Евгений Марголит. В ожидании ответа. Отечественное кино: фильмы и их люди. М.: RosebudPublishing, 2019

Евгений Марголит. В ожидании ответа. Отечественное кино: фильмы и их люди. М.: Rosebud Publishing, 2019

Однажды Андрей Тарковский заметил:

«Ни одно из искусств не может запечатлеть время, кроме кино. По существу, что такое фильм? Это мозаика из времени».

Поэтому сборник статей главного искусствоведа Госфильмофонда Евгения Марголита, охватывающий период от первой (1908) отечественной картины, короткометражки «Понизовая вольница» («Стенька Разин»), до постсоветских «Свободное плавание» (2006) и «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» (2014), создает исторический и культурный срез нескольких эпох.

Касаясь особенностей советского кинематографа, Марголит в числе прочего пишет о привлекательности у зрителя героев второго плана. Кинокритик отмечает, что в условиях тогдашней цензуры и социального заказа «первый план можно отождествить с фабулой, с историей, которую следует не просто показать, но внушить», в то время как персонажи второго ряда не несли столь жестких воспитательных функций, требования к ним были менее строгими. В результате характеры последних оказывались более глубокими и убедительными за счет меньшей «идеальности». Как следствие, «второй план в советском кино перемещается на первый», происходит «поглощение первого плана вторым».

Иногда влияние образов второго плана было так велико, что «поглощение первого плана» происходило в прямом смысле уже по ходу съемок. В частности, в фильме Николая Экка «Путевка в жизнь» (1931) первоначальная роль беспризорника Мустафы вообще должна была быть эпизодом. Но благодаря таланту исполнявшего ее актера Йывану Кырле она стала главной, заместив собой образ Кольки Свиста (Михаил Джагофаров).

Правда, нередко главные роли негативно сказывались на последующей карьере актера. Ранняя психологическая игра Михаила Геловани, проявившаяся уже в его дебютном фильме «Три жизни» (1924) оказались прочно заслоненной (и забытой) клишированным образом Иосифа Сталина, ставшим визитной карточкой актера.

Интересен и взгляд мэтра на место того или иного режиссера в отечественном кинематографе, точнее, как оно мыслилось его коллегами по цеху. Касаясь, например, автора «Кавказской пленницы» Марголит отмечает, что «киносообщество никогда не признавало Гайдая до конца «своим». Успех воспринимался как следствие потакания вкусам и запросам массового зрителя. Автор книги приводит жесткое свидетельство Григория Козинцева, посмотревшего «Двенадцать стульев» (1971) Леонида Гайдая:

«Хам, прочитавший сочинение двух интеллигентных писателей. Хамский гогот».

Вероятно, подобные оценки и формируют «гамбургский счет», правда, на этот раз, в отношении не писателей, а режиссеров. Отдельный вопрос, насколько он объективен.

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».