Михаил Кузмин. Условности. М.: РИПОЛ классик, 2018

Михаил Кузмин. Условности. М.: РИПОЛ классик, 2018

Нечастый случай, когда название полностью соответствует содержанию книги. Вышедший в 1923 г. сборник статей поэта, переводчика и критика Михаила Кузмина (1872−1936) являл собой пример условности. А чем еще могли быть статьи о символистах и акмеистах, живописцах и различных театральных постановках, в основном дореволюционных (в книгу вошли рецензии 1908−1922 гг.) для возникшей после 1917 г. новой культуры? Тем более, как оговаривался автор, «точкой отправления для всех служило какое-нибудь конкретное явление в области искусства».

Но, к счастью, она вышла, став еще одним памятником ушедшей эпохи.

Вместе с тем у этого сборника есть не только мемориальные достоинства. Он дает представление об эволюции взглядов самого Кузмина на культуру, произошедшую у него смену внутренних приоритетов. Так, поэт, будучи одно время близок к акмеизму (статья «О прекрасной ясности» серьезно повлияла на последних) в пореволюционной заметке «Мечтатели» (1921 г.) довольно скептически отозвался об их сочинениях. Автор «Александрийских песен» не без раздражения писал об «упрямом достоинстве акмеизма, произвольно и довольно тупо ограничивающего себя со всех сторон».

Впрочем, переоценка акмеизма отнюдь не поменяла его отношения к ранее критикуемым течениям:

«Хлебников и Вяч. Иванов замечательные поэты, несмотря на символизм и футуризм, а не благодаря своей принадлежности к этим школам».

Размышляя о пореволюционной литературе (ее начало он видел в прозе Бориса Пильняка и «Серапионовых братьях»), в статье «Говорящие» (также датированной 1921 г.) Кузмин отказывал ей в талантливости, утверждая, что

«искать новых сдвигов духа, новых художественных ценностей покуда что приходится у писателей старших: Ремизова, Белого, Ал. Толстого, или у писателей, начало которых относится все-таки к дореволюционному периоду — у Юркуна, Замятина и Пастернака».

Касаясь последнего, Кузмин противопоставлял Пастернака-писателя и Пастернака-поэта:

«я не удивлюсь, если прекрасная, делающая событие в искусстве, повесть Б. Пастернака «Детство Люверс» пройдет менее замеченной, чем, скажем, стихи того же автора, несравненно слабейшие, но в которых отдана обильная дань формальному модничанью».

Почему подобные оценки не только возникли, но и выдержали испытание временем (вне зависимости от их истинности или ошибочности)? Возможн, оттого, что Кузмин стремился придать им «более общее и теоретическое значение». Вот только перестали ли они после этого оставаться условностями?

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».