Сразу после громкой встречи на высшем уровне в Женеве между президентом Соединенных Штатов (США) Джо Байденом и президентом России Владимиром Путиным 16 июня журналист спросил Байдена, почему Россия будет сотрудничать с США. Ответ Байдена стал геостратегическим откровением: «Россия сейчас находится в очень, очень трудном положении. Китай прижимает их. Они отчаянно хотят оставаться крупной державой. Они отчаянно хотят быть актуальными». В том же ключе Байден ответил на вопрос о том, перестанет ли Россия подрывать США и их альянс Организации Североатлантического договора (НАТО). Он сказал, что Путин «не ищет холодной войны», потому что у него «многотысячная граница с Китаем». Американский лидер продолжил: «Китай движется вперед, одержимый стремлением стать самой мощной экономикой в мире и самой большой и самой мощной армией в мире. Вы (Россия) находитесь в ситуации, когда ваша экономика испытывает трудности, и вам нужно двигаться более агрессивно, с точки зрения ее роста».

Иван Шилов ИА REGNUM
Россия и Китай

Геополитический подтекст этих комментариев был настолько значительным, что вызвал гневные отклики рупоров государственных СМИ Китая. Ху Сицзинь, воинственный редактор Global Times, ответил, что «трудности России вызваны именно стратегическим давлением и санкциями со стороны США. Байден сбит с толку и считает, что Россию легко обмануть». Назвав попытки Запада «расколоть китайско-российские отношения» «чрезвычайно забавными, бесполезными и слишком очевидными», в Китае напомнили недавние высказывания Путина о попытках разрушить отношения между Россией и Китаем.

Владимир Путин и Джо Байден на встрече в Женеве. whitehouse.gov

Хотя государственные СМИ Китая неустанно распространяют пропаганду, в этом вопросе они не ошиблись. С точки зрения России, США враждебно настроены против нее на протяжении десятилетий, особенно после российской военной интервенции в Крым и на восток Украины в 2014 году. В том году администрация Барака Обамы ввела ряд экономических санкций в отношении России и мобилизовала своих европейских союзников, чтобы изгнать Россию из группы стран, ранее входившую в G8 (теперь она сокращена до G7). Многие аналитики полагали, что США также вступили в сговор с Саудовской Аравией, чтобы обрушить мировые цены на нефть в 2014—2015 годах, чтобы наказать Россию, государственные доходы и казна которой почти полностью зависят от экспорта ископаемого топлива. Последовавший за этим в России продолжительный экономический спад заставил Путина, бывшего разведчика КГБ, поверить в то, что США никогда не откажутся от своих планов свергнуть его и «демократизировать» Россию всеми правдами и неправдами. Обладатель черного пояса по дзюдо, Путин решил, что ему нужно контратаковать, сблизившись с Китаем, поскольку это была единственная весомая альтернатива, с помощью которой можно бросить вызов западным санкциям. Так что как только США и Европа в 2014 году обрушились на Россию, как тонна кирпичей, Путин подписал с Китаем сделку по поставке природного газа на сумму около 400 миллиардов долларов.

Поскольку президентство Дональда Трампа не принесло помощи России, несмотря на горячие надежды Москвы, Путин ускорил военное и экономическое сотрудничество с Китаем, чтобы продемонстрировать, что у него есть другие варианты, и что Вашингтон и Брюссель не могут помыкать им. В 2018 году Россия отправила первую поставку своей революционной противоракетной системы С-400 Китаю, который небрежно проигнорировал американские санкции против стран, покупающих передовое российское вооружение. По мере того как российско-американские отношения углублялись, отношения между Россией и Китаем достигли того, что Путин назвал «высочайшим уровнем в истории».

Владислав Осипов ИА REGNUM
С-400

Учитывая динамику этого треугольника, в котором Россия стремится к еще более могущественному Китаю, будучи загнанной в угол США и Европой, перед Байденом стоит титаническая задача. Его упоминания о китайском факторе после женевского саммита с Путиным указывают на то, что он пытается отвести Россию от Китая или по крайней мере снизить напряженность в отношениях с Россией, чтобы сосредоточить все усилия США на сдерживании и изоляции Китая.

Это «треугольный» грандиозный стратегический маневр, который президент Ричард Никсон и его советник по национальной безопасности Генри Киссинджер довели до совершенства в 1971 году, задействовав Китай Мао Цзэдуна, чтобы поставить мат Леониду Брежневу, сегодня о чем-то подобном проще сказать, чем сделать. Чтобы Путин дистанцировался от китайского лидера Си Цзиньпина, с которым он встречался десятки раз и который называет Путина своим лучшим другом, от США потребуются многочисленные материальные и поведенческие стимулы. Недостаточно просто напомнить России о том, что Китай затмевает ее в российском ближнем зарубежье — Центральной Азии и Восточной Европе, а также в глобальном экономическом и военном положении. Путин прекрасно осознает тот факт, что Си имеет верх в двустороннем балансе сил, а российские стратеги знают, что уязвимы перед демографическим и территориальным доминированием Китая. Но выбор у России невелик. А от США нужно больше, чем просто запугивание Китая.

В преддверии саммита в Женеве Байден проявил прагматичность, отказавшись от американских санкций в отношении России за строительство газопровода «Северный поток — 2» в Германию. Но общее бремя западных санкций за различные предполагаемые российские правонарушения, такие как кибератаки, вмешательство в выборы и нарушения прав человека, по-прежнему огромно и давит на российскую экономику. И Москва, при всех вызывающих насмешках в адрес западного империализма, будет приветствовать инвестиции США в стагнирующую российскую экономику.

Magrealthkoo
Китайские СМИ

Для Путина, который заботится о своем статусе и провозглашает возвращение России в качестве великой державы, символически важно, чтобы США рассматривали Россию как равную, а не как ослабленную или исчерпанную силу. Байден выступил с инициативой проведения саммита в Женеве, и использование им фразы «две великие державы» для России и США, несомненно, повысило надежды Кремля на то, что новый президент США сменил взятый Бараком Обамой ледяной тон с принижением России до уровня «региональной державы».

Опасение, которое Путин традиционно питает по отношению к США, заключается в том, что они стремятся подорвать его авторитет и дестабилизировать Россию во имя «демократизации». На саммите в Женеве Байден действительно поднял острые вопросы по поводу ареста лидера оппозиции Алексея Навального, но, очевидно, не посвятил этой теме много времени. Тот факт, что Байден на саммите в Женеве больше говорил о стратегической стабильности с Россией в части ядерного оружия и кибервойны, чем о «диктатуре Путина», казалось, наводит на мысль о том, что США могут снизить критику России по поводу ее внутренних дел и взглянуть в первую очередь на Россию с геополитической точки зрения — как на союзника Китая, которого можно было бы оторвать от него, чтобы ослабить ось Пекин — Москва.

Но сможет ли Байден изобразить Никсона и действительно отделить Россию от Китая? Для этого ему необходимо преодолеть два основных препятствия.

Байден сделал восстановление трансатлантического союза США с Европой краеугольным камнем своей внешней политики. Он призывал европейцев занять более резкую конфронтационную позицию в отношении Китая и пытался убедить их в том, что Китай представляет собой «системный вызов» разработанному Западом либеральному международному порядку. Но хотя бы по причине географического положения многие европейские члены НАТО не видят неминуемую угрозу в далеком Китае угрозу, зато проделки находящейся под боком России в их сознании увеличиваются в масштабах.

Даже если Байден захочет смягчить отношения с Россией, чтобы обрушить удар на Китай, некоторые европейские страны вряд ли ослабят контроль над Россией.

Вторым препятствием на пути к нормализации или перезагрузке между Россией и США является либеральный дискурс в США и Европе о Путине как злодейском деспоте, действия которого возмутительны с моральной точки зрения. В заголовках западных СМИ продолжают доминировать сенсационные инциденты с участием российских государственных агентов, действующих против диссидентов внутри страны и за рубежом, и жесткая тактика, которую Путин использует для подавления протестов. Байден связал себе руки, когда принял воинствующую риторику о противостоянии всем авторитарным режимам во всем мире. Если он ослабит давление на Россию из соображений реальной политики, это вызовет серьезную реакцию в том ключе, что он не соответствует западному либеральному кредо «борьбы с тиранами, где бы они ни существовали».

Зато возникла заманчивая возможность того, что США могут погнаться за возможным потеплением отношений с Россией. Как сказал Путин после саммита в Женеве: «В жизни нет счастья, есть только его проблески». Даже этого проблеска было достаточно, чтобы встревожить Китай. Си по-прежнему держит у себя много карт, чтобы Путин прочно держался в своей палатке. Великая дипломатическая борьба за лояльность России продолжается.