О влиянии сакральных символов на хозяйственную практику

Символы реальности напрямую связаны с результатами практической деятельности — такое наблюдение сделано нашими древними предками на самой заре человеческой цивилизации. Со временем изменение парадигмы мышления в рамках Нового времени изменило понимание тонких связей в материальном мире, сведя всё к ассоциативным связям и материалистическому мировоззрению, исключавшему из реальности всё то, что невозможно было измерить существовавшими на тот момент приборами измерения.

Но те силы, которые продвигали в жизнь общества эти установки, сами сохраняют не только понимание существования прямой связи реальности с символами, но и всячески продвигают свои символы в мир, где им не противостоит ничего.

«Имя — это судьба», — говорили древние, и потому настоящее имя скрывали множеством прозвищ. Звук через волновую природу имеет связь с Первоосновой бытия и потому прямое корректирующее воздействие на реальность мира. Сочетание звуков формирует определённый вид существующей реальности.

Знание этой специфики составляет основу оперативной магии — названия, возникшего в мире, где разрыв понимания целостности материального и тонкого миров состоялся и закрепился. Но влияние имеет не только звук, но и форма, цвет и сама мысль, материальность которой признавали даже сами материалисты («идея, овладевшая массами, становится материальной силой» — К. Маркс).

Это в пошлости современного мира, опошлившего всё, что входит в его орбиту, символика сведена к бренду, где простые ассоциативные связи вызывают у потребителя нужную реакцию, как у собаки Павлова. В мире, где значение сакральности понимается не профанно, смысл герба и гимна государства, его флага и Символа веры реально связывают в тонком мире жившие, живущие и будущие поколения в единую вневременную энерго-информационную систему. И только наличие и сохранение такой связи поколений делает народ и созданную им государственность успешными и жизнеспособными.

Самый древний и максимально общий сакральный символ человечества — это крест. Кельтский крест как продукт развития идеи круга и двух описывающих мир линий возник задолго до появления христианства, и его символика обнаруживается у всех древних народов, не имевших письменности и пользовавшихся рисунками в виде татуировок, клинописью и иероглифами.

Сочетание вертикали и горизонтали — самое сакральное отражение сути мироздания, где время и пространство имеют не только количественное, но и качественное измерение и соединены воедино с помощью круга, означавшего циклы времени.

Гимн и герб — такие же сакральные символы, транслирующие трансцендентную реальность в профанный мир. Гимн и герб — это имя народа, отражение его пути, его суть, выраженная священными символами, дающими (или лишающими) жизненную энергию социуму, его способность избежать распада и растворения в других социумах. Знамя — это не просто вид сигнала войскам в отсутвие радиосвязи. Знамя — это такой же сакральный символ, как герб и гимн.

Ритуал потому и используется в важнейших областях жизнедеятельности, что имеет не информационное, а программирующее значение. Это не язык коммуникации, а язык программирования. Любые символы играют роль средств программирования будущего, опираясь на существующее единство прошлого с настоящим.

После распада СССР Россия лишилась связи с прошлым на тонком энерго-информационном уровне. Исчезли флаг, герб и гимн, запитанные витальной энергией нескольких поколений, после чего в поколении современном наступили хаос и распад.

Как ни была красива музыка М. Глинки, временно выбранная в качестве гимна, она не несла в себе сакральной связи поколений со смыслами, создавшими народ. Совсем не случайно «священные» 90-е — это торжествующая сакральность либералов. Это эпоха торжества Ельцина, Гайдара, Чубайса, Черномырдина и всего, что стоит за этими именами.

Положение частично спас Владимир Путин, вернув мелодию советского гимна. Он инстинктивно почувствовал чутьём разведчика важность сохранения тонкой связи поколений и тем самым начал процесс отползания страны от той пропасти, на краю которой она оказалась благодаря победе либералов.

Процесс неотвратимого умирания народа был приостановлен, и началась борьба за сдвигание его с места заморозки в ту или иную сторону. И эта борьба прежде всего — борьба смыслов, зашитых в символах и действующих на всех, независимо от понимания или непонимания этого воздействия.

Незавершённость национального спасения, зависание ситуации в некоем раздвоенном, промежуточном положении — это прямая связь сочетания конфликтующих символов жизни народа: либерального флага и герба и советской мелодии гимна, но с новым текстом, которого две трети населения так и не знает, а треть поёт по-советски. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. Нет внятного имени — нет внятной судьбы. И нет нормального плавания.

Вопрос российского флага, чей день отмечался недавно, это сфера болезненных дискуссий, потому что это связано с профанацией сакральной символики. Существующий в России флаг-триколор — это узаконенное противоречие: сакральный символ победившего нас всех либерализма, отрицающего сакральность. История этого флага очень непростая и во многом скандальная. Именно потому нынешний символ России горячо принимается либералами, равнодушно — потребителями и отвергается державниками-патриотами от имперцев до коммунистов.

Нынешний триколор введён в оборот отцом Петра I Алексеем Михайловичем Романовым. Довольно безродная династия Романовых была приведена на трон как компромиссная фигура после отравления англосаксами последнего представителя Рюриковичей — Ивана Грозного, находившегося с Западом в очень конфликтных отношениях.

По сути, это была первая известная нам попытка оранжевой революции, инспирированной Западом в целях подчинения правящей в России элиты. После серии разменов на трон взошли Романовы, чьё право на власть было обосновано задним числом довольно притянутыми за уши объяснениями. Борьба католического Запада с православным миром не ограничилась разгромом Византии и автоматически перешла на её наследницу — Россию.

При Романовых Россия очень долго существовала без официального флага. Использование триколора было требованием Запада, его голландско-британских кланов, грозивших не принимать российские торговые корабли под иным символом. Это был серьёзный аргумент: каждое торговое судно для защиты от пиратов было оснащено пушками, и отсутствие триколора на русских кораблях Запад выставлял как право идентифицировать торговые суда как неопознанные агрессивные военные. После чего уничтожать их на море.

Для стремившейся к торговле и не имевшей военного флота России это было неотбиваемой угрозой. Триколор стал флагом русского торгового флота именно по этой причине (военный флот ходил и до сих пор ходит под Андреевским флагом). После чего пошло наводнение русской системы управления иностранцами. Надо сказать, что Пётр очень не любил тот триколор и даже разработал бело-жёлто-чёрный имперский флаг.

И много последующих царей, принимавших или не принимавших триколор, жили в ситуации двух флагов, ни один из которых не был принят как главный и геральдически обоснованный. Даже для самодержавных русских царей в вопросе флага наступал предел суверенности, и они просто откладывали в сторону этот вопрос.

Яхта Российской империи, не имеющая чёткой смысловой наполненности на тонком уровне, получила в конце концов пробоину и затонула. Отделённость элиты от народа началась с борьбы за смысл флага и право иностранцев влиять на судьбу России. Со времён чуть ли не скифов все элиты в России были инородческими, только менялись страны и народы, формировавшие костяк российской элиты.

Не случайно триколор стал главным символом компрадорского Временного правительства, курируемого Антантой белого движения, был подхвачен власовцами, и нынешними либералами был внедрён ещё при жизни Красного знамени, кстати, издревле являвшегося одним из национальных цветов русских. Не случайно члены насквозь либерального Временного правительства и даже царской семьи после свержения монархии либералами выходили к людям в красных бантах на лацканах, хотя о победе большевиков тогда и думать никто не мог.

Триколор — это символ глубокого конфликта между теми, кто ориентирован на либеральный торговый Запад, и теми, кто ориентирован на традиционную производственную Россию. Торговая цивилизация всегда намного примитивнее производственной, где нужно решать вопросы социальной справедливости и жизнеобеспечения работников. Перед торговцами такой задачи не стоит — у цивилизации «купил — продал» горизонт планирования намного короче (месяц, квартал, у немногих — год). Пятилетки в России не случайно возникли с индустриализацией.

Промышленный капитал Запада вырос из торгового и сохранил все его разбойничьи мотивации. В России промышленность росла из казённого капитала, и потому выросшие из купцов промышленники не обладали способностью духовно определять суть системы. Старообрядческое общинное православие — вот основа русского купечества. Освящающая частную торговлю религия Запада уничтожает Россию в том виде, в каком она сложилась исторически.

Наличие триколора — это закрепление конфликта парадигм, символов веры, сакральных символов и энерго-информационных кодов. Пока прозападный и прокатолический западный код побеждает византийско-православный, даже в его советской версии, регресс России неостановим. Либеральная Россия — это не та Россия, что сложилась за тысячу лет. Это уже вообще не Россия, а что-то другое, каким бы названием это ни прикрывалось.

Пока в исторической России господствует навязанный иностранцами символ их системы ценностей, пока стыдливо зашивается либеральной фанерой сакральный Мавзолей, с трибуны которого принимался не один, а два парада Победы — в 1941-м и 1945-м, никаких прорывов и движений вперёд в России не будет. В лучшем случае топтание на месте с медленным соскальзыванием назад. На либеральной основе Россия развиваться не в состоянии.

Конфликт либеральных символов с базовыми архетипами коллективного бессознательного народов России — это наличие гноящейся занозы в здоровом теле. Пока она не удалена, температура, слабость и неспособность к усилию будет сохраняться. Однако до той поры, пока триколор является нашим официальным символом, нашим флагом, никакое неуважение к нему недопустимо в принципе. Не потому, что либеральный, а потому, что наш. Ибо это неуважение к самому себе, каким бы на данный момент ты ни был. На тонком уровне это атака против себя, то есть порыв к самоубийству. Если в вашем теле заноза, нужно сделать операцию, а не глотать цианистый калий.

Осознание важности символов — главное условие победы над либерализмом, чьё господство означает торжество разложения и тлена. Заноза западничества всегда находится в теле России, всю её историю. Россия — это территория между Востоком и Западом, и потому никогда не может быть свободна от влияний с обеих сторон.

Но способность противостоять влияниям — это иммунитет, признак здорового организма. Для укрепления иммунитета нужно переболеть и выжить. Нужно суметь понять, что творится с нашим организмом, и избегать всего, что его ослабляет. Символы — это проявление вовне итогов той борьбы, что ведётся в мире незримом.

Отсутствие образа врага не позволяет понять, как он выглядит и чем себя обозначает. А значит, делает невозможным противостояние ему, потому что не даёт обрести символы себя. Программа вырастает из ценностей, выраженных символами. Но когда ценности запрещены, никакая программа не возможна, кроме программы распада.

Когда-то для преодоления своих немощей России придётся решать ту задачу, от которой её сейчас тщательно отворачивают либералы, — о значении символов и их влиянии на нашу повседневную реальность. И те символы, что мы выберем, будут означать выбор судьбы. Символ — это присяга. Чему присягнул, тому и служишь. Свобода выбора — самое драматичное свойство природы человеческого бытия, но драма не станет трагедией, пока мы способны отличать злое от доброго. Сим победиши.