Распадающаяся семья вновь в центре европейского кино

Любопытное кино можно посмотреть нынче на широких экранах, если вы устали от собственных семейных скандалов. Мода на «этическое кино» — история давно известная для фестивального европейского кино. Каждый второй фильм рассказывает о «маленьких трагедиях», в титрах этой картины продюсером выступает один из братьев Дарденн. Что заметно по стилистике. Фильм нетороплив, выверен, прилежно сдержан. С открытым финалом, где плачущий отец вспоминает дочь и былую любовь… Без попыток нарочито «удивлять» и «развлекать» зрителя. Или «учить его жизни». Что мне кажется большой ценностью. Кроме того, здесь есть поймана странная тоска «стран золотого миллиарда». Казалось бы, социально защищённые люди. Разговоры о работе, чистые улицы, дни рождения, юристы, скидки, пенсионеры… В фильме не говорится про это напрямую, но ощущение невыносимой тоски существования в «раю» вполне заметно. Прежде всего благодаря прекрасной актерской игре. Неужели даже микроволновая печь и посудомоечная машина не делают нас счастливыми?

Была ли девочка? Да, вполне. Дети, как мы знаем, как и кошки, замечательные актёры, если им не мешать. Здесь создателям фильма это удалось. Первоклашка существует во вполне счастливом и чуточку наглом стиле. Собственно, почти весь фильм, который она тащит своим обаянием. Это актёрский дуэт «отца» и «дочери». Попытки проклюнуться сквозь скорлупу отчуждения. Европейский быт. Вслед неореализму в подобном кино можно увидеть немытую посуду, ещё и снятую на ручную камеру. Обыденность. Всё чуть-чуть дрожит. Бытовые интонации. Диалоги. Шутки. Какие-то «крохотные» события. Вроде того, какую взять машину, дешёвую или дорогую, в парке аттракционов. Или какую сказку прочитать на ночь. Интересно, что в фильме это оказывается текст Каммингса, который до известной степени считается «герметичным» и авангардным писателем. Обычно в подобном кино считается хорошим тоном вовсе отказаться от музыки, поскольку в реальной жизни она обычно не звучит в драматические моменты. Здесь закадровая музыка есть, но в минимальной степени.

История начинается со случайная бытовая ситуации — опоздавшей нянечки. Это событие постепенно вынуждает героя отправиться в долгое и болезненное путешествие во внутренний мир. По дороге ему приходиться (буквально) жрать фотографии, плакать, ругаться, радоваться и быть счастливым. При этом фильм очень сдержан в отличие от большинства «мыльных опер» и «блокбастеров». Эмоции здесь чуть-чуть отстранены. Иногда это прямые слёз, но чаще мы видим всё отражённо, косвенно, через детали. Если в сериалах разговор по телефону в основном просто способ передать какую-то информацию, то здесь благодаря таланту режиссера строится замечательная сцена, где присутствие ребёнка и телефонный разговор с матерью становится глубокой драмой… Роль отца. Что значит быть отцом? Воскресным отцом, например. Что такое прошлое? Бывшая любовь, которая прошла, но осталось теперь ребёнком, например. Бывают ли бывшие дети? А если ребёнок любит, а мать нет. Или любишь мать, но уже не так, как раньше, и ничего нельзя изменить…

Роль отца очень интересна. Такая странная, навязчивая почти манера существования. Героев подобного рода в современном кино почти нет. Они не бросаются под танки. Не обворовывают банки. Частный человек. Скучноватый даже. Нам не пытаются показать, «какой он хороший», он не спасает мир от инопланетян. Он даже не специальный агент. Он всего лишь пытается построить отношения с дочерью и как-то выстроить свою жизнь. Спотыкаясь. Надеясь. Интересно, что, с одной стороны, перед нами предельно «частные вопросы». По сути это трагедия одной комнаты. Но, с другой стороны, в историях семейных драм как-то отражаются представления общества о том, что вообще такое «нормальная семья». От «домостроя» до «законов о домашнем насилии». Кто и как вправе определять, что лучше ребёнку? Что значит защищать ребёнка? И наконец, откуда в детстве такой запас неоспоримого счастья. Этот фильм лишён, к счастью, «чернушности» и «насилия». В нём нет всего того, что легко найти у Достоевского или в жёлтой прессе. Фильм сделан очень деликатно. Его можно смотреть всей семьёй. Самые тяжёлые вещи вообще спрятаны куда-то внутрь. Местами даже, я думаю, что кино можно почти воспринимать как комедию или хотя бы грустно улыбаться. Возможно, это всегда признак хорошего кино, когда в грустном есть весёлое и наоборот. Чуть-чуть объёма.

Этот фильм среди прочего про человеческое одиночество, которое нельзя избыть. И которое ещё непонятно одним, но уже принято другими. И это столкновения двух миров. Детства и взрослости. Ошеломляюще прямого и неприлично счастливого детского и уже усталого, в силу кризиса середины жизни в том числе, взрослого. Многие вообще считают, что «ребёнок» на фотографии или в кино всегда чересчур… Это нечестный приём. Поскольку это слишком прямо, слишком цепляет. Необязательно даже, что это умирающий африканский ребёнок. Даже если это счастливый европейский. Просто как он смеется, бегает, играет. Но кто не умилится при воспоминаниях о собственном детстве? Тем более о своих детях. Папа, мама, санки, море… Щёчки, глазки, слёзки… В этом смысле, разумеется, фильм ещё и очередная попытка картографии детства. Пресловутые альбомы для раскрашивания и книжки для чтения перед сном. Если перед нами здесь холмы, то они кажутся почти искусственно подкрашенными, ибо настолько они зелены. Если перед нами море или небо, то просторы не оставляют сомнений, что это «детский мир». Куда он уходит? Почему он остаётся только на фотографиях, видео или вот в кино?

Прекрасный повод пустить скупую слезу на долгих финальных титрах.