Как люди «съели» людей и как мыши едят деревню

На Княж-Островском острове напротив Архангельска семь деревень лоцманского стана — Пустошь, Пески, Кальчино, Залахотье, Кавкола, Верхние и Нижние Хвосты. 42 семьи из этих деревень отправляли своих избранников в артель архангельских лоцманов, созданную указом царя Михаила Федоровича в 1613 году. Пустошь поколение за поколением на лоцманские должности направляла Пустошных. Верхние Хвосты — Котцовых и Урпиных, Кавкала — Котловых, а Кальчино — Хабаровых.

Валентина Пителина, архангельский краевед: «В XVIII веке деревня Кальчино считалась столицей берегов. На конец XIX века и начало XX приходится наибольший расцвет предпринимательства в островной деревне. Название Столицы берегов связано и с географическим расположением деревни. Она находится на отдельном острове от других деревень лоцманского стана» (1).

Лоцманы жили зажиточно — имели большие, светлые дома, носили городскую одежду, слушали граммофоны, возили в колясках малых детей — в общем принадлежали к архангельской элите. Соседство в Кальчино с лоцманами и невозможность войти в корпорацию настолько сильно мотивировало молодого Константина Постникова, что без всяких привилегий он выбился в первые люди на деревне. И не только в «первые на деревне», но и в архангельские знаменитости. В 1902—1908 годах крестьянина с острова напротив Архангельска только и обсуждали в городской думе.

Валентина Пителина, архангельский краевед: «В Кальчино Постниковы поселились в период с 1762 года по 1804 год <…> К Лоцманскому стану семья Постниковых не имела отношения…

По преданиям местных жителей, семья Постниковых разбогатела, занимаясь частным извозом через реку и перевозом крестьян на городской и Соломбальский рынок с продукцией: картофелем и молоком…

О мельнице, славившейся тонким помолом зерна, слух доходил до самых дальних уголков Архангельской губернии. Хозяином мукомольного завода был К. И. Постников. Он же владел несколькими пароходами.

Буксирно-пассажирские паровые баркасы №№1, 2, 3 — в 1900 году принадлежали Постникову К. И. Размеры судна <…> длина (наибольшая) — 45 футов 6 дюймов; высота судна по средней длине надстроек — 4 футов. Наибольшее число пассажиров, принимаемых судном: I класса — 25, II класса — 55. Год постройки <…> 1898. Место постройки: корпуса — д. Кальчино, мастерская Постникова. Машины и котлы — Финляндия, м. Варгауз, зав. П. Валь и Ко. Место плавания судна — В. Устюг — Устье С. Двины» (2).

Геннадий Попов, архангельский краевед: «К. Постников оказался довольно колоритной фигурой. Еще 18 октября 1902 года он обратился в городскую думу с предложением об устройстве в Архангельске «концессионным способом узкоколейной конно-железной дороги от Михайло-Архангельского монастыря до Пермской улицы <…> Работы, по мнению крестьянина, он мог бы закончить за три года, приступив к ним весной 1903 года, «первоначально от Поморской улицы к монастырю».

Губернское присутствие по гражданским делам без обычных проволочек создало комиссию из 8 гласных думы для обсуждения внесенного проекта. Городская дума без долгих колебаний признала «не только желательным, но необходимым постройку конно-железной дороги».

Решение думы решительно поддержал и городской голова Гувелякен, обратившись 20 июня 1903 года с официальным письмом к губернатору: «Архангельская городская дума, на заседании 4 марта сего года, по соглашению с крестьянином К. Постниковым, окончательно решила вопрос о предоставлении Постникову права устройства и эксплуатации в городе Архангельске конно-железной дороги концессионным способом — сроком на 10 лет» (3).

Но благими намерениями вымощена дорога известно куда. Кто-то слишком умный из числа думских гласных решил расстараться в интересах архангелогородцев и перегрузил лодочку переговоров.

Геннадий Попов, архангельский историк: «Городская дума, одобрив 4 марта проект Постникова, предложила ему выполнить следующие работы: провести конку несколько далее — до спуска к Кузнечевскому мосту, и чтобы отправление вагонов и конечных пунктов следовало через каждые четверть часа, а на самих конечных пунктах были выстроены «закрытые небольшие павильоны», и напомнила, что для «поездной прислуги» и контролеров должна быть установлена особая форма. С наступлением зимы Постников должен был обеспечить движение «посредством зимних экипажей, карет, саней и т. д.» (4).

Переговорная лодочка черпнула бортом воду раз, два — и пошла ко дну.

Геннадий Попов, архангельский историк: «Однако сделка, столь нужная городу, не состоялась. 19 августа того же года архангельский уездный исправник донес рапортом городскому голове, что Константин Постников сообщил «о несогласии его на устройство конно-железной дороги на условиях, поставленных ему думой, заявил — мне она невыгодна» (5).

Мотивы гласных городской думы непонятны. Если бы ими водила забота о горожанах, договориться о павильонах, форме контролеров, продлении маршрута на пару остановок и графике движения не было бы проблем. Лучше что-то, чем ничего. Лучше вагоны Постникова, чем извозчики. Может, дело в интересах частных извозчиков, которые драли с горожан втридорога? Гласные думы были людьми состоятельными, для которых комфорт был важнее цены. Сейчас уже не разобраться, почему дума и крестьянин не договорились. Неугомонный Постников пустил дилижанс, но и здесь наткнулся на вредительство в городской думе.

Геннадий Попов, архангельский историк: «…газета сообщала читателям о последней новости — открытии в конце октября «движения дилижанса Постникова и Ко по Троицкому проспекту, между Поморской и Пермской улицами, с платой по 6 копеек в конец. Как говорят, пока пассажиров мало. Движение поддерживают два экипажа: крытый дилижанс мест на 12 и паровые сани человек на 8». Учитывая недостаток общественных видов транспорта <…> состоятельный крестьянин из пригородной Пустошенско-Амосовской волости Константин Постников открыл «движение дилижансов» на главном проспекте города, решил на том хорошо заработать, но ввиду «примитивности» своих экипажей желаемого успеха не достиг.

В 1906 году сложилась критическая ситуация с перевозкой пассажиров на дилижансах крестьянина К. Постникова. Городская управа разрешила перевозить на пароконном дилижансе не более 6 человек, что явно не устраивало самого Постникова, который писал городскому полицмейстеру: «Архангельская губернатор осенью 1902 года разрешил устроить мне конное движение между городом Архангельском и Соломбалой на особых дилижансах, в которых устроено помещение для 2 человек. На обзаведение таких дилижансов, покупку лошадей и на прочее израсходовано мною до 4000 рублей. В настоящее же время, вследствие распоряжения городской управы, я вынужденным нахожусь <…> прекратить конное движение» (6).

Зимой через протоку до острова, где стоит Кальчино, ведет неофициальная однорядная ледяная переправа метров в 300, с брустверами снега в сажень. Ее переметает, толщина льда непонятная. Редкий авантюрист или знающий человек из местных решится проехаться по ней. Подумалось, надо ехать на катере. И вот, спустя два года, катер пристает к Кальчино. Первое, что встречает путников, — вросшая по пояс в землю калитка ведущая в никуда: в здание с открытыми обрушившейся стеной внутренностями. Красный кирпич и архитектурные изыски подсказывают досоветское время постройки — конец XIX — начало XX века. Местные называют ее то кузницей, то мельницей, и не ошибаются. В разное время здесь было и то и другое, но строилась она Константином Постниковым как механическая мастерская. Рабочие крестьянина Постникова ремонтировали здесь механизмы постниковских пароходов и дилижансов.

Геннадий Попов, архангельский краевед: «Прошли еще долгих пять лет. К тому времени <…> наступил 1908 год <…> Постников вторично подал заявку в городскую управу на устройство конно-железной дороги <…> гласные высказались «в утвердительном смысле», с одной существенной оговоркой — «в случае осуществления проекта устройства электрического трамвая городскими средствами все частные предприниматели конно-железной дороги должны убрать свои сооружения, лежащие по местам прохождения электрической тяги — по первому требованию городской управы». <…> конкретных решений о дальнейшей судьбе архангельского трамвая дума так и не приняла» (7).

Валентина Пителина, архангельский краевед: «Постников К. И. ушел из жизни в возрасте 61 год в 1914 году. Все имущество было завещано детям: Петру, Алексею, Роману и Василию. Петру, Алексею и Роману по одной доле. Василию — половина доли. В том же году братья объединились с судовладельцем Бугаевым Д. Н., у которого насчитывалось 12 пароходов. Компания стала называться «Пассажиро-буксирное пароходство братьев Постниковых и Д. Бугаева».

20 февраля 1920 года Архангельск покинули белогвардейцы. С ними ушел и Петр Константинович Постников, старший сын владельца мельницы и пароходов из Кальчино, к тому времени Петр управлял компанией <…> Петр Постников ушел на ледоколе «Козьма Минин» за границу <…> второй наследник — Постников Алексей Константинович — служил в царской армии, а затем у интервентов, за что расстрелян 25 января 1921 года. Судьба Романа и Василия неизвестна» (8).

Местные жители рассказывают, что в 1990-е здание мастерских купил работник правоохранительных органов, собрался привести в порядок, завез доски и… умер. Родственники доски продали, а здание не смогли. Наблюдательные люди, заметив, что оно разрушается, потащили кирпичик за кирпичиком и разобрали таким образом восточную стену. Хорошему хозяину каждый кирпич в дело, но здесь упоминается смешное применение исторических кирпичей — «на заделку ямки», «подложить под скамейку» и т. д.

Валентина Пителина, архангельский краевед: «Сто лет украшало деревню Кальчино здание из красного кирпича, стоящее на берегу реки Кальчиянка, построено оно было Постниковым К. И. в конце XIX века. И находилась в нем мельница <…> Стоимость каменной механической мастерской, состоящей из 4-х отделений: кочегарки, кузницы, паровой мельницы, машинного отделения, и столярной мастерской — 5806 рублей, стоимость машинных станков составляла 20 449 рублей, в том числе два котла — один из них «Шмидт», 4 паровых мельницы с жерновами и паровой станок.

При образовании колхоза в деревне Кальчино в здании паровой мельницы хранили зерно, крупу и другое продовольствие, с южной стороны были мастерские и гараж, кузница. На втором этаже была столовая, которая функционировала до 1950 года. До 1930−1940 годов в здании мельницы устраивались танцы для молодежи. А в настоящее время жители деревни по-варварски разобрали здание по кирпичикам…» (9).

Мимо руин мастерских Постникова входим на центральную улицу — стриженую под английский газон, ровную, широкую, уставленную высокими домами начала XX века на больших участках.

Посреди улицы катапультой торчит колодезный журавль. Земля вокруг него изъедена норами. Хозяева нор ночью вытаскивают копаную землю и строят на земле галереи, не завершив их, идут вниз и снова копают норы. Выносят землю, лепят галереи, бросают их и довольные уходят спать. Причаливший рядом с нашим катером дядька сказал, что это мыши. Они жрут корни деревьев и ждут, когда жители Кальчино посадят картошку, чтобы сожрать и ее. Напасть пришла вдруг, осенью прошлого года, никто не придал ей значения, а сейчас жители не знают что делать. Мыши потихоньку едят деревню, как когда-то люди «съели» ярких и независимых Постниковых.

Примечания: