Чем обернулась национализация в самоопределившихся республиках Донбасса?

Несмотря на то, что основные валютные поступления в украинский бюджет приносил Донбасс, регион традиционно считался дотационным. Причина крылась в том, что всю прибыль от шахт и заводов получали украинские олигархи, в то время как социальные обязательства несло государство, в том числе выплачивая пенсионные и другие пособия. Учитывая, что на Донбассе была самая большая по Украине концентрация пенсионеров, причем их пособия были в полтора-два раза выше обычных пенсий, налоговых отчислений не хватало, чтобы наполнять местный бюджет.

Тем не менее все прекрасно знали потенциал и богатство этого края. И когда волнения и митинги на Донбассе переросли в гражданскую войну, многие всерьёз задумывались над тем, сколь благодатную, поистине утопическую страну можно было бы построить, разумно распорядившись всеми этими сокровищами.

Как только стало понятно, что воссоединения с РФ по крымскому сценарию не будет, в Донецке и Луганске всё чаще стало звучать слово национализация. Просто так «взять и поделить» народное достояние не удалось, а вместо всеобщего благосостояния ЛДНР с трудом сводит концы с концами, причём не без помощи России.

Изначально в республиках было крайне мало шансов на проведение национализации. Обладая весьма различными, порой весьма экзотическими взглядами на будущее Новороссии (от монархии до России 2.0 или коммунистической республики), многих функционеров объединяла любовь к жизненным благам, в связи с чем имели место различные неприглядные явления. Неизвестно, от чего больше пострадала промышленность региона — от обстрелов и разрухи или же от действий мародеров, пускавших цеха и шахты на металлолом и разворовывавших целые предприятия.

В хаосе 2014 года какие-то промышленные объекты попросту прекратили своё существование, так что национализировать их не было никакого смысла, а какие-то стали собственностью новоявленных политиков и чиновников высшего эшелона, полевых командиров, причём новые владельцы привлекали к защите своих приобретений вооружённые отряды и даже бронетехнику.

В лучшем случае речь шла о договоренностях с украинскими собственниками, которые продолжали платить рабочим зарплату в гривне, ввозили необходимое сырьё и комплектующие, при этом делая какие-то отчисления в бюджет Донецка и Луганска, а взамен вывозили из ЛДНР на Украину готовую продукцию, а иногда металлолом, в который они превращали свои предприятия.

Схема, по которой народные республики активно поддерживали связь с украинскими олигархами и продавали на Украину уголь, явно не вписывалась в официальную идеологию, однако нужно было откуда-то брать деньги на то, чтобы платить зарплаты и пенсии, а потому договорённости работали, несмотря на периодические обострения на линии разграничения и агрессивную риторику. При таком положении дел ни о какой национализации и речи быть не могло (не считая частных случаев экспроприации рынков, зданий и тому подобных объектов).

Тем не менее у этой схемы был один существенный недостаток — способность отдельных представителей украинских и республиканских «элит» договориться напрямую, минуя полуофициальные каналы. В результате бюджет ЛДНР недополучил колоссальные суммы — вполне вероятно, что речь идёт о сотнях миллиардов. Для понимания размаха достаточно вспомнить раскрытую в ДНР аферу, в рамках которой ООО «Логистик Дон» купило у государственного предприятия «Донецкие железные дороги» 10 212 единиц подвижного состава на общую сумму 5, 95 млрд. рублей, причём сотрудники ГП отдали вагоны, поверив на слово, и в итоге не получили ни копейки. И это ведь всего одна афера, а сколько их было…

Когда из-за демаршей украинских националистов Киев был вынужден ввести экономическую блокаду Донбасса, все налаженные схемы в одночасье рухнули. Вероятно, для бюджета республик это было весьма полезно, хотя не все были довольны…

В начале 2017 года знамя национализации вновь начало гордо реять над самоопределившимися республиками, а уголь пошёл на украинские ТЭС в обход, через Россию и Белоруссию, хотя прямая торговля через линию разграничения в каких-то объёмах происходит и сегодня. Наверное, сохранились и другие формы взаимодействия — достаточно вспомнить 1 ноября 2018 года, когда в порту Мариуполя было арестовано судно под флагом Либерии, перевозившее сталь, предположительно выплавленную в ЛДНР.

Несмотря на громкие заявления, в 2017 году национализация так и не состоялась. Все наиболее рентабельные предприятия и шахты, продукцию которых можно и нужно было экспортировать, были взяты под внешнее управление ЗАО «Внешторгсервис» — герметичной структуры, зарегистрированной в Южной Осетии и связанной с опальным украинским олигархом Сергеем Курченко.

«Внешторгсервис» не платит налоги в бюджет ЛДНР, ограничиваясь подачками на культуру и «социалку» (ДНР в 2018 году обещали давать 150 млн. рублей). Теоретически организация, реализующая внешнее управление, нужна для того, чтобы местные не забаловали, а вся экспортная продукция, пройдя через Осетию, была легализована и её можно было продать в различные страны. К сожалению, менеджеры Курченко оказались не слишком эффективными — долги по зарплатам, невыполненные обязательства, перебои в поставках сырья и варварское отношение к материально-технической базе и производственным процессам со стороны управленцев ЗАО «Внешторгсервис» постоянно обсуждаются в СМИ.

Сергей Курченко и раньше был вовлечён в различные скандалы в республиках, в том числе связанные с завышением цен на газ и ГСМ. В данный момент на слуху контролируемое олигархом ООО «Луганские электрические сети», имеющее колоссальные долги по зарплате.

Практически все остальные шахты и предприятия, принадлежавшие украинским бизнесменам и политикам, все-таки перешли в республиканскую собственность, хотя и здесь не всё гладко. Имеются существенные долги по зарплате, часть предприятий (например — многострадальный ДМЗ) «запускают» в аккурат к праздникам, когда нужно продемонстрировать достижения и верность взятого правительством курса. Некоторые, особо лакомые, передают в частные руки, как это произошло с харцызским заводом «Силур».

Стороной обошла «национализация» заводы, принадлежащие российским собственникам, которые по тем или иным причинам решили остановить производство. Так, принадлежащий российской компании «Трансмашхолдинг» «Луганский тепловозостроительный завод» простаивает с 2014 года: руководство компании боится санкций, в связи с чем отказалось от выпуска электровозов и подвижного состава, полностью адаптированных для использования на территории РФ.

Были экспроприированы брошенные владельцами здания, часть рынков, а также объектов малого и среднего бизнеса, но всё это, конечно, существенно отличается от тех фееричных картин, которые грезились многим в 2014 году.

Причин, по которым национализация не состоялась, немало, и одна из них — непризнанный статус республик. Однако есть и ещё один фактор, куда более значимый, чем международное признание, которое можно попросту обойти (в конце концов, Украина и ряд других стран который год благополучно покупают донбасский уголь).

Проблема в первую очередь в отсутствии людей, достаточно честных и достаточно компетентных, чтобы не только провести национализацию, но и наладить работу национализированных предприятий, а не распилить их на части. Чтобы привлечь специалистов, а не экономить на зарплатах, выплачивая шахтерам-проходчикам по 10−15 тыс. рублей в месяц. И самое главное — чтобы использовать полученные прибыли во благо республик, а не перевести их на свои счета. Увы, этот набор качеств на сегодняшний день выглядит абсолютной утопией.