Кирилло-Белозерский монастырь я посещал дважды. Оба раза «на бегу», в опасении возвращаться в Каргополь ночью по лесной дороге. Дважды, но, к сожалению, была весна, а не залитое солнцем лето. Лето — время радостей, а посещение залов Кирилловой обители настраивает на размышления.
Владимир Станулевич ИА REGNUM
На дорожках Кирилло-Белозерского монастыря
Мировая однополярность рушится, отсюда идейные поиски и религиозные метания. «Некоторые интеллигенты» ищут корни проблем в крещении Руси по византийскому обряду. Симпатии тянутся то к Риму, то к язычеству, которое связывают со свободой, а православие — с централизаторством. Международные политики и деньги множат сайты о Перуне и Йомале. Что с язычеством Русь потеряла, а с христианством приобрела, в них нет: когда эмоции вперед разума — не до фактов.
Сравнение двух эпох дала находка исследователя Русского Севера, а ныне директора Института археологии РАН Николая Макарова. Это новая повесть о Ромео и Джульетте — постарше и древнерусских.
Николай Макаров:
«Летом 2000 года мы неожиданно обнаружили одно из таких погребений в Мининском могильнике на Кубенском озере недалеко от Вологды. В просторной могильной яме расчищены останки мужчины 30−39 лет и женщины 40−45 лет. Оба скелета лежали на боку, тесно прижавшись друг у другу, головами на восток — женщина справа, мужчина слева. Они как бы заключали друг друга в объятия: левая рука женщины находилась под тазовыми костями мужчины, обе руки мужчины были обращены к его загробной спутнице — согнутая левая лежала на ее груди, кисть правой лежала поверх левого крыла ее таза. Черепа погребенных были тесно сомкнуты и обращены лицевой частью друг к другу. Женщина была похоронена в парадном уборе — у черепа ее находилось 14 височных колец и кольцевидная пряжка, в области живота — поясное кольцо, к которому, вероятно, был прикреплен нож, расчищенный в области таза, в ногах погребенной были положены стеклянные бусы, перстень и круглая ажурная подвеска. Мужское погребение сопровождалось лишь железным ножом. В западной половине ямы, выше ног женщины, были расчищены кости ребенка 2−3 лет, похороненного в этой же могиле спустя некоторое время после погребения взрослых. По своему облику она близка парным погребениям из Нефедьева и других могильников XI—XII веков… отличалось прежде всего тем, что содержит останки семейной пары, преданной земле единовременно»[1]Макаров Н. А. На могильном ложе. Существовала ли в Древней Руси настоящая любовь? Журнал «Родина» 2002. № 11−12, С. 118..
Влюбленная пара из Мининского парного захоронения
Николай Андреевич осторожно обошел вопрос, как Он и Она могли покинуть этот мир одновременно. Что кто-то умер своей смертью, а другую смерть приурочили к первой. Что история любви может быть уголовной.
Александр Суворов, директор Северо-Западной дирекции Института археологии РАН, прокомментировал эту версию ИА REGNUM:
«Одновременно ли они умерли, мы сказать не можем, но что пару единовременно положили в могилу — точно. Эти мужчина и женщина могли угореть, утонуть, умереть от болезни или несчастного случая. Мягкие ткани быстро истлевают, и так сложить разновременно погребенных людей невозможно. Никаких данных, что эта смерть насильственная, нет. На Кубенском озере есть погребения с частями тел, очевидно захороненных полуистлевшими, наверное, останки перезахоранивали.
Костяки из археологических раскопов не захораниваются и не экспонируются, они хранятся в запасниках музеев. В лаборатории Института археологии РАН проводят антропологические исследования — диета, образ жизни, голодали не голодали, была ли у них цинга, насколько были физически развиты, какие физические нагрузки преобладали, потом следуют исследования ДНК — в каком родстве состояли. Если ДНК не доказывает, что захороненные — это мать с сыном, то, скорее всего, они супруги».
Что потеряла Русь с язычеством?
Гардази, хорасанский автор X века о погребальных обрядах у славян и русов:
«Если убивают у них взрослого мужа, то делают ему все вместе в земле просторную и большую могилу, как просторный дом, и все его имущество, и кувшины для омовения. И питье, и еще кладут к нему и сажают к нему живую его жену, затем зажигают могилу, пока жена там не умрет»[2]Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. М., 2000. С. 296.
Ибн Русте, автор начала X века о погребении у славян и русов:
«Если у покойника было три жена и одна из них утверждает, что она особенно любила его, то они приносят к его трупу два столба, их вбивают стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамейку и конец завязывает вокруг своей шеи. После того как она так сделает, скамью убирают из-под нее, и она остается повисшей, пока не задохнется и не умрет, после чего ее бросают в огонь, где она и сгорает»[2]Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. М., 2000. С. 296.
Николай Макаров, директор Института археологии РАН:
«Основываясь на материалах древнерусских курганов с кремациями X века, мы можем достоверно утверждать, что останки мужчин и женщин в некоторых случаях одновременно предавались огню. При этом основная часть вещей, положенных в могилы (мечи, скрамасаксы, предметы вооружения, парадные поясные украшения, детали конской упряжи, инструменты…) явно предназначались для мужчин, тогда как наборы женских вещей были несравненно скромнее… исполнители обряда не придавали большого значения костюму и украшениям женщин…»[1]Макаров Н. А. На могильном ложе. Существовала ли в Древней Руси настоящая любовь? Журнал «Родина» 2002. № 11−12, С. 118..
Память о языческой Руси бережно хранит История, но заламывать руки по тем временам не стоит — X век несимпатичен веку XXI. Мининские Он и Она — вызов языческой Руси, символ равенства «во Христе» мужчины и женщины — в отличии от спутницы языческого мужчины, отправленной на тот свет.
Археологи видят в этом погребении и артефактах равенство женщины и мужчины «во Христе»
Николай Макаров:
«Два столетия, разделяющие эпохи Святослава Игоревича и Андрея Боголюбского, коренным образом изменили нравы и мироощущения древнерусского общества. Если в X веке дружинники и купцы уводили в могилу своих подруг… предоставляя своим родственникам и товарищам ударами палок по щитам заглушать их предсмертные крики… то в XII стремились найти последнее упокоение, приготовив рядом с собой место для тех, кто был связан с ними узами супружества…» [1]Макаров Н. А. На могильном ложе. Существовала ли в Древней Руси настоящая любовь? Журнал «Родина» 2002. № 11−12, С. 118..
Крещеная Русь современна
Захоронение напомнило Николаю Макарову историю святых Петра и Февронии. Николай Макаров:
«Муромский князь Петр и супруга его Феврония, прожив долгие годы в любви и согласии, выразили желание одновременно окончить свой жизненный путь — «умолиша Бога, да во един час будет представление ею. И совет сотворише, да будут положены оба в едином гробе, и повелеша учредити себе в едином камени два гроба, едину токмо преграду имущи между собою». Предсмертное пострижение Петра и Февронии в монахи. Стало, казалось бы, непреодолимым препятствием для их совместного погребения, «яко во мнишестем образе неугодно есть положити святых во едином гробе. И учредиша им гроби особны и вложиша телеса их в ня… Общий же гроб, его же сами повелеша истесати себе въ едином камени, оста тощю…» Однако на следующий день после погребения гробы Петра и Февронии, в которых они были положены раздельно, оказываются пустыми, а тела святых обретаются в едином гробе». И положиша я во едином гробе, в нем же сами повелеста, у соборные церкви Рождества пресвятыя Богородицы…»[1]Макаров Н. А. На могильном ложе. Существовала ли в Древней Руси настоящая любовь? Журнал «Родина» 2002. № 11−12, С. 118. .
Кирилло-Белозерский монастырь, в стены которого попадут останки любящей пары, перекинет мостик от святых Петра и Февронии к древнерусской любящей паре. Мостик в душе — обитель, святые, церкви, и в науке — археология Русского Севера. Доказательство, что крещеная Русь шагнула к нам, в современность.
Примечания:
1. Макаров Н. А. На могильном ложе. Существовала ли в Древней Руси настоящая любовь? Журнал «Родина» 2002. № 11−12, С. 118.
2. Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI—IX вв. М., 2000. С. 296