Возвращаясь к теме исторических дат, «празднуемых» современной Украиной в контексте ее антироссийского дискурса, приходится признать либо органическое невежество актива этих «исторических публицистов», либо их такое же органическое презрение к потребителям той публицистической жвачки, которой они так щедро заваливают возбужденное квазипатриотическое общественное сознание.

Иван Выговский

Скорее всего, первое. Потому что иначе невозможно объяснить даже принцип «отбора дат» празднование которых предлагается. Особенно ярко это проявилось в прошлом, 2018 году, когда мимо сознания этих историков прошли декадная (десятилетняя) дата начала войны Богдана Хмельницкого и, не побоюсь этого слова, роскошные победы козацко-татарских войск в 1648 году — при Желтых Водах, Корсуне, Пилявцами. И уж совсем непонятно игнорирование в этом году события из истории Украины XVII века, которым моя страна вправе гордится. Как следует гордиться любой значительной победой, вне зависимости от того, кто был соперником твоих пращуров. Итак…

360-летие Конотопской битвы — победы татаро-козацко-польских войск над армией Московского (Русского) царства. И другая, уже скорее мемориальная дата — 355-летие гибели инициатора этой победы Ивана Выговского, козацкого гетмана в 1657−59 годах.

Конотопская битва

Потому что, как бы ни оценивать деятельность этого персонажа, Иван Евстафьевич Выговский занял свое место в украинской исторической памяти. Этот ротмистр польского войска, взятый в плен татарами в битве при Желтых Водах и выкупленный у хана Ислам-Герая III лично Богданом Хмельницким (за коня) оказался гениальным администратором, быстро дослужившись до должности генерального писаря (5-й человек после гетмана в козацкой иерархии). Он создал высокоэффективную Генеральную канцелярию, соединившую в себе функции современных министерства иностранных дел, министерства внутренних дел и даже Главного разведывательного управления.

Естественно, что против такого административного гиганта малолетний (16 лет) и слабый сын и преемник Богдана, Юрий Хмельницкий шансов не имел. В октябре 1657 года Выговский отстранил Юрия от гетманства и сам занял это место. И начал вести уже СВОЮ политику, имевшую очень мало сходства с политикой его благодетеля Богдана Хмельницкого.

«Выговскій почал промышляти о козаках: першая, же бытых, которих был розуміл незичливых собі, вытратити; другая, же бы оторватися от царского величества, учинити згоду з королем полским» (Летопись Самовидца). «Вытрачивал» Выговский круто: его жертвами стали как минимум четыре казненных козацких полковника и запорожский кошевой атаман.

Что касается Польши, то Самовидец, вероятно, ошибся. Сначала Выговский «поставил» на шведского короля, заключив в октябре 1657 года Корсунский договор со Швецией, предусматривавший создание украинского-шведского политического союза, который бы гарантировал государственную независимость и территориальную целостность украинского государства.

Не сложилось… Швеция втянулась в войну с Данией, да и в шведско-польской войне 1655−1660 года (известной как «Потоп») военная удача стала понемногу, вполоборота, но поворачиваться лицом к полякам. Поэтому Выговский был вынужден вступить в переговоры с королем Яном-Казимиром. И удачно.

Договор, подписанный в Гадяче 16 сентября 1658 года, по своим условиям был великолепен для украинской стороны: по этому соглашению Киевщина, Брацлавщина и Черниговщина образовывали Русское княжество, наряду с Польшей и Литвой становилось третьим равноправным членом Речи Посполитой. Вновь княжеству предоставлялась широкая автономия. Гетман отвечал только перед королем и имел собственное войско, суды, казну и монетный двор. Польским войскам запрещалось вступать на территорию княжества без приглашения гетмана. Гарантировались традиционные права казачества, и каждый год по рекомендации гетмана сотня казаков должна была приниматься в шляхетское сословие. Поляки пошли на важные уступки в религиозных вопросах: на территории княжества отменялась Брестская уния, а православные получали в Речи Посполитой уровне с католиками права. Наконец, на Украине планировалось основать два университета, а также столько школ и типографий, «сколько нужно».

Mathiasrex
Проект польско-литовско-русского государства в 1658 году

Естественно, что это означало войну с Московским царством, поскольку в январе 1654 года гетман Хмельницкий и козацкая элита присягнули «чтобы им с землей и городами под царской большой рукой неотступно быть». Весной 1659 года три русских армии — боярина Алексея Трубецкого, князя Григория Ромодановского и князя Федора Куракина — начала активные боевые действия против войск Выговского, татар хана Мехмеда Герая IV, польского отряда Анджея Потоцкого и наемных хоругвей валахов и сербов.

Но отряд соратника Выговского, нежинского полковника Григория Гуляницкого занял город Конотоп и более двух месяцев очень грамотно отбивался от всей русской армии. В июне туда подошли татары, казаки, поляки и наемники Выговского и произошла битва.

Украинская военная история имеет полное право гордиться этой битвой. Татары и казаки старым, как мир, тактическим приемом «вентирь» заманили русские полки (князей Львова и Пожарского, три драгунских полка, всего более 4 000 конницы) и оставшихся лояльными Москве козаков Ивана Беспалого (более 2 000 человек) в болотистую местность за речкой Сосновкой, где окружили и разгромили. Пожарский и Львов попали в плен: первого казнили за дерзость перед лицом хана, второй вскоре умер от ран. Попавшие в плен русские и козаки по приказу хана были казнены.

Князь Ромадановский попытался помочь гибнущим, но сам потерпел поражение при попытке переправы через Сосновку. После этого Алексею Трубецкому ничего не оставалось делать, как уходить. Поэтому он, «видячи, же на войско трудно от орди, табор справивши и войско ушиковавши, третего дня рушил зпод Конотопу и так оборонною рукою аж до Путивля пришол юже без шкоди. А гетман Выговскій з войском, з ордами от Путивля отступивши, под Гадяч ое потягнул, и там ставши, орду с козаками выслал в землю Московскую за для здобичи и иж бы пустошили» (Летопись Самовидца).

Под Конотопом Иван Выговский получил свой триумф, но войну к этому времени он уже проиграл. 22 мая 1659 года польский Сейм и король Ян-Казимир утвердили Гадяцкий договор, но с такими изменениями, что он потерял смысл и вызвал вооруженное сопротивление и населения, козачества и козацкой элиты. Когда королевский посланец Криштоф Перетяткович привез Выговскому отредактированный и ратифицированный сеймом Речи Посполитой Гадячский договор, гетман сказал ему: «…Ты со смертью приехал и смерть мне привез!». А в сентябре 1659 года на Черной козацкой Раде в Германовке он сложил булаву. Пять лет Иван Евстафьевич прожил как сенатор Речи Посполитой, Барский староста и Киевский воевода: король Ян-Казимир щедро вознаградил своего пусть неудачливого, но союзника. Но 355 лет назад, в марте 1664 года он был расстрелян своим бывшим соратником, а потом злейшим врагом, украинским гетманом Павлом Тетерей.

Король Ян II Казимир Ваза

Вот такая история… Которой нет оснований стесняться и есть повод гордиться. Но что начинают вытворять украинские «исторические публицисты»!!! Которых, собственно, интересует не битва под Конотопом, а заложенная в ней возможность показать окружающим их потребителям квазиисторической жвачки «как мы москалей побили»! И если факты против, то это проблема фактов.

Ради этого раскручивается представление об огромной, 130-тысячной, московской армии, которая вторглась в Украину. Хотя общая численность вооружённых сил Московского государства на 1651 год составляла 133210 человек. А определить численность армий Трубецкого, Ромадановского и Куракина в 1659 году — это вообще не проблема. Ведь в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в делах Разрядного приказа хранятся «смотренные списки», росписи ратным людям 16−17 века с указанием их имени, должности, времени явки на службу и размера поместного оклада. Составлялись они при объявлении войны и при окончании войны для учета оставшихся в строю, погибших, раненых и вышедших из плена. Если вдруг понадобится — номер фонда 210, номер описи — 5.

Отсюда и идут данные и о размере «130-тысячной московской армии» под Конотопом (в реальности — 28 600 человек плюс 6 600 лояльных Москве козаков Ивана Безпалого), и о ее потерях «в 30−45 тысяч человек» (в реальности — 4769 москалей и 2 000 козаков). Эти цифры приводят и русские, и английские исследователи (как, например, Брайан Девис в своей «Warfare, State and Society on the Black Sea Steppe 1500−1700»).

Но даже это еще можно как-то объяснить: ленью, ангажированностью, излишней замотивированностью. Но недавно я набрел на видеосюжет, который объяснить не могу уже НИКАК. Это, очевидно, можно принимать как Божье наказание.

Ян Кризостом Пасек во время сражения под Полонкой. 1660 год

Итак, хорошо известный в пределах Украины «5 канал», сюжет «Гибридная война РФ образца 1658−59: как казаки победили сначала Россию, а потом самих себя. Часть 4», категория «Новости и политика». Там много перлов, но вот о Конотопской битве вещает Виктор Брехуненко (вот уж дал Бог фамилию!), доктор исторических наук, профессор: «Князь Пожарский сам, герой того «смутного времени», герой того ополчения, которое освобождало Москву от польских войск, вот, он попал в плен и был лишен жизни татарами». В этой фразе «прекрасно все»!!! Господи, профессор знает, что со времен Смутного времени, когда 33-летний князь Дмитрий Пожарский возглавил Второе Ополчение до битвы при Конотопе прошло 48 (СОРОК ВОСЕМЬ!) лет. Как он себе представляет почтенного 81-летнего старца во главе атакующего корпуса тяжелой кавалерии???

Ну хорошо, профессор может не знать арифметики. Но доктор исторических наук может догадаться о разнице между боярином Дмитрием Михайловичем Пожарским и окольничим Семеном Романовичем Пожарским, сложившим голову под татарской саблей в болоте около Конотопа? В возрасте сорока лет…

И вообще: доктор, отстаньте от Дмитрия Михайловича Пожарского! В апреле 1642 года он умер. В почете и уважении.

Все это было бы даже смешно, если бы не было немного страшно. У сюжета 77,3 тысячи просмотров и 2,2 тысячи лайков. Это значит, что более двух тысяч человек уже поверили то ли дураку, то ли откровенному фальсификатору.