Биография Курильских островов
Японские правительственные историки, признавая приоритет русских в открытии и освоении северных и центральных Курильских островов, в то же время пытаются отстаивать права Японии на южно-курильские острова. При этом утверждается следующее:
«Судя по письменным источникам, их «открытие» (южно-курильских островов — А.К.) принадлежит голландцам. Курильские же острова (Тисима) первыми заселяют русские, а северные острова Японии — Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп — японцы. Однако важным является то обстоятельство, что одно только открытие — это недостаточное условие для того, чтобы настаивать на праве владения территорией.
Голландец Мартин Гериц де Фриз (?-1647 г.) в 1643 г. увидел острова Кунашир и Итуруп и высадился на острове Уруп…
В 1711 году экспедиция Данилы Анциферова (?-1712) и Ивана Козыревского высадилась на острове Шумшу, два года спустя их вторая экспедиция добралась до острова Парамушир. Получив от айнов сведения о порядке расположения 14 островов, простирающихся до острова Мацумаэ (ныне Хоккайдо), И. Козыревский составил «Чертеж морским островам» (1713). Русская экспедиция Мартына Шпанберга (?-1761) проплыла вдоль Курильских островов и, следуя открытым морем, достигла города Симода. Члены его команды, высадившись на берег в районе города Симода, вернулись на корабль, принося с собой мандариновые деревья, жемчуг и другие предметы. Во второй половине XVIII века предводитель отряда казаков Иван Черный провел исследование Курильских островов с севера до девятнадцатого острова — Итурупа и основал русское поселение на острове Уруп.
С другой стороны, в Японии в 1653 году самурай княжества Мацумаэ Хироёси Мураками провел исследование острова Эдзо (Хоккайдо — А.К.) и впервые нанес на карту острова Кунашир, Итуруп и другие северные районы. Представленная на основе этой карты в 1644 году княжеством Мацумаэ правительству Токугава географическая карта называется Картой периода Сёхо. Это самая древняя в мире карта, на которой ясно обозначены группа островов Хабомаи, острова Шикотан, Кунашир и Итуруп. Айны, которые ранее жили на этих островах, платили дань княжеству Мацумаэ и вели с ним торговлю». Такова версия японских историков.
В данном отрывке обращает на себя внимание попытка авторов выделить южно-курильские острова из состава Курильского архипелага и определить их не как Курилы, а как некие «северные острова Японии». Заметим, что подобная «географическая новация» появилась лишь в 60-е годы прошлого столетия с целью «обосновать» современные претензии японского правительства на данные территории.
В связи с приведенным мнением японских ученых представляется целесообразным кратко рассмотреть процесс распространения японцев с их основного острова Хонсю в северном направлении.
Первые японские переселенцы появились на южном побережье острова Эдзо (Хоккайдо) еще в XVI веке. Однако историю колонизации этого острова, видимо, правильным было бы начать с 1604 г., когда здесь была учреждена администрация княжества Мацумаэ (в тогдашней русской транскрипции — Матмай). В то время заселенный аборигенами айну остров Эдзо рассматривался как неяпонская территория. Само же княжество Мацумаэ считалось независимым от центрального правительства. Его целью было покорение и эксплуатация аборигенного населения острова. Айнам запрещалось вести сельское хозяйство. Им вменялось в обязанность заниматься в интересах пришельцев рыболовством и охотой, в чем айну были довольно искусны. При этом периодические восстания аборигенов против засилья японцев жестоко подавлялись.
Реальная территория княжества Мацумаэ была невелика. Центром считался замок Фукуяма, построенный в 1606 г., а позже стал центром замок Мацумаэ. Население княжества росло медленно. Так, в 1662 г. его насчитывалось всего лишь 14−15 тыс. человек, а в 1788 г. — 26,5 тыс. человек,
Каких-либо достоверных сведений о том, что в XVII веке люди из княжества Мацумаэ совершали плавания и посещали Курильские острова, нет. Это, конечно, не исключает вероятности того, что от айнов-эдзосцев японцы были наслышаны о расположенных к северу от Эдзо островах. Известно было и то, что населяющие эти северные земли люди представляют ту же айнскую народность. Вполне допустимо и то, что японцы через айнов Эдзо имели торговые контакты с айнами-островитянами. Однако при всем этом датированная 1644 годом «Карта периода Сёхо» едва ли могла быть составлена японцами по результатам экспедиции на Курилы хотя бы потому, что за пять лет до этого в Японии был введен запрет под страхом смертной казни покидать японские берега. К тому же сама «Карта периода Сёхо» представляет собой не столько карту в подлинном смысле этого слова, сколько похожий на рисунок план-схему, скорее всего сделанный кем-либо из японцев без личного знакомства с островами, по рассказам айну. Первые попытки княжества Мацумаэ устроить японскую факторию на ближайшем к Матсмаю острове Кунашир относятся лишь к 1754 г. Фактом истории является и то, что впервые японцы как представители японского государства оказались на южных Курилах в 1785 г., спустя полтора столетия после составления «Карты периода Сёхо». Во всяком случае, едва ли есть основания использовать данную карту как подтверждение «исконной принадлежности» южных Курил Японии.
С другой стороны, существуют указания на то, что Курилы были отнесены к Российской империи еще во времена правления Анны Иоановны. Назначая в 1730 году Григория Писарева «начальником Охотска», императрица определила, что под его надзор и управление отдаются и Курильские острова, на коих надлежало продолжать собирать ясак с местного населения.
Согласно российским источникам начало регулярных контактов русских с аборигенами южно-курильских островов относится к середине XVIII века. В 1755 году сборщик ясака Николай Сторожев впервые взял дань-ясак с части жителей острова Кунашир. Впоследствии данью облагалось также население островов Уруп, Итуруп, Шикотан. Сбор ясака осуществлялся на этих островах регулярно до начала 80-х годов вплоть до монаршего указа о его отмене. Российские исследователи уделяют этому факту особое значение. Отмечается, что «в то время сбор с местного населения дани являлся одним из наиболее важных условий и одновременно признаков подданства этого населения (а значит, и принадлежности территории, на которой оно проживало) стране, которая эту дань получала (традиция, хорошо известная с глубокой древности и в Европе, и в Азии)».
С 60-х годов плавания русских промысловых судов на южные Курильские острова участились. Здесь русские основывали свои зимовья и стоянки. В эти годы местное население островов Уруп и Итуруп было приведено в русское подданство. Хотя купцы и сборщики налогов обирали айнов, в тоже время они приобщали их к цивилизации — учили пользоваться огнестрельным оружием, разводить скот, выращивать овощи. Велась и миссионерская деятельность — многие айну крестились и принимали православие, а некоторые обучались грамоте и овладевали русским языком. Во второй половине XVIII столетия продолжалось картографирование русскими Курильских островов, включая южные. Подробное описание Курил составил в 1770 году Иван Черный. Известны и составленные в конце 70-х годов штурманами Иваном Очерединым и Михаилом Петушковым подробные для тех времен карты южной части Курильского архипелага. Продолжались и попытки установления контактов с местными жителями острова Эдзо (Хоккайдо). В конце 70-х годов берегов этого острова достигли корабли купца Ивана Антипина и других торговых людей. В 80-е годы фактов русской деятельности на Курилах было накоплено вполне достаточно для того, чтобы в соответствии с нормами международного права того времени считать весь архипелаг, включая его южные острова, принадлежащими России. Это было зафиксировано в российских государственных документах. Прежде всего, следует назвать императорские указы (в то время императорский или королевский указ имел силу закона) 1779, 1786, 1799 годов, в которых подтверждалось подданство России южно-курильских айнов (именовавшихся тогда «мохнатыми курильцами»), а сами острова объявлялись владением России. Важно отметить, что проблемами включенных в состав Российской империи Курил и населявших их народностей непосредственно занималась императрица Екатерина II. Существует документ от 30 апреля 1779 года — «Указ Екатерины II Сенату об освобождении от податей населения Курильских островов, принявшего российское подданство». Указ гласит: «Ея И.В. повелевает приведенных в подданство на дальних островах мохнатых курильцев оставить свободными и никакого сбору с них не требовать, да и впредь обитающих тамо народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостию для чаемой пользы в промыслах и торговле продолжать заведенное уже с ними знакомство. А при том обо всех состоящих в подданстве народах, которые обитают на лежащих от Камчатки к востоку Курильских островах, в рассуждении ясачного с них сбора разсмотреть и по примеру вышеупомянутого постановленнаго ныне от ея И.В. о мохнатых курильцах правила сделать надлежащее определение, и что учинить, об оном уведомить его, генерал-прокурора, без продолжения».
Указом императрицы от 22 декабря 1786 года Коллегии иностранных дел Российской империи надлежало официально объявить о принадлежности открытых на Тихом океане земель российской короне. Во исполнение указа была составлена на высочайшее имя записка об «объявлении чрез российских министров при дворах всех морских европейских держав, что сии открытыя земли Россией не могут иначе и признаваемы быть, как империи вашей принадлежащими». Среди включенных в состав Российской империи территорий значилась и «гряда Курильских островов, касающаяся Японии, открытая капитаном Шпанбергом и Вальтоном».
О том, что все Курильские острова, включая южные, во времена правления Екатерины II входили в состав Российской империи, неопровержимо свидетельствует «Карта Иркутского Наместничества, состоящая из 4 областей, разделенных на 17 уездов». На карте все Курильские острова, включая Эторпу (Итуруп), Кунашир и Чикота (Шикотан) окрашены как территория Российской империи в тот же цвет, что и Камчатка. Курильские острова в те годы административно входили в Камчатский уезд Охотской области Иркутского наместничества. Сама же карта Иркутского наместничества являлась частью главного официального картографического издания того времени — «Атласа Российской Империи, состоящего из 52 карт, изданного во граде Св. Петра в лето 1796-е в царствование Екатерины II». Как отмечалось выше, продвижение русских на Курильские острова имело целью не только освоение этих вновь открытых территорий, но и диктовалось заинтересованностью установить торговлю с Японией. Такая торговля должна была разрешить проблему закупки продовольствия для снабжения им русских промысловых экспедиций и поселений на Аляске и островах Тихого океана. При этом вопреки утверждениям голландцев и других западноевропейцев русские не имели в отношении Японии никаких враждебных и тем более захватнических замыслов. Об этом предупреждала Екатерина II. В 1788 году императрица повелела строго наказать русским промышленникам на Курилах, чтобы они «не касались островов, под ведением других держав находящихся». Эти указания неукоснительно выполнялись, и русские экспедиционеры и купцы остров за островом осваивали Курилы, только убедившись, что жители их «самовластны».
Наряду с императорскими указами территориальная принадлежность Курил отражалась, как уже отмечалось, на русских географических картах и атласах, служивших выражением официальной позиции правительства в отношении статуса той или иной территории, прежде всего территории собственного государства. В частности, вся Курильская гряда, вплоть до северных берегов Хоккайдо, обозначалась как составная часть Российской империи в Атласе для народных училищ 1780-х гг., в упомянутом выше Атласе Российской империи 1796 г., а также на «новейшей географической карте России» 1812 года.
Что же касается Японии, то она оставалась закрытой для внешнего мира страной — режим изоляции просуществовал до середины XIX столетия. Одним из главных элементов этой политики был не только запрет на выезд японских подданных из страны, но и запрещение строительства крупных судов и естественно связанная с этим политика не расширения японской территории, искусственно консервировавшая Японию в рамках ее средневековых границ.
То, что русские появились на южно-курильских островах, в частности на Итурупе, раньше жителей Страны восходящего солнца, подтверждается и японскими источниками. В японских донесениях того времени указывалось, что на Итурупе «проживает много иностранцев, одетых в рыжие одежды, и там строятся сторожевые посты». Когда японцы впервые попали на этот остров в 1786 году, некоторые из местных жителей айну уже свободно владели русским языком и могли быть даже переводчиками». Как уже отмечалось, в XVIII веке не только Курильские острова, но и север Хоккайдо не являлись японской территорией. В документе от октября 1792 года глава центрального правительства Японии Мацудайра признавал, что «район Нэмуро (северный Хоккайдо) не является японской землей». В то время Хоккайдо в большей своей части был не заселен и не освоен. Общепринятым было именовать эти северные земли «эбису-но куни» — страной варваров. Весь остров Хоккайдо перешел под власть центрального правительства Японии лишь в 1854 году. Контакты жителей расположенного на южной оконечности Хоккайдо княжества Мацумаэ с айнами южных Курил отмечались в XVIII столетии, однако это были торговые связи с независимыми от Японии курильцами. К тому же в условиях изоляции страны центральное японское правительство эти контакты не поощряло. Коль скоро даже Хоккайдо считался чужой землей (гайти), то расположенные к северу от него Курильские острова никак не могут рассматриваться как «исконные японские территории». Во второй половине XVIII века русское правительство беспокоило не столько возможное противодействие японских властей утверждению России на Курилах, сколько подозрительная активность у побережья дальневосточных российских владений кораблей Великобритании и Франции. В 1779 году суда английского капитана Джеймса Кука посетили Курильские острова, побережье Чукотки и Камчатки. Французские корабли Лаперуза побывали в Петропавловске-на-Камчатке и у Сахалина. Для того чтобы оградить эти владения от посягательств западноевропейских колониальных держав, было необходимо официально включить их в состав Российской империи. С этой целью 2 января 1787 года Екатерина II подписала указ о снаряжении кругосветной морской экспедиции для точного описания и нанесения на карту всех Курильских островов от Матмая (Хоккайдо) до камчатской Лопатки, чтобы их «все причислить формально к владениям Российского Государства». Было наказано также обеспечить «недопущение» иностранных промышленников «к торговле и промыслам в принадлежащих России местах и с местными жителями обходиться мирно». Указания императрицы свидетельствовали о намерении еще раз заявить на весь мир, что Курильские острова и другие открытые и освоенные русскими дальневосточные территории отныне и навсегда принадлежат российской короне. Хотя из-за начавшейся русско-турецкой войны экспедицию пришлось отложить, российское правительство своими действиями неизменно демонстрировало окончательность решения вопроса о российской принадлежности Курильских островов.
Однако западноевропейские державы не желали мириться с утверждением России на Дальнем Востоке, перспективой установления ею торговых и иных отношений с Японией. В ход были пущены слухи о «коварных замыслах русских», якобы вознамерившихся покорить Японию. В качестве «обоснования» этих утверждений до сведения японцев доводились ложные сообщения о «строительстве на Курилах крепости», опираясь на которую русские-де готовят захват страны Ямато. Плавания же русских кораблей вдоль японских берегов представлялись чуть ли не как рекогносцировка, предшествующая нападению. Подобные слухи убеждали японские власти в правильности избранной политики изоляции. В результате предпринятые в 70-е годы XVIII века неоднократные попытки русских установить с японцами торговые отношения закончились неудачей. В 1778 году на остров Хоккайдо зашло судно купца Павла Лебедева-Ласточкина с товарами для Японии. Возглавлявший экспедицию Антипин настойчиво предлагал японцам открыть торговлю, но безуспешно. Японские участники переговоров были непреклонны — ссылаясь на законы страны, они заявляли, что русским запрещено посещать Хоккайдо, и требовали покинуть японскую территорию. Максимум, на что соглашались японские чиновники, это осуществлять ограниченный торговый обмен на Кунашире, без заходов русских судов в гавани собственно Японии. Заметим, что подобное японское условие лишний раз подтверждает отсутствие в то время у японского правительства каких-либо замыслов о включении Кунашира в состав своей метрополии. Кунашир рассматривался как нейтральная территория. Более того, власти княжества Мацумаэ сознавали, что подобная торговля имела нелегальный или, выражаясь современным языком, контрабандный характер.
Масштабы торгового обмена с Японией через айнов южно-курильских островов не могли удовлетворить потребности русских. Задачи освоения Дальнего Востока в условиях нерешенности здесь продовольственной проблемы вынуждало российские власти продолжать добиваться «открытия» Японии и широкой торговли с ней. К этому побуждали и активные действия западноевропейцев и американцев, которые не скрывали своих намерений опередить Россию в распространении своего влияния на Японских островах и овладеть перспективным японским рынком. По указу Екатерины II от 13 сентября 1792 года «О установлении торговых сношений с Японией» к берегам этой страны была направлена экспедиция во главе с 26-летним поручиком Адамом Лаксманом, которой поручалось, кроме всего прочего, доставить японскому правительству приветственное послание, поименованное в указе «открытым листом», а также подарки японским высокопоставленным чинам. Это придавало экспедиции статус российского дипломатического посольства. Поводом для посещения Японии было избрано возвращение на родину троих японцев, потерпевших кораблекрушение у Алеутских островов. По расчетам инициаторов экспедиции, японские власти должны были откликнуться на подобную гуманитарную акцию. Разработанная тактика дала свой результат — миссия Лаксмана ознаменовала первый дипломатический контакт России с Японией. В качестве «открытого листа» было составлено послание японскому правительству от иркутского генерал-губернатора И. А. Пиля, в котором предлагалось установить между двумя странами торговые отношения. На борту избранной для экспедиции бригантины «Екатерина» находились купцы с лучшими российскими товарами.
Хотя в указе императрицы речь шла об установлении с Японией «торговых связей», в действительности направление миссии преследовало не менее важную цель продемонстрировать западным державам права на новые владения России в северо-западной части Тихого океана, в частности на Курильские острова. Это было необходимо в связи с тем, что в конце 80-х — начале 90-х годов в этот район все чаще стали наведываться для завязывания торговли и ведения звериного промысла английские суда.
Прибыв 9 октября 1792 года к северным берегам Хоккайдо в районе залива Нэмуро, Лаксман отправил губернатору княжества Мацумаэ письмо, в котором изложил цель российской экспедиции. По получении послания губернатор направил его центральному правительству в столицу государства Эдо (Токио). Вопреки ожиданию японские власти на сей раз не потребовали от русских немедленно покинуть японские берега. Более того, для встречи с прибывшим посольством России в Мацумаэ были направлены полномочные представители правительства сёгуната. В ходе последовавших переговоров, которые проходили в доброжелательном духе, российским представителям было предложено вести переговоры в японском порту Нагасаки, который являлся официально установленным местом международной торговли Японии. При этом в прибытии «Екатерины» в гавань столицы Эдо было категорически отказано. Подтверждая свое согласие вести дело с Россией на общих основаниях, центральное правительство выдало русскому посольству документ — письменную лицензию с разрешением зайти российскому судну в Нагасаки для проведения переговоров об условиях торговли и дальнейших двусторонних сношений. Однако в силу причин как внутреннего, так и международного характера этот шанс установить с Японией торговые отношения своевременно использован не был. После возвращения миссии Лаксмана в Россию торговля продолжалась на островах южных Курил при посредничестве населявших их айнов. На островах Уруп и Итуруп обосновывалась русская колония. В 1794 году на остров Уруп прибыло для постоянного проживания два десятка человек во главе с передовщиком Василием Звездочётовым. Русские зимовья существовали и на Кунашире.
Признавая факты продвижения русских до южно-курильских островов и освоения их, японские авторы в то же время напоминают, что княжество Мацумаэ тоже проявляло интерес к этим территориям. И с этим можно согласиться. Однако существенно то, что при этом ставится под сомнение право Российской империи на включение этих земель в состав своего государства. В частности, утверждается: «В 1754 году княжество Мацумаэ приступило к непосредственной эксплуатации острова Кунашир, учредив там торговый пункт, а в 1786 году чиновник центрального правительства Токунаи Могами провел исследование островов Итуруп и Уруп… Отметим, что «открытие» островов может служить лишь одним из оснований для требования права на владение этими территориями, но наличие только этого основания является недостаточным. Необходимо учитывать вопросы в их совокупности: осуществлялся или не осуществлялся в дальнейшем на справедливой основе суверенитет над этим районом, а также выдвигали или не выдвигали другие государства возражения против осуществления суверенитета над этими территориями?».
С середины XVIII века японцы из княжества Мацумаэ действительно бывали на Кунашире и вели там торговлю. Правда и то, что правительственный чиновник посетил Итуруп и даже «арестовал» находившихся там русских. Однако в то время ни княжество Мацумаэ, ни центральное японское правительство, не имея официальных отношений ни с одним из государств, не могло выдвигать в законном порядке претензий на «осуществление суверенитета» над этими территориями. К тому же, как свидетельствуют документы и признания японских ученых, правительство бакуфу (ставка сёгуна) считало Курилы «чужой землей». Поэтому вышеуказанные действия японских чиновников на южных Курилах можно рассматривать как произвол, чинимый в интересах захвата новых владений. Россия же в отсутствии официальных претензий на Курильские острова со стороны других государств по тогдашним законам и согласно общепринятой практике включила вновь открытые земли в состав своего государства, оповестив об этом остальной мир.
В конце XVIII века России пришлось вести войны с Турцией и Швецией, что ограничивало возможности направления новых экспедиций на Тихий океан. К тому же российское правительство стало уделять все большее внимание своим владениям на Аляске и Алеутских островах, которые считались более перспективными с точки зрения коммерческой выгоды. Добытая здесь пушнина приносила большую прибыль. Для объединения всех русских купеческих компаний на Тихом океане в одну мощную силу царское правительство создает в 1799 году «под высочайшим покровительством» Павла I Российско-Американскую компанию. Сначала главная контора компании находилась в Иркутске. Однако после того как ее акционерами стали царь и члены его семьи, а также многие близкие ко двору сановники, управление компании было переведено в Петербург, и она стала рассматриваться в качестве государственного предприятия. Российско-Американской компании было передано монопольное право и на хозяйственное освоение Курильских островов. В именном указе императора Павла I Сенату вновь со всей определенностью закрепляется владение Курильскими островами Российской империей. Указ гласил: «Учреждаемой компании для промыслов на матерой земле Северо-Восточной части Америки, на островах Алеутских и Курильских и во всей части Северо-Восточного моря, по праву открытия России принадлежащих, именоваться: под высочайшим е.и.в. покровительством Российскою Американскою компаниею…
По открытию из давних времен российскими мореплавателями берега Северо-Восточной части Америки, начиная от 55 градуса северной широты, и гряд островов, проистирающихся от Камчатки на север к Америке, а на юг к Японии, и по праву обладания оных Россией пользоваться компанией всеми промыслами и заведениями, находящимися ныне по северо-восточному берегу Америки от вышеозначенного 55 градуса до Берингова пролива и за оный; также на островах Алеутских, Курильских и других, по Северо-Восточному океану лежащих».
Однако интерес вновь созданной компании к активному освоению Курил был ограниченным. Добыча шкур ценных животных здесь сокращалась, торговля с айнами велась вяло. Продолжала оставаться острой проблема снабжения находившихся в труднодоступных районах промысловых людей продовольствием. В силу этих причин число русского населения на Курильских островах не увеличивалось. Японцы не преминули воспользоваться ситуацией, предприняв действия по изгнанию русских с расположенных недалеко от Хоккайдо южных Курил, которые практически были не защищены.
(Продолжение следует)