Россия как архитектор нового политического консенсуса в Сирии

Визит Сергея Лаврова в Дамаск, осуществлённый на исходе первой недели сентября, освещался российскими СМИ весьма широко. Было отмечено, что одновременно с Лавровым в Дамаск приезжал российский вице-премьер Юрий Борисов, являющийся сопредседателем российско-сирийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Борисов — выходец из ВПК, и его участие в переговорах подсвечивает военно-стратегический аспект сирийских переговоров, тогда как участие Лаврова происходит в рамках политического аспекта.

Главные проблемы сирийского урегулирования заключаются в нежелании сирийского руководства идти на компромиссы с сирийской оппозицией, что некоторым образом превращает Асада в сирийский аналог Лукашенко. Все попытки России как-то найти точки соприкосновения и выйти на конституционный процесс встречали болезненную реакцию Асада и не менее резкую реакцию умеренной оппозиции. Тогда как заставить Асада договориться с оппозицией и закончить гражданскую войну для России критически важно — без этого выдавить из Сирии США и Турцию невозможно.

Структура оппозиции в Сирии многослойна, как луковица. Она включает в себя религиозный и национальный сегменты. Власть Асада включает близкий круг и периферию с опорой на партию БААС, алавитское меньшинство и армию, осуществляющих силовое подавление и маргинализацию сирийской оппозиции, которая до 2017 года демонстрировала способность к консолидации против Асада, в чём сказывалась координирующая роль американских кураторов.

Влияние России в Сирии определяется не только военными победами, но в решающей степени способностью заставить Асада и оппозицию прийти к соглашению и запустить мирный процесс. Добиться мирного урегулирования сирийской проблемы — значит одержать окончательную победу, достигнутую дипломатическими способами. Без политического решения все военные успехи остаются временными состояниями, которые невозможно зафиксировать и превратить в политические выгоды.

Роль ООН как легального инструмента урегулирования сирийского конфликта оказалась неконструктивной. ООН стала площадкой для противостояния России и США, а потому переговорный процесс ведётся в рамках других форматов. Перехват инициативы в создании консенсуса в рядах оппозиции — главная задача российской дипломатии на данном этапе.

Именно поэтому в Москве 31 августа, накануне поездки Лаврова в Сирию, состоялись важные переговоры нескольких руководителей сирийской оппозиции при посредничестве российского главы МИДа. Информация об этой встрече нигде в СМИ не проходила и была лишь коротко освещена на сайте МИДа РФ. Однако её значение было едва ли ни более важным, чем последовавший за ней визит в Сирию Лаврова и Борисова. Очевидно, что результаты встречи были важны для переговоров с Асадом и последующих решений по конституционной реформе.

Официально Лавров принял в Москве группу представителей сирийской оппозиции — Ильхама Ахмеда, Сопредседателя Исполнительного совета «Совета демократической Сирии», куда входят представители северо-востока Сирии и «Фронт за перемены и освобождение», и секретаря партии «Народная воля» Кадри Джамиля. Переговоры велись как бы в русле резолюции 2254 СБ ООН и были посвящены «актуальным вопросам сирийского урегулирования на путях достижения всеобъемлющих межсирийских договоренностей».

Результатом встречи стало подписание Московского меморандума о взаимопонимании между «Советом демократической Сирии» и партией «Народная воля». Под эгидой Москвы часть сирийской оппозиции консолидирована и приведена к общим позициям по диалогу с Асадом.

Россия немедленно использовала это как козырь в переговорах с Асадом. Далее события разворачивались стремительно и скрытно, как операция «Багратион». Развивая успех 31 августа, 7 сентября Лавров и Борисов оказываются в Сирии, причём глава российского МИДа в Сирии не был до этого 12 лет. Значит, впервые появился значимый повод для визита.

В Сирии российскую делегацию встречали на самом высоком уровне. Кроме переговоров с Асадом были встречи с Председателем Совета министров САР Х. Арнусом и заместителем Председателя Совета министров, Министром иностранных дел и по делам соотечественников за рубежом САР, председателем Сирийской части МПК В. Муаллемом.

Кроме политического урегулирования был рассмотрен самый главный круг вопросов — участие российских кампаний в проектах восстановления инфраструктуры и промышленности Сирии. Без договорённостей Асада с оппозицией никакая экономическая деятельность по восстановлению Сирии невозможна.

Тут же, 7 сентября, Лавров, Борисов и Муаллем дали совместную пресс-конференцию, на которой констатировали следующее:

— ряд внешних сил играет на дестабилизацию в Сирии, но у них ничего не получится;

— в Сирии установилось спокойствие, и нужно это консолидировать (ссылка на успехи российской дипломатии в работе с сирийской оппозицией);

— никакого раздела Сирии не предвидится, и все надежды на это иллюзорны;

— астаниский и женевский форматы, конечно, важны (троллинг западных партнёров), и Россия работает в этом контексте, но Меморандум о взаимопонимании был подписан на базе встречи руководителей «Совета демократической Сирии» и т. н. «Московской платформы». Московский формат удобен для сторон и был использован для урегулирования проблем Афганистана (троллинг США и Британии);

— обвинения России в использовании базы Хафтар в Сирии для проекции силы в Ливию и вообще в Африку абсолютно беспочвенны (троллинг Турции и США);

— тема участия российских компаний на пресс-конференции вообще не поднималась, из чего можно сделать вывод, что это было самым главным вопросом.

И 10 сентября процесс работы с оппозицией уже перешёл в рабочую плоскость: уже зам. главы российского МИДа М. Л. Богданов встретился — обратите внимание на название — с руководителем «Московской платформы» сирийской оппозиции Кадри Джамилем. Термин «Московская платформа» введён в оборот и легитимирован. Тема — продвижение работы Конституционного комитета в Женеве и прочие «вопросы дальнейшего укрепления многоплановых российско-сирийских связей».

То есть Россия сама ввела в контекст российско-сирийских связей ту часть оппозиции, которую замкнула на себя, и разбила монополию Асада. Женева тут упомянута явно для вежливости и недопущения криков со стороны Запада о том, что без их согласия сменили формат. То есть его сменили без их согласия, но всё в рамках прежних концепций, и возразить нечего.

Россия уверенно создаёт свой политико-экономический кластер. Иран, Сирия, Ливия, Венесуэла, Куба, Китай, Индия. Эксперты указывают на тот факт, что из-за санкционной опасности работы с Сирией российским министерством обороны создана компания «Оборонлогистика», которая будет заниматься доставкой грузов в Сирию, — вот где сфера участия Борисова. В декабре планируется подписать план торгово-экономического сотрудничества России и Сирии.

Вот для чего в Москве Лавров мирил оппозицию, после чего полетел к Асаду и сделал ему предложение, от которого невозможно отказаться. В конкуренции России, Израиля, Ирана и США в борьбе за влияние в Сирии в контексте Ближневосточного кризиса Россия, безусловно, побеждает, причём эту победу не рекламирует никак и делает всё в тишине.

В Сирии создан не только военный опорный пункт, но и рынок для российских инвестиций с очень ликвидным потенциалом. Понятно, как на это отреагируют «заклятые партнёры», и почему Россия избегает шума на сирийском направлении, добиваясь там явных дипломатических успехов.