Российская империя. Падение Порт-Артура и преддверие революции
Поражения на сопках Маньчжурии и в водах Желтого и Японского морей сыграли роль катализатора при обострении многочисленных внутренних проблем — аграрного, национального, рабочего вопроса и т. п. Порт-Артур стал cимволом успеха или неудачи в войне, «символом владычества» для японцев. В не меньшей степени он стал символом для тех, кто связывал надежды на его падение с революцией.
20 декабря 1904 г. (2 января 1905 г.) руководством гарнизона и Тихоокеанской эскадры было принято решение о сдаче Порт-Артура. 21 декабря 1904 г. (3 января 1905 г.) Николай II отметил в своем дневнике:
1 (14) января 1905 г. император возвестил об этом стране Приказом армии и флоту. Он заканчивался словами:
Надежды оказались ложными.
Народная Россия, по словам П. Б. Струве, была «разбужена от векового политического сна дальневосточной грозой». В начале 1905 г. он предсказывал приход решающего момента и объединения всего общества против самодержавия.
Вместе с внешним могуществом империи под вопрос было поставлено и самое ее существование.
Даже в подцензурной прессе стали возможны весьма резкие заявления:
Настроения в стране были весьма далеки от радужных. В Петербурге назревали грозные события. Известие о падение крепости на берегах Тихого океана вызвало негодование рабочих Петербурга.
Узнав о падении Порт-Артура, Гапон собрал руководство своей организации и сообщил рабочим, что, по его мнению, настало время подать петицию царю. Это предложение было поддержано, а очередное предложение руководству Путиловского завода вернуть уволенных рабочих было встречено очередным отказом. Стачка стала неизбежной. С 3 (16) января на Путиловском началась забастовка. Рабочие были уже готовы к выступлению, они попросту ждали призыва бросить работу. Услышав его, люди сразу же покидали цеха. Только на Путиловском работу прекратили до 13 тыс. человек, первые дни забастовка протекала мирно, нарушений порядка не было. Масштаб протеста был весьма велик, требования забастовщиков попали в печать. Было ясно, что поводом для забастовки были злоупотребления.
Мастера устанавливали расценки и определяли объем выработки норм. Они были почти всевластными хозяевами в цехах.
Но причина массовости движения была все же глубже — она явно не ограничивалась злоупотреблениями конкретного административного лица в том или ином цеху Путиловского завода. Об этой причине можно судить по первоначальным требованиям забастовщиков. Они носили все же чисто экономический характер — поднять поденные расценки (женщинам до 70 коп., мужчинам до 1 руб. в день), улучшить вентиляцию цехов, отменить обязательные сверхурочные работы и т. п. Даже вопрос о 8-часовом рабочем дне рабочие были готовы отложить на будущее. Ответ власти, как часто бывает в таких случаях, был запоздалым и явно неадекватным. Фуллон позвонил Гапону и сообщил ему, что Витте добился согласия владельцев завода на возвращение одного рабочего и, возможно, еще двух. Оставался один. Фуллон просил прекратить забастовку, но было уже поздно. При этом особого внимания происходившему явно не уделялось. Судя по всему, никто не ожидал, что через несколько дней произойдет нечто из ряда вон выходящее.
Наиболее читаемыми газетами в Санкт-Петербурге в течение 1904 года были «Биржевые Ведомости» (15 048 145 экз.), «Петербургский листок» (12 048 470 экз.), «Новое Время» (6 329 505 экз.), «Петербургская газета» (4 437 101 экз.), «Русь» (2 448 033 экз.). Либеральная «Наша жизнь» начала выходить только в октябре и занимала слабые позиции в среднем по годовой продаже — 22-е место, 9947 экз. Официальные «Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства» занимали 11-е место (142 529 экз.), «Правительственный вестник» — 13-е место (80 378 экз.), «Русский инвалид — 16-е место (44 378 экз.). Но эти газеты молчали о событиях в столице (во всяком случае, в её рабочих районах и до того, как они переросли до уровня кризиса). Причина могла быть лишь одна — уровень власти, ответственный за принятие решения, таких решений не принимал, приказа сверху о том, как следует относиться к происходящему, не поступало. О том, что происходит, писали другие ежедневники.
Лояльнейшее «Новое Время» только 6 (19) января опубликовало обзор состояния рабочего вопроса в России, в котором говорилось:
Дальнейшие события показали, что император не собирался прислушиваться к голосу разума, который неоднократно звучал в эти январские дни.
6 (19) января на Крещенском параде и водосвятии по случайности батарея выстрелила боевым шрапнельным снарядом по Зимнему дворцу. В четырех окнах были разбиты стекла, пули повредили угол дворца.
Был ранен городовой, более никто не пострадал, но все же никто не мог с уверенностью сказать, не было ли случившееся результатом злого умысла. Была немедленно образована следственная комиссия под председательством начальника артиллерии Гвардейского корпуса ген.-л. Н. М. Хитрово. Выяснилось, что после учений 4 (17) января из одного из орудий забыли извлечь заряд учебной картечи. Это орудие и вошло в состав 6-орудийной батареи, приветствовавшей императора на водосвятии. Новость о случившемся в столице быстро достигла Мукдена — среди офицеров она почти не вызвала возмущения. Всех интересовало, скоро ли будет заключен мир. Все чувствовали — в далекой России начинается что-то необычное, важное и большое.