской и грузинской сторонами сразу после прекращения боевых действий в Южной Осетии и ввода миротворческих сил. Именно тогда стороны пришли к соглашению, что агрессор должен возместить ущерб, нанесенный в ходе конфликта. Но ни одной копейки грузинская сторона Южной Осети не вернула. Поэтому, анализируя уровень жизни в Южной Осетии, надо учесть, что прошедшие 12 лет - слишком короткий срок, чтобы из катастрофической экономика превратилась бы развитую.

Никто лучше Южной Осетии не знает, что нужно восстанавливать в зоне конфликта. В 2000 году нашим министерством были подготовлены все предложения по экономическому восстановлению края. Мы представили документы всем четырем сторонам Смешанной Контрольной Комиссии (СКК). Нами было определено, сколько населения осталось в Южной Осетии на тот период, в каком количестве людям необходимы хлеб, предметы первой необходимости, подсчитали, сколько нужно подготовить программ в области здравоохранения, образования - то есть все, что нужно для нормальной жизни населению, пострадавшему в ходе конфликта. Грузинская сторона тоже представила свои небольшие предложения, потому что на территории Южной Осетии находятся и грузинские села. Однако Грузией все эти решения были блокированы, и как таковые программы не были реализованы. Мы поломали много копий, велись тяжелые переговоры, однако, как оказалось, усилия были напрасны, потому что Грузией эта программа не была проведена в жизнь. Та же участь постигла программы по возвращению и обустройству беженцев. Все это явилось причиной затягивания экономического восстановления края.

- Известно, что ОБСЕ намеревалось найти доноров - организации, которые занимаются восстановлением регионов...

Да, вначале все складывалось весьма органично. ОБСЕ обязалось оказать помощь в поиске доноров, однако затем резко отвернулось от своих обязательств. Единственное, что было предложено Южной Осетии - это транш Еврокомиссии в размере 2,5 млн. евро, который был обусловлен различными политическими требованиями. Эта договоренность была достигнута еще в 1999 году, однако до сих пор транш не реализуется в Южной Осетии. Надо полагать, что ОБСЕ здесь сыграло негативную роль - вместо того, чтобы помочь найти доноров и содействовать разработке и реализации экономических программ, организация повела себя совершенно противоположным образом. Так что на самом деле экономическая помощь Южной Осетии - это помощь со стороны России. Кроме того, мы сами стараемся развивать свою предпринимательскую деятельность, налаживать материальное благосостояние.

- Насколько недавняя эскалация напряженности в зоне грузино-осетинского конфликта отразилась на экономики Южной Осетии?

Очень сильно отразилась. Только-только что-то стало налаживаться, и вот опять... Агрессивная политика Грузии нанесла ущерб не только Южной Осетии, но и грузинской стороне. Ведь через малый бизнес начали налаживаться нормальные отношения между грузинами и осетинами. Люди вместе работали на приграничных территориях, занимались совместным мелким оптовым бизнесом. На данный момент исчезло не только сотрудничество, исчезло доверие, и это очень печально.

- Экономистами Южной Осетии уже подсчитан материальный ущерб, нанесенный в ходе военного противостояния этим летом?

Да, это около 8 миллионов рублей, не говоря о подорванном доверии и человеческих жизнях.

- Полагаете ли Вы, что у экономики Южной Осетии есть будущее?

Сегодня мы не можем дать своему населению всего того, что мы должны дать. Унас есть трудовые, природные, земельные ресурсы, у нас прекрасный климат, приемлемое геополитическое положение. У нас прекрасные люди. Многие, конечно, уехали, но я убеждена, что они вернутся, если нам удастся создать условия для жизни и работы. Сегодня мы полностью зависим по поставкам газа от грузинской стороны. Подача газа может быть прекращена в любой момент.

- Вы считаете, что поставщиком газа должна стать российская сторона?

Безусловно. У нас уже есть варианты. Мы хотим изменить маршрут поступления газа в Южную Осетию. То же касается электро- и водоснабжения.

- Не приведет ли это к окончательной изоляции от соседа - Грузии?

Все, что касается жизнеобеспечения Южной Осетии, должно быть изолировано. Все остальное - взаимовыгодное сотрудничество, контакты - может быть очень полезным. Не только Грузия, но и Армения, Азербайджан, Турция могут стать рынком сбыта нашей продукции. Например, осетинского пива или экологически чистой сельхозпродукции, ценных минеральных и родниковых вод.

- Но все это требует определенных капиталовложений, к тому же в конфликтную зону никто не торопится вкладывать инвестиции...

Да, необходим нормальный инвестиционный климат. Cегодня наша первоочередная задача - обеспечение собственного местного рынка. Весь наш внутренний рынок сегодня принадлежит импортерам, все, что мы потребляем, завозится извне. Я вижу проблему не только в инвестициях, но и в вопросах, связанных с менеджментом. У нас постоянно военная проблема, проблема обороноспособности, практически нет времени, чтобы сосредоточиться и продумать, как же нам вести свое народное хозяйство. Переход к рыночной экономике не безболезнен и требует новых подходов, каких-то новых неординарных приемлемых только для наших условий решений. Копировать российский, американский или японский опыт нецелесообразно. Южная Осетия - государство со своим менталитетом. Мы должны собраться и продумать, что для нас более всего приемлемо.

Сегодня мы занимаемся программой социально-экономического развития РЮО, где учитываются все потребности нашего населения, начиная с предметов первой необходимости. Мы планируем создать оптимальное количество рабочих мест. У нас достаточно много свободных производственных площадей, оборудования. Почему бы не отдать это в аренду предпринимателям, людям, которые могут что-то производить? Кому-то площадь, кому-то станок, кому-то кредит. Я думаю, что именно в этом направлении мы будем работать.

- Насколько болезненно отразилось на Южной Осетии закрытие Эргенетского рынка?

Основная часть наших предпринимателей была занята на Эргенетском рынке, приграничном с Грузией. Там было занято достаточное количество продавцов, работников общепита, транспортников. Этот рынок содержал не только весь Горийский район Грузии, туда съежались люди и из других районов. До сих пор простые люди стараются наладить и поддерживать отношения. Я категорически не согласна с Михаилом Саакашвили, который объявил этот рынок источником поступления контрабанды. Есть другое понятие - оффшорная зона экономического предпринимательства. Такие зоны свободны от налогообложения, они создаются для решения каких-то определенных задач. Получение налогов, денег здесь не главное. Этот рынок был создан самими предпринимателями без участия правительств Грузии или Южной Осетии, в какой то степени был решен вопрос погашения конфликта. И из-за того, что президент Грузии не счел целесообразным существования подобного рынка, можно сделать вывод, что он не хочет, чтобы проблема восстановления доверия была бы решена.

Однако я бы не сказала, что мы очень жалеем о том, что Эргенетского рынка больше нет. Эргенетский рынок отвлекал наших лучших специалистов: неправильно, если подавляющее большинство населения занимается только торговлей. Поэтому сейчас мы стараемся делать все возможное, чтобы переориентировать людей и наладить внутреннее производство. Осетины - это не нация торгашей, не таков наш менталитет.

- Как на данный момент обстоит экономическая жизнь в Южной Осетии?

Многие предприниматели сейчас охраняют родину, то есть занимаются не свойственными им функциями. В наших условиях это правильно, т.к. любое государство должно уметь себя защитить. А так, - в городе работают все магазины, мелкие лавки, аптеки. Конечно, на товарообороте сказалось снижение платежеспособности населения, но жизнь продолжается. Я не вижу на улицах людей с протянутой рукой или падающих в голодные обмороки. Мы смотрим в будущее с оптимизмом.

- На сегодняшний день с Гурзией прекращены все контакты в экономической сфере?

Практически, да. Грузинским фирмам не разрешается покупать товар у южноосетинских предпринимателей. Видимо, грузинская сторона придерживается мнения, что, покупая товар враждебного государства, они тем самым поддерживают его экономику. А ведь для всех грузинских сел в Южной Осетии Цхинвал был всегда рынком сбыта. Грузинская продукция могла конкурировать с продукцией целых наших заводов. Используя подпольные цеха, воруя электроэнергию, не оплачивая налоги, грузины поставляли в Цхинвал лимонад или шампанское по более низкой цене, чем продукция завода. Они имели прекрасный рынок сбыта в нашем городе и отличные доходы. И даже сегодня, несмотря на все препятствия в Южной Осетии, грузины по-прежнему скупают осетинский сыр, пиво, мясо. Так что политика разделения не имеет будущего.

- Считаете ли Вы, что перекрытие Россией границ с Грузией - это адекватная мера в ответ на ее политику по отношению к Южной Осетии?

Рынком сбыта грузинских фруктов является Россия. Их яблоки и виноград в Нью-Йорке не нужны. И в случае полного закрытия границ с Россией велика вероятность того, что Грузия станет банкротом. Я думаю, что Грузию ожидают очень большие экономические потрясения. Если Грузия может кому-то объявлять экономическую блокаду, то, я полагаю, она должна быть готовой к тому, что такую же блокаду объявят и ей. Грузия думает так: "Побомбили несколько месяцев Южную Осетию, теперь перерыв, продадим наши фрукты в Россию, а потом продолжим вновь бомбить Южную Осетию. На вырученные деньги купим вооружение". Грузия должна пересмотреть свою политику - это единственный верный ход.

- А где югоосетинский предприниматель находит рынок сбыта?

Сейчас только в Цхинвале. Однако, в этом году у нас хороший урожай фруктов, и надеюсь, что продукцию удастся вывезти на российский рынок. Кроме того, мы можем вывозить продукцию консервного завода, минеральную воду и другое.

- Как в Южной Осетии идет подготовка к зиме? Будет ли она обеспечена полностью хлебом, продовольствием?

Зима всегда для нас испытание. Природные катаклизмы создают нам много хлопот с электро- и газоснабжением. Мы проводим определенную работу для того, чтобы степень риска была сведена к минимуму. Разрабатываются проекты новых маршрутов поступления электричества. Что касается запасов муки и зерна, Россия оказала нам достаточную гуманитарную помощь. Наши госхозы сдают на хлебоприемное предприятие местный урожай пшеницы, так что, я думаю, перебоев с хлебом у нас не будет. Однако меня по-прежнему очень волнует проблема теплоснабжения Республики. Вероятность того, что Грузия отключит нам газ - очень велика, поэтому нам необходимо разработать новые маршруты газоснабжения Южной Осетии.

- Большинство заводов Южной Осетии нерентабельны на сегодняшний день. Рассматриваете ли Вы их приватизацию как выход из сложившейся ситуации?

Вопрос о приватизации много раз обсуждался. Люди, которые приезжали к нам, говорили, что в государственную собственность они ничего вкладывать не будут. В нашем правительстве мнения разделились - одни за приватизацию, другие за частичную приватизацию, а третьи категорически против нее. Помимо международного опыта надо еще хорошо знать собственную экономику, чтобы этот вопрос решить. Я считаю, что малую приватизацию проводить необходимо. У нас много объектов торговли, бытового обслуживания, фармацевтических точек. Все это надо отдавать в малый бизнес.

Что касается продажи наших крупных стратегических объектов, которые базируются на местном сырье, я не думаю, что от их приватизации что-либо изменится в лучшую сторону. У нас много нерешенных проблем с ввозом и вывозом продукции, с таможней. Когда покупают завод, не всегда преследуется цель его развития. Вспоминается случай, когда китайцы купили два московских сталелитейных завода и демонтировали их, чтобы избавиться от основных конкурентов. Россия получила копейки в бюджет, а тысячи людей остались без работы, уменьшилось производство, а китайцы стали получать прибыль. Исходя из политической ситуации, существует опасность, что наши заводы будут скуплены подставными лицами, теми же грузинами, т.к. у нашего населения нет средств, чтобы купить завод или даже его часть.