250 дней премьерства. Стало яснее, кто он, Михаил Мишустин?

К Мишустину общественное мнение оказалось благосклонным с первых дней его работы. Из-за чего так? Из-за неприятного послевкусия от премьерства Медведева. Так бывает: неудачи и недостатки предшественника — всегда бонус для преемника, поскольку создают иллюзию барьера для защиты от критики. Из поколения в поколение чиновников давно переходит известная притча про три пакета. Медведев к тому же особо запомнился тем, что объяснял все проблемы объективными трудностями, а свои решения — единственно верным вариантом из всех возможных, продиктованным теми же объективными обстоятельствами. О собственной немощи говорить было не принято, как и о том, что многие проблемы у нас в стране рукотворные.

Большим моральным подспорьем для Мишустина в период пандемии стало непосредственное участие президента в консолидации исполнительной власти и оперативном управлении регионами. Однако прошло 100 дней премьерства, которые было принято анализировать и комментировать, а затем и еще 150 дней пролетело. Пора попристальнее взглянуть на нового председателя правительства, хотя загвоздок тут много.

Загвоздкой для анализа стало самое информативное и полноценное очное общение Мишустина с депутатами Государственной думы в здании на Охотном ряду в Москве. Общение состояло из двух частей. Вначале — в формате ежегодного отчета о работе правительства за истекший год, с которым раньше выступали и В. Путин, и Д. Медведев, так что есть с чем сравнить. Потом — совещание с руководителями фракций, пока другие депутаты, оставшиеся в зале пленарных заседаний, продолжали принимать федеральные законы.

Опубликована стенограмма лишь пленарного заседания. Часовой доклад и двухчасовой обмен репликами с депутатами особого внимания прессы не привлек. В топовых СМИ он прокомментирован по-разному. Одни, которые еще до начала выступления премьера настроились на считывание позитива, сразу разглядели в премьере преемника или ограничились репликой типа: «Говорила вам, красавчик он!». Другие фиксировали время общения с точностью до секунды, высчитали, что основная речь М. Мишустина содержала 5733 слова, объединенных в 446 предложений (из них 10 восклицательных и ни одного вопросительного). Темп речи составил 108 слов в минуту. В. Путин, будучи премьером, в свое время отчитывался перед Госдумой со средним темпом 109 слов, а Д. Медведев — 111 слов в минуту. Третьи медиа, претендующие на полноту и объективность, из этих 446 предложений выделили десять ключевых идей, озвученных Мишустиным:

На самом деле председатель правительства говорил и о многом другом, что сейчас уже не важно. Госдума никакого решения по отчету не принимала и, в отличие от прошлогоднего отчета Медведева, не стала создавать рабочую комиссию по реализации прозвучавших предложений. Понятно, что жизнь не сформатируешь в любые 10 и больше пунктов, в «500 шагов» или с помощью тысячи слов. Цену прозвучавших слов мы узнаем через два месяца, когда в Госдуму будет внесен проект федерального бюджета на 2021 год. Узнаем, кто прав: Мишустин с его благими намерениями или Минфин, незадолго до выступления премьера заявивший о предстоящей корректировке бюджета нацпроектов. Больше всего потеряет проект «Демография» — 150 млрд рублей, что составляет 10% стоимости его реализации. На 7 млрд рублей запланирована обрезка нацпроекта по поддержке малого бизнеса.

Что же важно? Например, в долгосрочном плане и для понимания личности премьера, какого-либо прогноза в отношении его перспектив из того, что не оказалось в поле зрения журналистов и аналитиков? Во-первых, председатель правительства выступал с правительственным отчетом в Государственной думе на следующий же день после нового Указа президента «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». Это — стратегическое событие для жизни страны. Президент обновил и «уплотнил» цели. Их стало пять:

Председатель правительства ограничился лишь телеграфным сообщением об Указе, хотя обязан был синхронизировать с ним весь свой доклад, подчиниться его логике. В Госдуме сочувственно и комплиментарно отнеслись к докладчику и даже не задали вопросов о том, почему из новой конструкции целей исчезла ключевая для народного хозяйства цель повышения производительности труда (ранее планировался прирост этого показателя в 5% ежегодно, и был создан отдельный национальный проект). Или какими расчетами руководствовалось правительство, сдвигая в Указе президента увеличение средней продолжительности жизни населения до 78 лет и снижение уровня бедности в два раза с 2024 на 2030 год. Возможно, депутаты забыли или некоторые просто не знали, что любой Указ президента не может быть издан, если он предварительно не проработан в правительстве и не парафирован премьером. Такой порядок подготовки указов существует лет двадцать, и установлен он президентом. Поэтому вопросы к Мишустину по содержанию президентского Указа были бы более чем уместны.

Руководитель кабмина сообщил депутатам, что в связи с пандемией он научился принимать решения «практически молниеносно». В правительстве сроки рассмотрения и согласования документов сокращены до 24 часов. Так он сказал и этим ограничился. Напрасно. Те, кто постоянно следит за работой правительства, хорошо знают, что качество правительственных решений всегда неоднородно и не зависит от ритма прохождения и скорости подписания бумаг. Что хорошего-то в том, что Мишустин подписывает серьезнейшие государственные стратегии с разбежкой всего в несколько дней? 25 мая он подписал Стратегию развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года, 6 июня — Сводную стратегию развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года, 9 июня — Энергетическую стратегию Российской Федерации на период до 2035 года, а 13 июня — Программу развития угольной промышленности России до 2035 года, предусматривающую полное обновление производственных мощностей, создание новых производственных комплексов в Кузбассе, Ростовской области, а также на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, синхронизацию развития железнодорожной и портовой инфраструктуры для обеспечения поставок продукции на внешний рынок.

Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности на период до 2035 года — противоречивый документ. Стратегия не может быть сводной по определению. Стратегия — это система приоритетов, а не набор разрозненных лозунгов и разнонаправленных векторов движения. Сводным может быть план мероприятий, но не стратегия, доктрина или концепция как взаимоувязанная совокупность идей. Единственными механизмами реализации Сводная стратегия называет даже не законодательство, не систему управления реализацией стратегии, не государственные программы Российской Федерации или проекты, а «мероприятия, которые подлежат распределению по федеральным проектам, подпрограммам государственных программ в сфере промышленности и по уже реализуемым инициативам». Стратегические мысли обречены на потерю при корректировке действующих государственных программ Российской Федерации «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», «Развитие авиационной промышленности», «Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений», «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности», «Развитие оборонно-промышленного комплекса». Возможно, потребуется подкорректировать федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации». Целью стратегии заявлено «формирование в Российской Федерации промышленного сектора с высоким экспортным потенциалом, способного конкурировать в глобальном масштабе», хотя это для социально ориентированного государства всегда вторично. Первично — обеспечение надлежащего уровня и качества жизни своих граждан. Однако и здесь нестыковка, так как показателем достижения цели является «поддержание ежегодных темпов роста в 4,5 процента».

Энергетическая стратегия Российской Федерации на период до 2035 года выстроена на основе гипотетических формулировок, которые не корреспондируются с оценками других правительственных ведомств. Стратегия развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года выстроена из постулатов вчерашнего дня, что «современный мир претерпевает изменения, обусловленные переходом к полицентричной системе международных отношений. Этот процесс сопровождается стремительным развитием процессов глобализации, ростом доли торговли промежуточными товарами в глобальной торговле. Усиливается фактор эффективного участия экономик в цепочках добавленной стоимости как драйвера экономического роста и интеграции в глобальную торговлю». Почему эти догматы замшелые? Потому что число дискриминационных мер, принятых странами, выросло с 300 в 2009—2012 годах до 1000 в 2018—2019 годах. В этих условиях проводить политику, направленную на обеспечение равноправного и активного участия в современной системе мирохозяйственных связей, как того требует Стратегия развития таможенной службы Российской Федерации до 2030 года, — вне времени и пространства.

Выступая перед депутатами, Мишустин разоткровенничался: полгода назад он впервые прочитал федеральный закон о стратегическом планировании, хотя на государственной гражданской службе уже давно, а закон принят в 2014 году. Ну, ладно, сказал и сказал. Хорошо, что наконец-то прочитал. Хорошо, что понял, что прочитал. Осталось малое — воспользоваться теми идеями, которые заложены в этом законе, сопоставить с тем, что есть в реальной жизни, и убедиться: у нас полный раскардаш идей и практики. Случись это — другим был бы правительственный отчет и сам доклад Мишустина перед Государственной думой. Случись это — и Мишустин стал бы, наконец, не читателем, а писателем и для себя, и для всей системы исполнительной власти. Пока этого нет. Поэтому не ясно, что принесет стране премьерство преемника Медведева.