Украина: старые язвы и новации языковых «разборок»

На Украине не существует коммуникационной языковой проблемы. По мнению ряда украинских социологов, которое мне очень трудно, да и не хочется оспаривать, подавляющее большинство населения «владеет обоими языками — русским и украинским. Тех, кто говорит, что плохо понимают русский язык и с трудом на нем общаются — чуть больше четырех процентов. Примерно столько же людей плохо понимает украинский язык. В целом, проблемы общения и понимания нет. Обычное явление, когда один говорит на украинском, другой на русском и даже необязательно переходить с одного языка на другой. В этом отношении можно сказать, что Украина — двуязычная страна». И действительно, при звуках украинского суржика высокоэмоциональные «интеллектуалы» могут презрительно морщиться, но понимают его все.

Использование украинского языка как основного маркера суверенной самоидентификации (путем противопоставления его русскому) тоже не выдерживает критики. Прежде всего потому, что это означает отказ от знания и использования планетарного языка. Ведь русский является одним из шести «языков делопроизводства ООН, наряду с английским, арабским, испанским, китайским и французским». Их достаточно для обеспечения понятной и точной коммуникации в вопросах глобального значения.

Ну, а что до культурного самосохранения, то следует признать, что в последние десятилетия не было создано ничего, даже близко подобного украиноязычной культуре последних десятилетий прошлого века: от безнадежно передового для своего времени советского украинского журнала «Всесвит» до хора имени Григория Веревки.

Кроме того, следует признать, что языковый вопрос никогда не находился в центре насущных потребностей украинского населения. Все социологические опросы показывают приоритет проблемы мира, безопасности, занятости, жилищно-коммунальных тарифов и тому подобных. «Язык» как предмет разногласий предлагался к активному обсуждению либо в канун электоральных шоу, либо при политической необходимости в очередной раз «проверить на разрыв» украинскую политическую нацию как таковую. Ну и стимуляция украино-российского противостояния — как паллиатив политической действительности последних лет.

Свою функцию противостояния языковый вопрос в последние годы выполнил в полной мере, что получило завершенное выражение в двух законах: «Об образовании» и «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». Этими законами русский язык выдавлен из сферы государственного применения.

Поздно давать оценку этим законам: обезьяна УЖЕ получила свою гранату. По итогам 2020 года из 15 319 детских садов по всей стране всего 110 — русскоязычные. Они остались только в Харьковской и Одесской областях. А ведь именно в садике происходит становление человека как социализированного мыслящего существа.

От языковых «решений» украинской власти порой хватаются за голову и европейские специалисты. Комиссия «За демократию через право», более известная как «Венецианская комиссия», еще в 2017 году заметила, что украинский образовательный закон, например, ведет «к серьезному уменьшению возможностей, предоставляемых лицам, относящимся к национальным меньшинствам, для обучения на их языках, что представляет собой непропорциональное вмешательство в существующие права лиц, относящихся к национальным меньшинствам». Но для украинской политической элиты всё «как с гуся вода». Она по-прежнему вещает Úrbi et órbi (Городу и миру), что на Украине нет языковых проблем и «никто не запрещает говорить на русском языке». Вещает на самом высоком административном уровне.

Хотя к этому времени уже стало ясно, что основным «могильщиком» русского языка на Украине стал именно Зеленский.

В целом же, повторюсь, именно за послемайданные годы русский язык на Украине был полностью вытеснен из сферы государственного общения и пинками выпроважен на бытовой уровень: «вам никто не запрещает на нем говорить». Но ведь «языковая свобода» — это не столько «свобода говорить», сколько «свобода слушать».

А основные принципы языковой «свободы и говорить, и слушать» в полифонной стране — это ни для кого в мире не секрет.

Еще 23 мая 2003 года Украина по требованию Совета Европы (Заключение №190 ПАСЕ от 26 сентября 1995 года) ратифицировала Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств (закон Украины №802-IV). Согласно данному международному договору, ратифицированному Украиной, государство Украина предоставило региональный статус русскому и еще 12 языкам.

И только в сфере образования неотъемлемым правом «языков меньшинств» (статья 8-я Хартии) являются:

И это только образование… Хартия еще предоставляет меньшинствам весомый пакет прав в судебной сфере (9-я статья), в административной сфере (10-я статья), в сфере средств массовой информации (11-я статья), в сфере культурной деятельности (12-я статья), в сфере экономической и социальной жизни (13-я статья).

Однако подписанные документы нынешней киевской властью игнорируются, а «языковая тема» получает новые негативные стимулы. И даже новые форматы противостояния.

Не так давно украинское медиаполе начало активно засеваться идеей существования «украинского русского языка», как части культурного разнообразия Украины. Она предельно безграмотно излагается президентом Зеленским и его пресс-секретарем Юлией Мендель, хотя сама по себе идея абсолютно верна: русский язык есть безусловный и важнейший фрагмент в украинском культурном наследии. В совместном славянском наследии…

Однако использовать ее решили не в русле приведения места русского языка в русло правил «Хартии региональных языков…», а как новое поле противостояния с Российской Федерацией, которая этот язык «монополизировала и приватизировала». Такой подход заставляет рассматривать саму инициативу «украинского русского» не как поиск рационального решения, а как поиск нового скандала. Как старт нового витка эскалации противостояния между Россией и глобально-политическими силами, которые можно скомпоновать под условным термином «Украина».

И на этом витке следует ожидать новые претензии с украинской стороны и, по выражению В. Путина, «асимметричные ответы» с российской. Но никак не исправления (или хотя бы нивелирования) тех благоглупостей в области языковой регуляции, которые нагромоздили за последние годы под давлением украинских радикальных национал-патриотов.

Но что бы то ни было, для Киева это шанс напомнить о себе. Ведь страна выходит из фокуса планетарных интересов, а на фоне грядущих событий в Индо-Тихоокеанском регионе или в Арктике может стать для мира просто незаметной. А лучшим средством возобновления интереса к персоне всегда был скандал.