Когда становится ясно, что ставка при «свержении режима» делается на детей, в этом есть по меньшей мере одна хорошая новость. Значит, сделать ставку на взрослых не удалось; значит, потеряна и надежда на то, что удастся.

В телефоне

Другая потенциально хорошая новость: для колеблющихся взрослых это может стать последней каплей. Совращение малолетних должно вызывать отторжение любого взрослого, вне зависимости от того, о его ли детях речь или о детях вообще.

Плохих новостей больше. Детьми легче манипулировать. Если взрослые свергатели режима зачастую ничего не помнят, то дети могут просто не знать того, о чём следует помнить. Для них это чистая эмоция и чистое приключение.

Дети ценят иллюзию взрослости, серьезность вызова, не думают о последствиях. Это для них — сражение с пиратами или компьютерными чудовищами. Эмоции, битва, победа, выплеск эмоций — а потом, конечно, спокойный сон в уютном доме.

Компьютерные игры

Плохая новость номер три: тик-ток-агитация не содержит в себе содержания, с которым можно бороться. Она не содержит вообще ничего, кроме технологии, риторики и эмоции. А биться — это быстрее и ярче, чем расти. Технологии лжи — всегда компактней раскрытия правды.

Главная же из плохих новостей, которая, как и всё здесь указанное, не новость вовсе — это отрыв детей от реальности в гаджеты, от усталых родителей в миры, родителям неведомые, от роста в естественном темпе — к эмоциям, слишком сильным, чтобы не поддаться.

Технологии развиваются быстрее, чем способность их переваривать. Время на то, чтобы обдумать, создать рабочую группу и уточнить план мероприятий, отсутствует. Зло подвижнее добра — а это значит, что ответ должен быть быстрым.

Ответ, предложенный Захаром Прилепиным (взрослые люди на тех же площадях, готовые по-отечески, не стесняясь, вразумлять) — ответ важный, хотя и неполный. Судя по тому, до какой степени манипуляторы такого ответа боятся, что-то попало здесь в самую точку.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Несанкционированная акция против коррупции в Москве

Это «что-то» — встреча с реальностью, данной в ощущениях. У детей мегаполиса таких встреч немного. На стадии зазывания на веселый протест обеспечить такую встречу непросто. Но ее можно обеспечить хотя бы в последствиях. Снятием чувства виртуальности и безответственности.

Пара недель без гаджетов, ежедневные походы в «детскую комнату милиции», ежедневный общественно полезный труд. Не о наказании речь — о прикосновении к реальности для получения противоядия. Формат этого прикосновения может быть и иным.

Проблема последствий, возвращения логической связи между спичкой в руках ребенка и пожаром — эта проблема касается и родителей. Утверждать, что они упустили ситуацию по своей вине — неправда и упрощение. Но штрафы стимулировали бы внимание к проблеме.

Выйдет в любом случае дешевле, чем десятилетиями восстанавливать страну, подожженную руками детей, не распознавших манипуляции. Подожженную под взглядом (сквозь пальцы) взрослых, которые были в это время заняты важными делами.

Новая игрушка

Уже потом, на новом уровне осознания проблемы, можно начать ставить вещи на место. Если соцсети, «природный» инструмент манипуляций, отказываются от присмотра, то они в стране не работают. Если взрослые совращают детей, то получают не условно, а совершенно реально.

И только после всего этого можно снова рассказывать детям (а равно и забывчивым взрослым), что Волга впадает в Каспийское море, что от осины не родятся апельсины и что страну не улучшишь тик-ток-борьбой за всё хорошее во имя благословленного Западом оппозишнфюрера.

Но это уже — на самом последнем этапе.