Россия в Африке после Советского Союза: что осталось? Что должно быть?
23 и 24 октября в Сочи пройдут саммит и экономический форум Россия — Африка. В преддверии этого крупного и, действительно, беспрецедентного события Владимир Путин дал развернутое интервью агентству ТАСС. Его стоит прочитать, оно содержит всестороннюю картину сотрудничества России со странами Африканского континента, ставит в целом правильные исторические акценты и актуальные задачи. Мне, однако, представляется особенно важным обсудить не детали, а принципиальный вопрос: проблему о «конкуренции» за Африку, тем более что это понятие неоднократно прозвучало и в данном интервью.
Сразу скажу, что это слово — «конкуренция», — к месту и не к месту употребляемое у нас постоянно, на мой взгляд, размывает правильное понимание многих принципиальных политических проблем, уводит разговор о них в некий «деловой» контекст. Между тем при наличии понятной финансово-экономической составляющей действий нашей страны в Африке, противостояние, в котором мы там участвуем, гораздо глубже и серьёзнее, чем освоение ресурсов или получение прибыли. Понятно, что Владимиру Путину в его «презентационном» для форума интервью об этом говорить было некстати, но нам, повторю, имеет смысл взглянуть на данную проблему глубже.
С уверенностью скажу, что, с учётом современного состояния мировой политики и международных отношений, применительно к любому региону нашей планеты, любому континенту, любой точке земного шара и тем более к Африке, когда речь идёт о заинтересованности в них России, западного мира и Китая, говорить надо не о конкуренции, а о борьбе. Вернее, говорить можно и о конкуренции, но борьбу, причём самую жёсткую борьбу, надо всё время подразумевать. Так было в XX веке. Так будет и впредь.
Борьба, о которой я говорю, идёт на трёх уровнях: тактическом, стратегическом и цивилизационном (культурно-историческом). В 50-е и 60-е годы XX века наша страна, Советский Союз, на 80 процентов победила в Африке наших основных противников — США и Западную Европу — именно в культурно-историческом смысле. Авторитет СССР и советского проекта был на «чёрном континенте» очень высок. Эта цивилизационная победа позволяла достигать разноплановых побед на других уровнях: продвигать наши экономические и военные интересы, препятствовать освоению Африки американцами и западными европейцами (это освоение, особенно в части стратегического и непосредственно военного сырья, а также, собственно, военной деятельности, было для нас весьма опасно), формировать дружественные нашей стране элиты. Деятельность нашей страны на африканском направлении имела свои слабые стороны, их надо иметь в виду, но исследовать картину советского «похода в Африку» необходимо только комплексно, с учетом всех реалий противостояния с Западом и Китаем того времени.
Как бы то ни было, Советский Союз укоренился в Африке основательно, и, даже будучи частично растерянными в 1990-е годы, созданные тогда заделы продолжают работать на интересы нашей страны и в её сегодняшнем виде — далёком от известного африканцам образа Советского Союза.
Непростой в 1960-е — 1980-е годы, как я уже сказал, была наша борьба в Африке и с китайским влиянием. В силу существовавшего тогда между КНР и США союза в борьбе с СССР Китай активно работал против наших интересов, на подрыв нашего присутствия в Африке. Думаю, он и сегодня эти свои заделы использует — пусть и не прямо враждебно к нам, но и, понятно, не в нашу пользу.
Что же касается Запада, то разрушение СССР, реванш в нашей стране капиталистического строя в одном из его худших вариантов, позволил США, Западной Европе, японцам сильно потеснить нас в Африке. Да мы и сами в 1990-е не только не сопротивлялись этому, но и в некоторых случаях помогали нашим противникам.
Запад подвела его цивилизационная неуёмность, затмившая разум навязчивая идея, что культурно-историческая победа уже за ним, что он — единственный центр и вершитель судеб мира… Это, понятно, мало кому может понравиться — даже среди тех, кто не прочь иметь разумного покровителя. Но завязываться на неразумного хама…
В будущем борьба за Африку при всей важности экономических, военных и других текущих связей будет всё более приобретать именно цивилизационный характер. Мы здесь (вместе с Китаем, надо сказать) уже выигрываем у совокупного Запада внешнеполитическую составляющую: наш проект мироустройства гораздо более привлекателен для стран этого континента, как и для большинства стран планеты, которые, несмотря на свою относительную политическую и экономическую слабость, хотят сохранять суверенитет, собственное видение своего внутреннего общественно-политического и культурного устройства.
Но вот в части последнего, в части внутреннего устройства, мы проигрываем даже Западу, не говоря уже о том, что современная китайская модель справедливого государства для африканцев выглядит гораздо более привлекательной, чем наша. Это очень серьёзный вызов. От того, как наша страна с ним сумеет справиться, зависят перспективы наших отношений не только с африканскими странами, но и в принципе — мирового влияния России.