Приднестровье не Молдавия: с кем иметь дело России?

Депутат Верховного совета Приднестровской Молдавской Республики, политолог Андрей Сафонов отмечает, что достигнутые в разные годы договорённости с Россией Приднестровье полностью выполняло и выполняет, в отличие от Молдавии, которая на днях в очередной раз подтвердила свою непредсказуемость и недоговороспособность, даже несмотря на то, что у власти в республике находится Игорь Додон, позиционирующийся себя пророссийским политиком.

Буквально на днях Конституционный суд Республики Молдова своим решением приостановил соглашение между правительствами Молдавии и России о выделении Кишинёву российского кредита в размере 200 миллионов евро.

В тот же день Конституционный суд РМ сменил своего председателя, считавшегося лояльным молдавскому президенту Игорю Додону. Теперь можно предположить, что откровенно прозападные и прорумынские силы контролируют эту важнейшую инстанцию.

Сама по себе история с кредитом является исключительно проблемой двусторонних молдавско-российских отношений. В то же время происшедшее показывает главное: Запад продолжает контролировать обстановку в Молдавии.

Помимо западного контроля, суть недоговороспособности Кишинёва на российском направлении коренится в самой политической системе Молдавии. Это — т. н. парламентская республика, превращающая президента во многом в декоративную фигуру, не оказывающую серьёзного влияния на внутреннюю и внешнюю политику страны. В то же время решающее влияние США и Евросоюза и серьёзное влияние Румынии на молдавские дела не подлежат никакому сомнению: ассоциация с Евросоюзом для Кишинёва остаётся программным документом, которым руководствуются и откровенно правые политики Молдовы, и президент Игорь Додон.

В отличие от Молдавии, Приднестровье в отношениях с союзной Россией договороспособно. Прежде всего в силу приднестровской политической системы и расстановки сил в ПМР. Наша страна является президентской республикой, где глава государства непосредственно руководит внешней политикой. Его слово — решающее и не может быть торпедировано. Всенародный референдум 2006 года закрепил сближение с Россией в качестве основной внешнеполитической задачи. Исходя из настроения избирателей, Верховный совет ПМР однозначно сориентирован на союз с Москвой.

Кроме того, Тирасполь руководствуется не европейским, а евразийским интеграционным проектом во всех сферах. Это не значит, что Приднестровье враждебно настроено к ЕС или Молдавии. Напротив, ПМР выступает за развитие торговли и сотрудничество во всех областях. Но свою независимость и курс на союз с Россией обсуждать в Тирасполе не видят никакого практического смысла. Также приднестровские политики и избиратели категорически отвергают западные и кишинёвские требования о выводе с берегов Днестра российских войск — как в виде Оперативной группы российских войск, так и миротворческого контингента. Напротив, приднестровцы выступают за бессрочное нахождение российских союзников в ПМР. Поддержкой в Приднестровье пользуется и идея количественного и качественного усиления российской группировки.

Все договорённости, достигнутые в разные годы с Россией, Приднестровье полностью выполняло и выполняет. В силу перечисленных выше причин ПМР гарантирует выполнение любого российско-приднестровского соглашения, тогда как в Молдавии можно сорвать самые важные договорённости с Россией, достигнутые на самом высоком уровне.

Исходя из всего этого можно сделать однозначный вывод о том, что прямые российско-приднестровские связи и соглашения выглядят более гарантированными юридически и более выполнимыми на практике, нежели соглашения России с Молдавией.

События последних дней ещё раз доказали это со всей очевидностью.