Окопы и землянки Великой войны — эти «немые свидетели» уходят

Зенитки на холме

Не заметить песчаную гряду, единственную ниже по течению Северной Двины, у села Красное, где в годы Великой войны стояла батарея ПВО, невозможно. Дважды она отбивала попытки ее осмотреть. В мае отмель не дала причалить к берегу — пришлось бы идти метров 30 в ледяной воде. У обрыва приткнулась «Казанка», на гребне как издевка над неудачниками, стояла охотничья палатка. Но «Баренц» с осадкой в 60 см подойти не смог. Второй раз, в июне, уверенные, что легко найдем гряду, мы не взяли проводника и пожалели: гряды как не было. Я уже дозвонился до Михаила Никитина, «путеводителя» по окрестностям Красного, и звал его на помощь, как среди клонящихся к воде березок мелькнуло белое пятно склона. Пять баллов по маскировке!

Гнезда землянок пошли сразу — сомнения, что ямы метра 3 на 3 — именно землянки, исчезли из-за узких канав-входов. Десятки землянок! Орудия стояли на расстоянии, чтобы одной бомбой не накрыло всех. Наверняка артиллерийские окопы были на краю гряды, над рекой — для обстрела летящих над водой самолетов. Скорее всего, их давно смыло, вместе с берегом, половодье. Заход на город со стороны Белого моря избавлял фашистских летчиков от пролета над линией фронта, что обеспечивало внезапность. Речная дорожка вела к Архангельску, а расширяющееся перед городом зеркало воды давало ориентир! Потому над песчаной грядой у Красного шел основной маршрут гитлеровских асов.

Задача — разрушить архангельский порт

Михаил Зефиров, историк: «К началу августа 1942 г. 5-й воздушный флот Люфтваффе смог разрушить мурманский порт. После этого его основная ударная сила в Заполярье — KG30 «Адлер» под командованием кавалера Рыцарского Креста оберст-лейтенанта Эриха Блоедорна (Erich Bloedorn) — получила приказ разрушить портовые сооружения Архангельска, а также сам город… До цели и обратно самолетам предстояло преодолеть около 1600 км» (1).

Е. М. Никитина, зенитчица: «Стук в дверь. Меня по повестке вызывают на призывной пункт. На следующее утро прибыла на канифольный завод, на курсы зенитной артиллерии. С нами проводили учения. Была строевая подготовка. Стрельба из личного оружия… началась интенсивная учеба. С орудием управляться нам, бывшим школьницам, было нелегко. Вес орудия — 5 тонн, вес снаряда — 16 кг. Орудийный расчет — 7 человек. В расчете почти одни девчонки.

После окончания учебы было присвоено звание — ефрейтор, была зачислена в артиллерийский зенитный дивизион. Служила в артиллерии наводчицей. В нашем расчете, которым командовал старший сержант Амосов, было семь человек. Стояли на посту по часу, затем менялись. В дозоре стояли в любую погоду, мерзли, терпели. Мы не имели права пропустить к городу ни одного самолета. Обнаружив цель били по ней из всех орудий. Архангельску нужна была защита.

Жили в тяжелых условиях, в землянках, в вечной сырости. Печки-буржуйки, конечно, помогали. О от земли шел обильный холод… зимой после часового дежурства пытались обогреться у печки. А потом вновь заступали в новую смену» (2).

Михаил Зефиров, историк: «И вот вечером 19 августа с финского аэродрома Кеми поднялись и взяли курс на Архангельск «Юнкерсы» из II./KG30. Один из них пилотировал обер-фельдфебель Петер Шталь (Peter Stahl), летавший в 6-й эскадрилье. Он затем вспоминал: «В налете приняли участие девятнадцать машин. Пятая эскадрилья обер-лейтенанта Фехнера вылетела так рано, что оказалась над целью еще в сумерках. Самолеты отряда были загружены в основном зажигательными бомбами. Пожары, вызванные этими бомбами, должны были помочь следующим подразделениям атаковать суда и портовые сооружения…».

Командование Архангельского дивизионного района ПВО впервые узнало о приближении с запада большой группы самолетов по радио от постов ВНОС Карельского фронта… Когда гул приближавшихся со стороны моря самолетов был уже отчетливо слышен, зенитно-артиллерийские дивизионы открыли заградительный огонь по предполагаемому курсу их полета.

К тому времени в дивизионном районе ПВО имелись в общей сложности 136 орудий, в том числе 84 штуки калибра 85 мм… Поскольку у зенитчиков совершенно не было боевого опыта, их огонь оказался абсолютно неточным и неэффективным» (3).

Е. М. Никитина, зенитчица: «Сначала было сложно различить «свой — чужой», потом научились. Опытные зенитчики умели различать самые разные типы самолетов по звуку. …когда обнаруживали цель, работали расчетом слаженно: кто-то стоял на планшете, давал цель по азимуту и вычислял угловое значение месторасположения, одни проводили наводку по горизонтали и вертикали, другие заряжали и подтаскивали снаряды.

К сожалению, наши орудия были бессильны против разведывательных самолетов. Они шли на высоте до 12 км. В качестве разведчиков — переоборудованные бомбардировщики «Юнкерс 88». Чтобы защитить наши позиции от съемки с воздуха, приходилось идти на хитрость, сооружать ложные позиции батареи…» (4).

Архангельск в огне

Михаил Зефиров, историк: «Первыми над Архангельском появились цельфиндеры (самолеты-целеуказатели), сбросившие бомбы Мк250LK с белыми осветительными ракетами… Следующая волна «Юнкерсов» из 5-й эскадрильи KG30 сбросила уже контейнеры, начиненные мелкими «зажигалками», которые густым огненным дождем сыпались на портовые сооружения, склады и жилые кварталы города.

Тем временем к городу приближалась вторая волна Ju-88, которые несли тяжелые фугасные бомбы и авиационные мины. Петер Шталь продолжал рассказ: «Мы находились в центре Белого моря, когда рассеялась облачность… Затем мы увидели на земле вспышки выстрелов и разрывы зенитных снарядов в воздухе. Все как над Англией, только в уменьшенном масштабе… Мы были обнаружены русскими зенитчиками. К счастью, они неправильно определили скорость самолета, и разрывы снарядов ложились за хвостовым оперением… « (5).

Н. Д. Коган пишет: «Наиболее гнетущее впечатление произвел первый налет вражеской авиации… Забрасывая жилые кварталы зажигалками и вызывая интенсивные пожары. Они затем пикировали на места скопления людей. Бомбили их фугасками и не давали бороться с огнем. Вражеские самолеты действовали почти безнаказанно. Редкие выстрелы наших зениток не могли дать им серьезного отпора…» (6).

Михаил Зефиров, историк: «Оборона Архангельска оказалась никуда не годной, зенитки палили беспорядочно и вразнобой, а прожекторы без толку «освещали» летнее небо. В результате «Юнкерсы», избавившись от бомб, спокойно снижались и проносились над городом на бреющем полете, обстреливая из пулеметов мечущихся по улицам и обезумевших от страха людей. Действия летчиков 104-й ИАД ПВО оказались не лучше. Всего в воздух были подняты 27 истребителей, но ни один из них встреч с противником почему-то так и не имел.

Один из жителей города рассказывал: «Вторая волна налета с фугасными бомбами началась ночью. У хлебозавода одна за другой взлетали красные ракеты в направлении электростанции — это фашистские лазутчики указывали цель… С холодящим душу воем падали бомбы, тяжелые взрывы сотрясали землю. От взрывной волны вылетали оконные рамы, на земле и в воздухе гудело».

Секретарь Архангельского горкома ВКП (б) П. В. Минин вспоминал: «Наша ПВО оказалась неготовой к отражению такого крупного удара. В разных концах города вспыхнули сухие деревянные дома. Пользуясь слабой зенитной обороной, немецкие летчики неторопливо выбирали цели для бомбежки, снижаясь до бреющего полета, расстреливали из пулеметов людей, тушивших пожары».

Несмотря на сильные пожары, отдельные очаги которых не удавалось потушить в течение двух суток, Архангельск все же не постигла судьба Мурманска и Сталинграда. Во-первых, плотность бомбежки из-за небольшого числа самолетов оказалась в общем-то небольшой. Во-вторых, стояла безветренная погода, также препятствовавшая распространению пламени. И наконец, сыграла роль растянутость городской застройки, из-за которой отдельные очаги огня не соединялись друг с другом. Это облегчало работу пожарных и бойцов МПВО» (7).

Светлана Ефремова, автор книги «Архангельск 1941−1945»:

«31 августа 1942 года. … 23 часа. 37 минут — 00 час. 45 мин. — налет на Архангельск 35 самолетов Ю-88, Хе-111…

1 сентября 1942 года. Фашистская авиация совершила налет.

21 сентября 1942 г. немецкие самолеты двигались на город двумя группами с севера и северо-запада. Они были рассредоточены истребительной авиацией.

28 сентября 1942 года. …над городом зафиксировано 65 самолетов. 25 сумели преодолеть заградительный огонь…

29 сентября 1942 г. к городу прорвалось 53 самолета Ю-88, Хе — 111.

30 сентября 1942 г. на подходах к городу зафиксировано 53 самолета Люфтваффе…» (8).

Несмотря на небольшой опыт архангельской ПВО, налеты фашистов на город и порт уже через пару месяцев наносили значительно меньший ущерб чем первая бомбардировка. Девчонки-зенитчицы и летчики-истребители на глазах набирались опыта!

Больше внимания и средств «немым свидетелям» Великой войны

Главное, что по ощущениям и социологии объединяет народ России — Победа над фашистами в 1945 году. Хорошо, что в какой-то светлой голове родилась идея «Бессмертного полка». Но идея, воплотившись в многотысячные шествия 9 мая, задала новую, более высокую планку всему, что связано с войной. Нельзя ходить колоннами по архангельскому Троицкому проспекту и одновременно равнодушно наблюдать, как заплывают землей землянки девчонок-зенитчиц, сделавших что могли, чтобы защитить город. Делать их памятниками культуры и истории нереально. Порядок постановки на учет на основании архивных и археологических исследований стал настолько сложным, что возникает вопрос, кто это будет делать. И оставлять землянки один на один с природой — значит по-тихому избавляться от памяти о войне.

Архангельскому отделению РВИО во главе с Сергеем Ковалевым вместо траты по полмиллиона на граффити в «тонах цвета радуги» на граните архангельской набережной, выявить бы, сделать простейшую музеефикацию и включить в туристические маршруты укрепления времен Великой войны. Окопы за Красным легко доступны — теплоход до села ходит каждый день, а от Красного до окопов ведет трехкилометровая тропа вдоль берега.

Конечно, надо и ставить мраморные памятники, но когда в 10 километрах уходят в небытие «немые свидетели» Победы, то правильный выбор — больше внимания и средств оплывшим брустверам и землянкам.

Примечания: