Люди второго сорта: польские СМИ сделали из белорусов поляков
Перезахоронение польских бандитов в Вильнюсе вылилось в медийный скандал и продолжение дискуссии о символах, героях, национальной идентичности бывших младших братьев. Особенно активно претензии друг другу предъявляют белорусские националисты, трудоустроенные в русофобские СМИ и считающие себя гуру в вопросах истории, культуры и вообще всего, до чего дотягиваются их позолоченные грантами ручки.
«Главная информационная передача на общественном канале TVP (польское телевидение — прим. автора) полностью проигнорировала массовое присутствие белорусов в Вильнюсе 22 ноября, а в одном из кадров белорусский флаг выдали за польский», — сообщило американское «Радио «Свобода», которое вело трансляцию русофобского шоу из литовской столицы.
Перезахоронению подверглись останки 20 человек, из которых 19 были идентифицированы как участники кровавого польского мятежа 1863 года. В одном из гробов находились останки неизвестного, которого литовские и польские власти упорно называли останками Викентия Константина Калиновского — одного из лидеров этого восстания, лично участвовавшего в организации истребления белорусских крестьян и православных священников.
Целью восстания провозглашалось восстановление независимого от России польского государства в границах Речи Посполитой 1772 года — то есть с украинскими, белорусскими и литовскими землями.
Помимо «Радио «Свабода», церемонию перезахоронения транслировал польский телеканал «Белсат», который является частью общественного польского телевидения TVP и финансируется властями Польши. Трансляцию вели также каналы для поляков зарубежья — Polonia и TVP Wilno, что американской радиостанции представилось недостаточным.
Особенно возмутительным представлен вечерний эфир главной информационной передачи TVP1 «Wiadomości» («Ведомости»). Директор польского телеканала «Белсат» Агнешка Ромашевска-Гузы написала на своей странице в социальной сети: «Было стыдно перед литовцами, которые организовали торжества, перед тысячами белорусов, которые пробивались через границу и стояли часами на морозе и которых представили «поляками из Литвы».
По её мнению, в низкой явке поляков на вильнюсское перезахоронение виноваты польские СМИ, которые не командировали своих корреспондентов и почти не освещали перезахоронение ни до, ни во время мероприятий. В интервью «Радио «Свобода» она констатировала:
«В Польше убеждены, что все герои — поляки». Там «очень удивляются, когда слышат, что первый перевод Библии в Речи Посполитой был не на польский, а на «русский» язык». Она также отметила: «Никто не может забрать у поляков Костюшко, так как это была бы историческая неправда».
Аналитик «Института Центральной Европы» Доминик Вильчевский тоже подверг критике освещение «Ведомостями» церемонии в Вильнюсе:
«Один из репортеров так и сказал: «Поляки не подвели». Картинка торжества в TVP имела мало общего с тем, что я увидел собственными глазами около кафедрального собора и на улицах Вильнюса. Литовцы якобы были только статистами, а белорусов польское общественное телевидение не заметило».
Репортёры подчёркивали массовое участие поляков и даже обрезали телекартинку так, чтобы флаг белорусских националистов, который русофобы называют «белорусским» и даже «национальным» флагом, выглядел как польский. Вильчевский считает, что зритель не понял, какое значение для литовцев и белорусов имеют «январские повстанцы», и мог подумать, что литовцы и белорусы чтят польских героев.
В польской историографии мятеж 1863 года известен как «январское восстание». Монтаж флага, который в Белоруссии называют «полторы Польши», оказался делом технически не сложным, потому что он выглядит как пришитая к польскому флагу белая полоса. На референдуме 1995 года белорусы подавляющим большинством голосов проголосовали за новую государственную (национальную) символику, отказавшись от навязанной им в 1991 году символики националистов — необандеровцев.
Американская радиостанция, финансируемая властями США, превращённая в рупор пропаганды против России и союзной ей Белоруссии, привела мнение ещё одного недовольного. Им оказался «городской активист из Белостока, член Института городской активности» Радослав Пусько. Он заявил, что «польское общественное телевидение иногда не очень отличается от режимного телевидения Лукашенко» в части близости к стандартам журналистики.
Американская радиостанция обратила также внимание, что 22 ноября на сайте польского общественного телевидения появилась статья «Похороны Орла и Погони. Как Литва и Беларусь присвоили героев Польши». Её автор Кшиштоф Зволиньский назвал Калиновского «польским шляхтичем, которого сделали белорусом» (в переводе радиостанции — «переделанным в белоруса поляком»), указав также на того, кто к этому непосредственно приложил руку — Всеволода Игнатовского, деятеля большевистской «белорусизации» 1920-х годов в БССР.
В начале XX века из Калиновского, издававшего газету (или листовку) «Mużycką Praudę», сделали мифического лидера белорусских восставших крестьян. По мнению польского автора, логика была такой: раз Калиновский апеллировал к крестьянам, то такой трюк с польским шляхтичем можно было провернуть, ибо холопами (крестьянами) в XIX веке на территории Северо-Западного края Российской империи (бывших ВКЛ и РП) были преимущественно белорусы.
Игнатовский изобразил польский мятеж в Литве как крестьянское восстание, а термин «Восстание Калиновского» до сих пор используется в белорусской исторической литературе, отметил Зволиньский. Миф о Калиновском был нужен белорусским националистам в начале XX века, нуждавшимся в «своих богатырях».
«Молодой национализм неписьменных до недавнего времени народов вынужден был бороться с памятью об элитах, потому что они были польскими. Наперекор всему, что было польским, формировалось народное сознание в Литве, Белоруссии и на Украине. Однако враждебности к польскости было недостаточно, некоторых персонажей просто надо было попросту присвоить. Kastuś Kalinouski является тому одним из примеров», — констатировал Зволиньский.
Рассказывая, как происходило стирание памяти и плагиат персонажей истории, Зволиньский констатировал: «Калиновский стал белорусом без его ведома и согласия». Белорусские националисты не только переврали его имя, но даже содержание его последних «Писем из-под виселицы». Даже в этом документе он не называет себя «Кастусём» («Костиком»), не пишет о «Беларуси», но о Речи Посполитой и апеллирует к сражающимся с Россией братьями из Варшавы.
Польский публицист понял фигуру Калиновского в контексте истории и недавней церемонии в Вильнюсе совершенно иначе и глубже, чем сотрудники американкой радиостанции, выступившие апологетами белорусского этнического национализма, обиженного невниманием и непрофессионализмом польских коллег.
Зволиньский считает возможным своеобразное оживление символики польского мятежа 1863 года с искажением изначальных смыслов. Если местные элиты в XIX веке осознавали свою принадлежность к малым родинам, «не переставая быть поляками в более широком смысле», то теперь уже элиты совсем другие.
Этническим националистам Литвы, Белоруссии, Латвии и Украины — «давним младшим братьям», как отметил польский публицист, понадобились потуги с Серакаускасами и культ Калиновского для снятия противоречий в своих сконструированных идентичностях.
Зволиньский обратил внимание: Kastuś Kalinouski уже покинул советский контекст и является патроном белорусских националистов постсоветского периода, причём «в обоих воплощениях является противником поляков».
Репортажи польского телевидения не остались незамеченными и в Белоруссии. Телеграм-канал «Гродненские сливы», специализирующийся на проблематике граничащего с Польшей и Литвой белорусского региона, отметил:
«Верхом цинизма считаем кадр, где бело-красно-белый флаг показан наполовину, что делает его похожим на польский. Ну, а как еще показать толпу поляков, если этих поляков там было всего два человека, у которых и взяли интервью. Особенно умиляют в связи с этим высказывания на перезахоронении об общей истории и общих героях».
Белорусский политолог, общественный деятель и публицист Евгений Константинов в опубликованной «Политрингом» статье «Прощание с Калиновским» отметил символичность участия в вильнюсской церемонии официальной делегации Белоруссии во главе с вице-премьером Игорем Петришенко.
По его словам, белорусскими властями многое перенимается из идеологии националистов, и после пышного празднования столетия БНР сложно чему-то удивляться, «однако раньше мы не сталкивались с таким количеством мероприятий, прямо противоречащих государственной идеологии и интересам Союзного государства».
Автор напомнил, как «с момента объявления независимости Калиновский начал позиционироваться как ярый русофоб и первый поборник белорусской государственности». При этом:
«Литовцам он нужен в качестве иностранного героя, погребенного в столице государства. На момент восстания 1863−64 гг. ни о какой литовской государственности речи не шло, поэтому Калиновский в Вильнюсе не совсем уместен. Тем более что его погребение и обилие бело-красно-белых флагов напоминает балтам о претензиях белорусских националистов на их стольный город».
Не очень удобна фигура Калиновского и для поляков, так как «тот, кого они почитают, выступал за самоопределение многих регионов, ранее входивших в Речь Посполитую». И официальному Минску она не особо удобна: «Сегодня «белорусский герой» определённо играет против белорусского режима, пытающегося не до конца дистанцироваться от России».
«В сущности, он подается как символ свержения Лукашенко. Тем забавнее наблюдать приезд Петришенко на похороны этого «народного лидера», — обратил внимание Константинов.
Он также отметил, что не только светские власти попали впросак:
«Хотелось бы также обратить внимание на тот факт, что многочисленные богослужения в честь Калиновского были бы крайне неприятны самому Калиновскому с учетом его атеистических взглядов. Его консервативное захоронение — скорее, вызов его реальному образу. Ведь даже перед смертью он четко демонстрировал свои социалистические взгляды, а не народный патриотизм».
Белорусский политолог ответил на важный вопрос:
«Нужен ли сегодня белорусам Калиновский? Определенной части общества, жаждущей отрыва от России — безусловно. Тогда и сейчас он не сплачивает людей. Он просто символ белорусского национализма. И как бы некоторые провластные политологи не пытались лепить из него народного героя, но предназначение его образа вполне конкретное. Сегодня он извлечен из могилы исключительно ради борьбы с Россией».