В ожидании проекта бюджета: «Мы не теряем бодрость духа никогда!»

Человеческая потребность выдавать желаемое за действительное неистребима. Главное — «мы не теряем бодрость духа никогда». Из двух одинаково верных вариантов оценки: ведро полупустое или наполовину наполненное — чаще выбирается второй вариант, особенно в том случае, когда полнота заполнения зависит от говорящего. К этому мы снисходительны, как к обычным человеческим слабостям. Злиться начинаем, если люди, приглашенные во власть, используют этот прием на постоянной основе, манипулируют словами или жонглируют фактами, хотя и делают это от чистого сердца. Дело тут не во лжи или намеренном вранье. С враньем всё ясно и самому говорящему, и конец ему известен: всё тайное станет явным. Почти по Марку Твену:

Обидно становится, когда дурачат искренней полуправдой, и не периодически, а всякий раз. Требуют увидеть невидимое и признать как существующее. Поверить в нереализуемое как в исполнимое. Конечно, из лучших побуждений и, наверное, веруя в то, что говорят.

Наиболее выдающимся государственным деятелем, который склонен ко всякого рода забеганиям вперед и преувеличениям, был Д.Медведев. Будучи председателем правительства, он не раз использовал прием замены действительного желаемым и, обожая ссылаться на великих, не гнушался даже исправлять их цитаты под свое понимание злобы дня. Этим же продолжают грешить не только опытные политики, маститые журналисты и манипуляторы-телеведущие, аффилированные с властью, но и вновь пришедшие во власть на всех ее уровнях и этажах. Из самого последнего — ситуация с коронавирусом.

Предпринятые правительством меры по поддержке медицины, экономики и граждан были беспрецедентными. Это правильно: сама пандемия беспрецедентна. Но в правительстве считают и говорят, что главный успех в борьбе с пандемией заключается в том, что не допущен неконтролируемый рост заболеваемости. Это-то откуда взялось? Если вдуматься в выражение, то обнаруживается его полная алогичность. Ведь если не допущен неконтролируемый рост пандемической заболеваемости, значит, рост пандемической заболеваемости — управляемое явление. Лихо сказано, но где доказательства? В чём заключаются показатели управляемости стихийным явлением? В умелом подсчете масштабов ущерба? Тот факт, что статданные о заболеваемости и смертности в России оказались лучше, чем во многих других странах, ничего не говорит ни об управляемости инфекционной стихией в нашей стране, ни о наших преимуществах, ни об «их» недостатках. Это же ЧС, чрезвычайное явление, природная катастрофа. Поэтому произносимые слова про неконтролируемый рост заболеваемости, которого удалось избежать, придуманные постфактум, нужны для чего-то другого. Может, в качестве соломки, которую стелят перед чем-то предстоящим? Перед чем? Удалось обуздать инфекционную стихию? Второй волны точно не будет? И первичное звено здравоохранения, находившееся в руинах еще год назад, что увидели наконец-то на самом верху, сумело чудесным образом возродиться?

Позитивная подача правительственной информации как самоцель — вредное наследство. Для чего кричать «гоп» перед прыжком? Сейчас начинается управляемый (в том смысле, что не стихийный) и рукотворный и интеллектуально сложный государственный процесс. Это бюджетный процесс. Первые шаги настораживают. Неясно: то ли всё пойдет по привычному минфиновскому сценарию, как и в прежние годы, то ли возможен нестандартный и нетривиальный подход, что и требуется на самом деле (позже — объясню).

Пока произнесены первые полупустые фразы: работа над проектом бюджета «велась в условиях серьёзных финансовых вызовов. К действующим против нашей страны санкциям и низким нефтяным ценам добавились эпидемиологические риски». На самом деле это страна оказалась в этих в своей совокупности непривычных условиях, а разработчики текста проекта федерального закона привычно работали в своих кабинетах. Депутаты и сенаторы тоже привычно были в отпусках. Трудно представить картину, стоящую за правительственными словами: удалось пройти «по острию, по очень тонкой грани» — когда надо было балансировать, решая одновременно важнейшие задачи безусловного выполнения всех социальных обязательств государства и выведения экономики на темпы роста и развития страны. Даже для метафоры должно быть какое-то основание. Балансировать внутри того и между тем, что объективно и системно взаимосвязано, никак невозможно. И даже в теоретических интересах непонятно, для чего искусственно и нарочито внеэкономически разрывать систему на конкурирующие структуры с разными целевыми установками. В нашем государстве и законодательстве используется выражение, сложносочиненное из несуществующих одна без другой частей, а именно: социально-экономическое развитие. Дифференцировать их допустимо в конечных интересах социального. Такова Конституция Российской Федерации, о которой недавно опять вспомнили.

Правительственные слова уже некритично растиражированы медиа и будут масштабироваться в дальнейшем министрами, депутатами и сенаторами. При этом абсолютно незамеченной окажется принципиально другая оценка условий разработки проекта бюджета.

Премьер утверждает, что бюджет конструировался в сложнейших условиях рисков и неопределенности.

М. Решетников, министр экономического развития, говорит о приятных неожиданностях. Он считает, что ситуация в экономике теперь лучше, чем это ожидалось еще в июне. Кризис не приобрёл системного характера. Экономический спад оказался сосредоточен в секторе малого, среднего бизнеса в определённом, ограниченном числе пострадавших отраслей. Не возникло цепочек неплатежей. Кризис не распространился на системообразующие отрасли и компании. Не произошло ожидаемого спада в строительстве. Продолжается рост в агропромышленном комплексе. Удалось сохранить макроэкономическую стабильность, сохранился объём кредитования в экономике. Получается, что глава министерства экономического развития сообщил о фактической потере федеральной способности к полноценной наблюдательности за ситуацией в экономике и колебаниях в оценках от месяца к месяцу. Получается, что мировую природную стихию мы можем — на словах — ввести в контролируемые рамки, а собственную экономическую «стихию» мы никак не можем своевременно распознать — на практике.

Министр финансов А. Силуанов дал еще одну оценку: из-за реализации пакетов мер, в стоимостном выражении составляющих 5% ВВП, удалось не допустить неконтролируемого роста заболеваемости, избежать стрессового развития ситуации на рынке труда, обеспечить условия для быстрого восстановления деловой активности после снятия всех ограничений. Иначе говоря, никаких стрессовых условий для разработки проекта бюджета не было. На заседании правительства по проекту федерального бюджета министр сообщил, что его министерству всё до такой степени ясно, что он попросил одобрить основные направления налоговой, бюджетной политики на трёхлетний период, которые «учитывают все поручения президента и правительства, касающиеся социально-экономического развития на предстоящую трёхлетку».

Вот здесь и начинается самое главное, ради чего и затевалась статья, что иллюстрирует актуальность противоречия между действительным и желаемым. И что самодостаточно с точки зрения аргументации существования этой — то ли божьей детали, то ли дьявольской крайности.

Проект закона о федеральном бюджете и внебюджетных госфондах будет внесен до 1 октября. Таков Бюджетный кодекс РФ. Национальные проекты по достижению национальных целей, определенных президентом, должны быть разработаны до 30 октября. К этому же времени должен быть разработан единый план по достижению национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года. И то, и другое должно быть обеспечено бюджетным финансированием в приоритетном порядке. Таков указ президента РФ.

Госдума уже начала свою осеннюю сессию. В этой ситуации правильнее было бы скорректировать Бюджетный кодекс, позволив правительству внести проект бюджета попозже, 1 ноября, и как переходный — только на 2021 год либо на пятилетку, на период до 2024 года, поскольку цели президентом уже определены и должны быть достижимы этим правительством. Иначе требования Бюджетного кодекса будут исполнены исключительно и только по срокам.

По сути этого закона, федеральный бюджет обязан быть выстроен на программной основе, на базе просчитанных государственных программ Российской Федерации, в которые имплементированы все национальные проекты. Этого не будет. Будет сделан вид, что всё синхронизировано, а доказательством станут несколько страничек проектов паспортов госпрограмм. Так и будет: 5 рублей, крупняк, но вчера, а сегодня — 3 рубля, хотя и мелочь. Метод выдачи на-гора желаемого за действительное пока остаётся основным способом лучезарного поведения во власти. Кажущегося, как учит история.