Новая энергетическая доктрина ЕС: чем ущербен нынешний фокус — To Vima

Причины энергетического кризиса в ЕС

Европа, похоже, ничему не научилась даже из финансового кризиса 2008—2009 годов, когда потребовалось три года, чтобы создать нынешние механизмы финансовой защиты. Она по-прежнему наивно полагает, что международная геополитическая сцена будет постоянно развиваться в нормальных условиях давления и температуры, без экстремальных ситуаций и неожиданностей.

Энергетический кризис, который мы переживаем, — вполне предсказуемое явление. Ожидается значительный скачок темпов роста и, как следствие, потребности в значительном количестве энергии после неподвижности пандемического 2020 года. Глобальная рецессия на 7% и эквивалентное сокращение выбросов парниковых газов в 2020 году с начала 2021 года, похоже, превысили докризисные данные, а загрязняющие вещества переместились на второй по величине исторический уровень.

Станции сжиженного природного газа (СПГ) в России, Австралии и Норвегии были закрыты из-за пожара или технического обслуживания. В Мексиканском заливе из-за урагана Ида сократилась добыча на 80%-90%. Международная цепочка поставок столкнулась с экстремальными холодами в Азии и мягким летом в Европе, что привело к сокращению энергии ветра в сочетании с засухами в основных экономиках «Большой двадцатки».

К вышесказанному добавляется искусственный рост цен на выбросы углекислого газа в Европе: с 25 евро за тонну в 2020 году до 60 евро за тонну сегодня. В итоге для Европы это привело к тому, что примерно 50 подземных резервуаров для хранения газа были заполнены только на 60%, тогда как в предыдущие годы они заполнялись на 90%. А из-за сокращения производства в Норвегии, Тринидаде и Нигерии международные поставки СПГ увеличились всего на 5% в 2021 году, тогда как в предыдущие годы они увеличивались в годе на 10%.

А вот импорт Китая, с закупками по любым ценам всего доступного для закупки СПГ, вырос на 22%, в то время как европейский импорт снизился на 20%. При этом Китай приостановил импорт угля из Австралии для своих 3500 угольных электростанций в ответ на запрос Австралии о новом расследовании происхождения коронавируса. Кроме того, резкое падение цен на нефть пять лет назад привело к значительному сокращению инвестиций в инфраструктуру, в результате чего дефицит стал очевиден. Экспорт из России был ниже, чем ожидалось, и, конечно, имеет место геополитическая игра за быстрое лицензирование NordStream II.

Абсурдность против природного газа

Идеальный шторм закончился объективным отсутствием крупных накопителей фотоэлектрической и ветровой энергии, поскольку батареи все еще находятся на экспериментальной стадии, — а для достижения европейской цели по сокращению выбросов на 55% к 2030 году требуются не рассчитанные на несколько часов батареи, а емкости для хранения в течение недель или даже месяцев.

В довершение всего европейского абсурда надвигающегося газового кризиса у нас есть постоянная и иррациональная атака со стороны институтов Евросоюза против финансирования объектов инфраструктуры газовых сетей и трубопроводов. Впрочем, настоящий абсурд возникает, когда сам ЕС планирует использовать природный газ в качестве переходного топлива в течение следующих 30 лет (до 2050 года), притом что Международное энергетическое агентство (МЭА) оценивает, что в следующие 10 лет (до 2030 года) потребность мировой экономики в природном газе будет на том же уровне, что и сегодня, то есть 3800 миллиардов кубометров. Картине добавляет деталей то, что даже в сценарии нулевых выбросов в 2050 году природный газ будет участвовать не менее чем на 20%. И, наконец, газовые сети и трубопроводы станут единственными способами транспортировки топлива будущего, «зеленого водорода», который, очевидно, не может перевозиться грузовыми автомобилями по дорогам. К сожалению, в публичных дебатах о зеленом росте полностью отсутствует аспект безопасности поставок, в то время как как до, так и после этого перехода он абсолютно необходим для обеспечения функционирования всей европейской экономики, защиты потребителей (домашних хозяйств, малых и средних предприятий, промышленности), для стабильного общественного одобрения перехода и, наконец, для решения проблемы энергетической бедности и улучшения энергетической демократии. Даже самые лучшие аккумуляторы сегодня не могут обеспечить хранение более нескольких часов. Для обеспечения безопасности поставок требуются эффективные и надежные решения для хранения данных большего размера, вплоть до ежемесячного. Природный газ будет играть ключевую роль в обеспечении надежности поставок при минимизации выбросов. Вышесказанное среди прочего привело к тому, что 10 стран, включая Францию, потребовали признать ядерную энергию «зеленой», поскольку она не выделяет парниковых газов, а новые, более мелкие электростанции производят гораздо меньше ядерных отходов. Аналогичное направление реализуется в Великобритании с небольшими реакторами более новой технологии.

Доктрина новой энергетической безопасности

Эти события подчеркнули необходимость для Евросоюза сформулировать новую, современную Доктрину энергетической безопасности для сегодняшнего мира, который сильно отличается от мира 2000-х годов. Короче говоря, одного энергетического перехода для формирования энергетической стратегии недостаточно. Зеленая энергия создает новые геополитические проблемы. Поиски надежности поставок минерального сырья и редкоземельных элементов — это область, в которой мировой экономике потребуется в семь раз больше важных минералов, таких как литий, графит, медь, кобальт, никель и т. д., но около 70% их экспорта и переработки зависят от Китая. Ежегодные глобальные инвестиции в чистую энергию в настоящее время составляют один триллион долларов, а к 2030 году они должны вырасти до четырех триллионов долларов. Чтобы воспользоваться ими, правительствам необходимо создать Объединенный центр энергетических исследований для привлечения инвестиций в передовые технологические инновации в «сложных» областях, таких как судоходство, авиация, сталь и цемент. В рожденной кризисом панике правительства предлагают лишь частичные решения, в то время как Еврокомиссия довольствуется тем, что просто складывает в «ящик для инструментов» меры, которые правительства уже приняли. В аналогичном случае, во время российско-украинского газового кризиса в первой половине 2014 года, когда Греция председательствовала в Совете министров энергетики стран ЕС, я предложил Комиссии немедленно создать Фонд балансировки цен на газ, который укрепит каждую страну, учитывая, что многие небольшие европейские страны не могут конкурировать с предложениями, поданными гораздо более крупными экономиками Юго-Восточной Азии.

Что делать

Резюмирую предложения:

1) Наряду с максимальной финансовой поддержкой домохозяйств и предприятий, сформировать новую Европейскую энергетическую доктрину, предусматривающую еще более быстрый зеленый переход, но с параллельным включением энергетической безопасности (диверсификация источников и маршрутов, доступные цены, борьба с энергетической бедностью). 2) Единый энергетический европейский исследовательский центр для поддержки энергетических инноваций в «сложных» секторах карбонизации, таких как судоходство, авиация, цементная и сталелитейная промышленность. 3) Создание Фонда балансировки цен на газ с первоначальным «приданым» в размере 30 миллиардов евро. 4) Более быстрое продвижение всех форм хранения энергии — включая батареи, расплавленные соли, насосные хранилища, подземные хранилища газа, новые гидроэлектростанции.