На Балканах исламского экстремизма куда меньше, чем во Франции или Бельгии

Нет ничего удивительного в том, что некоторые граждане Боснии и Герцеговины участвуют в финансировании террористических операций на Ближнем Востоке. Так российский историк, научный сотрудник Института славяноведения РАН Георгий Энгельгардт прокомментировал новость о том, что в начале сентября прокуратура Боснии и Герцеговины предъявила 61-летней Сене Хамзабегович обвинение в финансировании террористических операций.

По сведениям прокуратуры БиГ, обвиняемая перечислила около 118 000 евро своим соотечественникам, которые воевали на фронтах Сирии и Ирака на стороне «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ). Иногда она лично отвозила деньги в Сирию и передавала их Мурадифу Хамзабеговичу, который использовал эти средства для выплаты зарплаты лицам, участвующим в террористической деятельности, или для покупки оружия.

«Можно предположить, что Сена Хамзабегович выступала каналом связи и переправляла средства, собранные мусульманской диаспорой в Европе», — допустил эксперт.

Энгельгардт напомнил, что серьезное присутствие исламистских радикальных группировок в БиГ отмечается с 1992 г., с начала гражданского конфликта в бывшей Югославии.

По словам Энгельгардта, от двух до трех тысяч «арабских афганцев» приняли участие в боснийской войне, и за те три года, что шли боевые действия, они получили возможность закрепиться на новой территории. По окончании конфликта многие из них разъехались по новым фронтам, добавил эксперт.

«Но известно, что в истории «Аль-Каиды» (организация, запрещенная в РФ) этот боснийский эпизод имел не последнее значение. Эти люди, которые провели несколько лет в Боснии, прилагали усилия, чтобы завести сторонников среди местных мусульман. С этого времени начинается история боснийского радикального ислама. В основном все организации, существующие до сих пор, в свое время были основаны этими арабскими моджахедами. В первые годы Сараево предоставляло им гражданство и позволяло осесть в стране. После теракта 11 сентября тогдашние мусульманские власти под давлением американцев лишили гражданства и выслали около 60 бывших моджахедов», — отметил Георгий Энгельгардт.

Историк добавил, что уже тогда этот шаг спровоцировал серьезный внутриполитический кризис в Федерации Боснии и Герцеговины (бошнякско-хорватская автономия в составе БиГ — ИА REGNUM), который привел к отставке правительства. С тех пор как минимум сотни исламских радикалов остаются на территории БиГ, они создают там свои небольшие территориальные анклавы и взаимодействуют с единомышленниками как в Европе, так и на Ближнем Востоке, отметил Энгельгардт.

«Поэтому значительное число бошняков уехало воевать на Ближний Восток, в первую очередь в Сирию и в Ирак. Исторически так сложилось, что в основном они были связаны с ячейками «Аль-Каиды» (запрещённая в РФ террористическая организация), в нынешней форме это «Джебхат ан-Нусра» (запрещённая в РФ террористическая организация). В меньшей степени они были связаны также с «Исламским государством» (запрещённая в РФ террористическая организация) просто в силу того, что эти бошнякские исламистские группы весьма консервативны — они вначале ориентировались на «Аль-Каиду» (запрещённая в РФ террористическая организация), и когда возник конфликт между ней и «Исламским государством» (запрещённая в РФ террористическая организация), они поддержали своих старых партнеров», — сказал Энгельгардт.

По мнению историка, радикальный ислам присутствует на всей территории существования мусульманских общин на Балканах, но в БиГ он выражен ярче всего. При этом он считает, что вряд ли на этой территории существует зона растущего экстремизма, радикализма и терроризма, о которой порой говорят и пишут.

«Босния — это скорее опорная точка, место, где радикалы готовятся. Существуют закрытые деревни, но по сравнению с т.н. проблемными зонами в городах Франции или, например, в Брюсселе ничего подобного в Боснии нет. Там уровень концентрации радикалов намного ниже. Другое дело, что они, может быть, менее подконтрольны кому бы то ни было. В большей степени их используют как своеобразную зону безопасности, но не как фронт, где эти исламисты занимаются активно подрывной деятельностью или террором», — подытожил Георгий Энгельгардт.