Кто, как и в чьих интересах ставит диагноз отечественной селекции?

Почти четыре часа вместо планируемых полутора продолжался 21 декабря круглый стол «Селекция как инструмент повышения глобальной конкурентоспособности российского АПК», поддержанный «Российской газетой». Все желающие могли посмотреть или послушать разговор в прямом эфире, а сегодня воспользоваться записью мероприятия. Возможно, не у всех хватило терпения дослушать дебаты до конца, зато на следующий день можно было ознакомиться в СМИ с короткими резюме под названием «Эксперты НИУ ВШЭ предложили пути трансформации отрасли селекции и семеноводства в России» (ТАСС-экономика), «10 шагов для повышения конкурентоспособности АПК» (Российская газета) или «Рациональное зерно: российской селекции поставили диагноз» (Известия).

Предметом обсуждения стали результаты некоего проекта «Селекция 2.0», с полным докладом по итогам которого можно ознакомиться здесь.

Представил доклад Институт права и развития Высшей школы экономики (ВШЭ) — Сколково.

И получилось всё, как в медицине:

Кто «пациент»? — объектом обследования стали и российская экономика, и российская наука, так что, пожалуй, «пациент» — ни больше ни меньше как государство Российское.

Что у «пациента» болит? — самое сердце, в нашем случает — российская селекция. Ведь, как и сердце, качая кровь по организму, питает все клетки кислородом, переносит в них нужные для жизнедеятельности клеток, а значит и всего организма вещества, так и селекция, создавая новые улучшенные сорта растений, искусно комбинируя в них лучшие селекционно-значимые гены, распространяет их по производственным полям страны, и в результате получается стабильный урожай, который кормит страну и приносит доход от экспорта. Выглядит все неплохо — действительно, не голодаем, бьем рекорды по экспорту зерна… Так ли тяжело болен наш «пациент»? У него «серьезный порок сердца» или так, «сердчишко пошаливает»? Тут бы профессиональной врачебной комиссии разобраться — глубоко и очень въедливо.

Но наши «доктора» уверенно ставят диагноз — тяжелый порок сердца, который неизбежно приведет к необходимости ставить искусственное сердце. Зачем ждать и многократно проверять, прежде чем класть на операционный стол? Давайте прямо сейчас начнем, сначала один клапан заменим, потом другой, потом и всё сердце. Но ведь тогда пациент будет до конца жизни зависеть от клиники и от производителя «искусственных сердец»! А кто производитель? А кто «учредитель клиники»? От кого будет зависеть наш «пациент»? Наши «доктора» не любят об этом говорить. Один из них так и сказал на мероприятии, что специально не хотели касаться вопроса трансфера технологий от компании «Байер АГ» … — вот кто платит зарплату нашим «докторам». А вот и предложенное лечение: «обеспечить прозрачные механизмы локализации глобальных селекционно-семеноводческих компаний в России с акцентом на … постепенный перенос в Россию размножения, производства семян и исследовательских подразделений иностранных компаний (по опыту автомобильной и фармацевтической индустрий)» (из доклада «Селекция 2.0»). Теперь понимаете, кто бенефициар всего этого и к чему все идет?

Пора познакомиться с нашими «докторами-диагностами». Среди руководителей Центра технологического трансфера Высшей школы экономики — юрист (несколько образований — «юриспруденция», «магистр частного права», «право»), экономист-управленец («экономика и управление на предприятии (по отрасли водный транспорт)», «управление инвестициями»), врач («лечебное дело» и степень кандидата медицинских наук)…

Прямо в яблочко — среди «докторов» в нашей истории есть врач. Только напомним на минуточку — диагноз «доктора» ставили относительно селекции, а не, скажем, здравоохранения, частного права или управления водным транспортом. С большой натяжкой можно провести аналогию, как если бы операцию на сердце доверили стоматологу. Мы себе и в страшном сне представить не можем — попасть на операционный стол к такому «специалисту»! Хорошо, если он по привычке не вырвет больное сердце прямо с корнем. Конечно, в медицине такое недопустимо. Мы знаем лишь о случаях, когда шарлатаны, объявляя себя лекарями, ставят людям медицинские диагнозы, а затем задорого продают напуганным доверчивым «пациентам» чудодейственные лекарства, от которых человеку не то что становится лучше, но часто наступают тяжелые последствия из-за того, что он, доверившись шарлатану, вовремя не обратился за официальным лечением. Вспомним верные признаки и приемы шарлатана — напугать «клиента» до смерти (создать видимость проведения диагностики, напустить тумана, сыпать околомедицинскими терминами и т. д.), а далее, не дав ему опомниться, начать предлагать свое лечение и привести примеры успешных «исцелений».

Один к одному история с докладом «Селекция 2.0.». Даже примеры успешной замены сердца на искусственное привели. Смотрим примеры про двух других «пациентов», приведенные в докладе. Пациент «Великобритания», пытался лечить свою государственную селекцию 15 лет припарками в виде приватизации селекции (своими же британскими компаниями) да чуть не загнулся, пока на помощь не пришли крупные транснациональные селекционно-семеноводческие компании» (читайте, тот же «Байер АГ»), скупили этот бизнес, и вуаля — «пациент» скорее жив, чем мертв. И вот теперь у Великобритании «искусственное сердце». Ничего, живёт. Правда, находится «на игле» у транснационалов: сами понимаете — с искусственным сердцем ты навсегда остаешься зависимым и от докторов, и от производителя этих самых сердец (но о зависимости в докладе «Селекция 2.0.» ничего не говорится). И тут же приводится пример «более удачливого пациента» — Австралии, которая, имея сильнейшую госселекцию пшеницы и являясь одним из мировых лидеров по производству и экспорту зерна, вдруг ставит себе «искусственное сердце», то есть продает госселекцию транснационалам. В докладе говорится, что «пациенту» хорошо, и даже какие-то показатели у него выросли. Но смысл от этого не меняется — Австралия утратила независимость в важной отрасли своей экономики. И догадайтесь, кто теперь получает прибыль от продажи австралийской пшеницы? Кто бенефициар?

Ну, и еще один типичный признак шарлатана — внушить крайнее недоверие к официальной медицине. Ловкими манипуляциями пестрит весь доклад «Селекция 2.0», но заметны они скорее профессионалам (то есть той самой «официальной медицине», а в нашем случае профильному научному сообществу). Неслучайно научное сообщество «задвинули» в дальний угол с самого начала. Вся история с трансфером технологий и вплоть до обсуждаемого мероприятия проходила так, чтобы рядом не оказалось тех, кто скажет «а король-то гол». Да и объявление о самом мероприятии чудом трансформировалось в течение недели. Сначала был анонсирован узкий круг «своих» докладчиков, а когда начал назревать скандал, пришлось «подвинуться», и на сайте в виде спикеров добавились «Вугар Багиров — директор Департамента координации деятельности организаций в сфере сельскохозяйственных наук Министерства науки и высшего образования Российской Федерации, Владимир Косолапов — директор Федерального научного центра кормопроизводства и агроэкологии имени В. Р. Вильямс, академик РАН», а также «ученые РАН: список участников». Надо отдать должное организаторам — в дискуссии они давали слово ученым, хотя и всячески откладывали выступление директора ключевого в данной теме научного института — государственного держателя мировой коллекции генетических ресурсов растений (первый в мире и один из крупнейших на сегодня генбанков!) профессора РАН Елены Хлесткиной. Какой журналист или простой слушатель продержится больше двух часов, чтобы дождаться этого выступления?! Видимо, на это и был расчет.

Между тем и профессор Хлесткина, и академик Косолапов как раз говорили о том, что «методы диагностики», которыми пользовались «доктора» от Центра трансфера технологий (читай, «доктора от «Байер АГ»), мягко говоря, некорректны, а выводы не соответствуют имеющимся результатам российской селекции. Но даже те, кто дослушали до этого момента, наверняка не поняли за интеллигентной речью и умными словами драматизма происходящего и в ходе разговора, и в жизни. Ведь ни один из ученых не произнес в эфире слов — «манипуляция» и «непрофессионализм»…

Приведем только один пример. В письменной версии доклада государственные селекцентры попрекаются тем, что, дескать, низковато соотношение потраченного на исследование рубля к площадям созданных сортов. И цифры приводятся за 2018 год. Но минуточку! Это же у нас не селекция, а поле чудес получается. Как в сказке про Буратино — сегодня денежку на поле закопал, а завтра уже чудо-дерево на нем растет. Конечно нет! От вложенных в селекционную науку денег до выхода результата интеллектуальной деятельности на поля проходит минимум 25−30 лет! Процесс во всей цепочке «пребридинг — селекция — семеноводство — производство» небыстрый. Во всем мире небыстрый — это известный и объективный факт. Значит, надо было на графике (стр. 271 доклада «Селекция 2.0») рядом с цифрами сегодняшних производственных площадей разместить те размеры субсидий селекционным учреждениям, которые они получали в начале 1990-х годов. Надо ли комментировать, что госселекция тогда выжила не «благодаря», а «вопреки». И не просто выжила, а какой сегодня дает результат: почти 99 процентов экспортируемого Россией зерна — это зерно сортов, созданных государственными селекцентрами! Но перед авторами доклада, видимо, все же не стояла задача показать объективную картину, скорее наоборот — запутать и напугать «пациента». И такие манипуляции в докладе «Селекция 2.0» одна на другой…

Все это было бы смешно, легко и весело, если бы не маленький нюанс — в Уставе научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» записано, что данное заведение «осуществляет информационно-аналитическое и экспертное сопровождение деятельности Правительства Российской Федерации». Хочется надеяться, что описанное выше «экспертное сопровождение» не будет принято сразу как руководство к действию.