Борьба за власть и деньги: в Киргизии спорят вокруг «иностранных агентов»

В Киргизии продолжаются споры вокруг проекта поправок в закон о неправительственных организациях (НПО), обязывающих их отчитываться об источниках финансирования. Выступающие за усиление контроля над неправительственными структурами депутаты говорят, что поправки позволят сделать работу НПО более прозрачной. Их оппоненты из числа правозащитников и представителей ряда международных организаций утверждают, что ужесточение финансового контроля носит дискриминационный характер и предназначено для давления на правозащитников.

Противоборствующие стороны в своих публичных выступлениях лукавят и замалчивают факты. Что происходит на самом деле?

Аргументы и мотивы

Риторика инициаторов законопроекта сводится к следующему: если неправительственным организациям нечего скрывать о своей деятельности, то почему они не хотят раскрыть происхождение денег?

Равнодушным к политике киргизстанцам необходимость нововведений объясняется проще — заботой о традиционных семейных ценностях. Для части консервативных и весьма религиозных граждан утверждения вроде «НПО хотят устроить гей-парады» и «они выращивают из детей геев и лесбиянок» — весомый аргумент в поддержку инициативы.

Мотивы инициаторов законопроекта сводятся к следующему: отчет НПО об источниках финансирования проектов теоретически позволяет выявить организации, занимающиеся политической или околополитической деятельностью. Дополнительная отчетность позволяет усложнить их работу и сократить количество людей и организаций, которые на иностранные деньги продвигают зарубежные интересы в Киргизии.

Риторика киргизских НПО также не отличается разнообразием. Представители неправительственного сектора развернули масштабную информационную кампанию, стремясь не только доказать, что НПО приносят гражданам Киргизии значительную пользу, и любое давление на них будет вредным для всей страны, но и попутно дискредитировать инициаторов нововведения, обвиняя их в глупости и работе на Москву. Попутно представители НПО, используя личные связи, пытались убедить ряд депутатов отказаться от поддержки законопроекта.

Реальный мотив — НПО опасаются, что нынешние поправки станут первыми в череде законопроектов, ужесточающих контроль над политической жизнью Киргизии. Ужесточение законодательства может привести к тому, что иностранные доноры, не желая огласки, всерьез сократят финансирование, а местные чиновники и спецслужбы полностью поставят деятельность НПО под свой контроль. Это сделает ранее свободных и финансово обеспеченных сотрудников неправительственных организаций людьми, полностью зависимыми от госсистемы, снизив их влияние и возможности практически до нуля и, в конечном счете, приведет к потере работы.

Отмечу, что споры между сторонниками и противниками законопроекта практически не влияют на его судьбу. Движение законопроекта на всех его стадиях плотно контролирует президентская администрация и лично Сооронбай Жээнбеков, который публичными дискуссиями не интересуется.

Сейчас законопроект о внесении поправок прошел парламент и находится на рассмотрении у президента.

Роль НПО в Киргизии

НПО были и являются стартовой или промежуточной площадкой для людей, стремящихся к чиновничьей или политической должности. Например, бывший министр иностранных дел Киргизии Эрлан Абдылдаев долгое время был главой местного офиса IWPR (Британский институт по освещению войны и мира). Бывшая завотделом религиозной и этнической политики Аппарата президента Мира Карыбаева, до того как занять государственный пост в АП, успела проработать координатором Фонда им. Конрада Аденауэра (инструмент «мягкой силы» Германии) и НПО «Женская законодательная инициатива». Часть правозащитников участвуют в политике, влияя на принятие решений на госуровне.

В Киргизии действительно есть НПО, которые работают в политической сфере, продвигая интересы США и стран Запада. Их руководители и сотрудники имеют близких родственников или друзей как в посольстве США в Киргизии, так и в других иностранных организациях. Есть в Киргизии и НПО, работающие на Россию (их количество, финансирование и эффективность значительно ниже).

Часть НПО ведут работу в социальной сфере — помогают жертвам насилия, отстаивают права детей, беженцев, людей из социально уязвимых групп, помогают обеспечить села водопроводной водой… Фактически НПО выполняют функции, которые государство должно выполнять само, но на деле игнорирует.

Альтернатива НПО

В случае усиления давления на НПО киргизским властям придется решать вопрос — что делать с организациями, занятыми решением проблем в социальной сфере. Способно ли государство заменить их собственными структурами? Вряд ли. Денег у Киргизии мало, а те, что есть, расходуются неэффективно. Альтернатив этим организациям нет.

Нельзя не упомянуть и тот факт, что значительные финансовые ресурсы от стран Запада получают сами власти Киргизии. Сотни миллионов долларов поступают в страну при условии сохранения свободной деятельности неправительственных организаций в стране. Отказаться от этих денег Бишкек не готов.

По большому счету, борьба вокруг НПО в Киргизии — это борьба за влияние и контроль над финансовыми потоками, поступающими в страну. Данная дискуссия позволяет создать поле для торга руководства государства с внешними игроками, желающими сохранить влияние в стране, либо стремящимися вытеснить конкурентов и заменить влияние на свое.

Бишкек привычно пытается балансировать между интересами крупных держав. О достижении реальной независимости от внешнего влияния Киргизия сможет говорить лишь в том случае, когда сможет решать внутренние проблемы на собственные деньги.