Пандемии в истории человечества носят биологический характер и часто переходят к людям от животных. Туберкулез, бешенство, токсоплазмоз, малярия, различные виды птичьего гриппа, лихорадка Эбола, СПИД, вирус Зика и вирус атипичной пневмонии — это лишь некоторые из смертоносных эпидемий, возникших среди животных. В любом случае и независимо от происхождения заболевания пандемия определяется как эпидемия болезни, которая распространяется на большой территории, например на многие континенты или по всему миру, затрагивая значительное количество людей. Однако можем ли мы представить себе пандемию, которая не будет биологической по своей природе? Что, если люди не подвергнутся прямому воздействию биологического вируса, но пострадают от косвенных последствий заражения их технологических устройств цифровым патогеном?

Santeri Viinamäki
Вирус

Цифровые вирусы имеют много общего со своими биологическими собратьями. Например, они вызывают проблемы в нормальном функционировании цифрового «организма» или полностью подавляют его, они передаются через тесный цифровой контакт с вирусоносителями. Подобно биологическим вирусам, которые занимают клетки, цифровые вирусы должны занимать часть цифровой информации для воспроизведения. Кроме того, цифровые вирусы, как и биологические, распространяются экспоненциально, в то время как во многих случаях существующих вакцин (антивирусного программного обеспечения) недостаточно и требуется специальное лечение.

Распространение вируса

Учитывая приведенные выше данные, разве было бы абсурдным говорить о технологических пандемиях, вспыхивающих в цифровом мире? А готовы ли мы к такой пандемии?

В недавнем прошлом человечество уже успешно боролось с технологическими пандемиями. В 1998 году около 10% компьютеров, подключенных к Интернету, были заражены вредоносным ПО — червем Морриса, который замедлял или полностью останавливал их функционирование. Вирус попал в Интернет с компьютера в Массачусетском технологическом институте и за 24 часа заразил 6000 компьютеров из 60 000, подключенных к Интернету на тот момент. Пять лет спустя, в 2003 году, другой вирус, червь Blaster, и его разновидности заразили более 100 000 компьютеров по всему миру, а в 2007 году червь Storm поразил миллионы компьютеров. Сегодня компьютеры более защищены от таких угроз, но они также более сложны и связаны с миллиардами устройств различного типа, что позволяет нам предполагать новые, более крупные угрозы. Для примера, проводившееся в 2019 году исследование «Проект тысячелетия» признает, что к 2050 году возможны угрозы кибербезопасности, особенно со стороны организованной преступности, и подчеркивает огромный вызов для служб безопасности, который состоит в том, что они должны идти в ногу с технологическим развитием.

Кроме того, в недавнем исследовании (проводилось в июне 2020 года) ВВС США, которое координировал капитан-лейтенант Иаковос Сотириадис (глава подразделения стратегических перспектив ВВС США), выявлен ряд глобальных угроз безопасности. Согласно сценарию исследования, негосударственные и полугосударственные организации к 2035 году будут широко использовать передовую технологическую инфраструктуру XXI века. Строительные блоки «Интернета вещей» (в сочетании с революцией дронов) создадут четырехмерное поле битвы, которое включает в себя «взломанное» интеллектуальное оружие, инструменты кибертерроризма и «умные» бомбы, которые будут использовать «простые» технологии распознавания лица и механического обучения.

Боевой беспилотник

Поэтому неудивительно, что другое исследование НАТО, проведенное в рамках «Проекта тысячелетия», признает необходимость использования новых технологий, таких как системы наблюдения, использование алгоритмов для анализа больших данных и системы обнаружения вредоносных программ, а также для поддержки борьбы с терроризмом и организованной преступностью.

Так как глобальная технологическая пандемия не кажется маловероятной, вскоре мы можем увидеть компьютерный вирус, который не сможем сдержать. Если это произойдет, нам, возможно, придется какое-то время жить в менее технологичной среде. Поэтому вопрос в том, готовы ли мы к технологической пандемии.