Мечты и последствия: зачем Верховному суду России частные семейные споры?

Среди приверженцев западной системы правосудия постоянно ведутся разговоры о так называемых ювенальных судах, как о панацее от всех бед. Якобы там работают какие-то особенные судьи, которые разбираются и в вопросах психологии и педагогики, или же в состав судов входят социальные работники, то есть судья — это такой «и швец, и жнец, и на дуде игрец»: и всё-то он быстро рассматривает и принимает «правильные» меры, всё в интересах несовершеннолетних. Другой вопрос: а «правильные» — справедливые ли? Как живётся и детям и родителям при созданной ювенальной системе, мы наслышаны. Поэтому малейшие изменения в российской судебной системе противниками западной системы воспринимаются, как шаги в сторону создания специализированных судов по западному образцу. Надеюсь, что Верховный суд Российской Федерации не допустит такого копирования чуждой российскому менталитету системы и создание нового судебного состава, специализирующегося на судебных спорах, — это не шаг в ненужном направлении.

В структуре Верховного суда Российской Федерации работают семь судебных коллегий, среди которых есть и коллегия по гражданским делам. Ранее в эту коллегию входило два состава судей — состав по гражданским делам без специализации и специализированный состав по трудовым и социальным делам.

В 2018 году Судебной коллегией по гражданским делам рассмотрено 78 205 жалоб и представлений на судебные решения нижестоящих судов по гражданским делам в кассационном порядке и 195 надзорных жалоб. По 953 гражданским делам кассационные жалобы и представления были удовлетворены. Это не большие цифры по сравнению с количеством рассмотренных судами общей юрисдикции гражданских дел — 17 300 000, но они означают, что судебные инстанции, рассматривающие дела в апелляционном порядке, не исправили ошибки нижестоящих судов или же сами допустили ошибки, отменив или изменив решения первой инстанции.

С учетом социальной значимости семейных споров, напрямую, на мой взгляд, связанных с демографией страны, и в связи с тем, что за предыдущий год российскими судами было рассмотрено более 1 050 000 дел, вытекающих из семейных отношений, что составляет более 6% от общего количества рассмотренных судами гражданских дел, возникла необходимость в создании третьего судебного состава, специализирующегося именно на семейных делах и делах о защите прав детей.

Это «позволяет более оперативно выявлять проблемы, возникающие в судебной практике по данной категории дел, и реагировать на них как можно быстрее» (1), исправлять ошибки нижестоящих инстанций.

Судебный состав по семейным делам и делам о защите прав детей специализируется на рассмотрении дел, поступающих из районных судов и от мировых судей в порядке обжалования решений по искам, вытекающим из семейных правоотношений, и о защите прав детей. Все остальные категории гражданских дел рассматриваются в двух других судебных составах коллегии по гражданским делам Верховного суда.

Среди дел, вытекающих из брачно-семейных отношений, рассмотренных в 2018 году, около половины касалось вопросов расторжения брака; 29,8% (314 378 дел) составляли дела о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей; 4,3% (45 801 дело) — дела о лишении родительских прав; 2,7% (28 877 дел) — споры, связанные с воспитанием детей. Две последние категории, составляющие 74 688 дел, — самые спорные и самые сложные. Естественно, по таким делам не может не быть жалоб, следовательно, новому составу судебной коллегии придётся рассматривать дела и по жалобам на решения, затрагивающие интересы ребёнка: это дела и о передаче ребёнка на воспитание, и об определении места жительства ребёнка, и о порядке общения одного из родителей с ребёнком.

В последнее время в СМИ нередко поднимаются вопросы о так называемом родительском «киднеппинге», когда один из родителей, в нарушение прежней договорённости, забирает ребёнка себе и не даёт другим родственникам видеться с ним. В таких случаях второму родителю приходится обращаться в суд.

Между тем и до вынесения решения по такому делу привлечь родителя, нарушающего права ребёнка, возможно.

Согласно статье 55 Семейного кодекса РФ «Право ребёнка на общение с родителями и другими родственниками»

«1. Ребёнок имеет право на общение с обоими родителями, дедушкой, бабушкой, братьями, сёстрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не влияют на права ребёнка.

В случае раздельного проживания родителей ребёнок имеет право на общение с каждым из них. Ребёнок имеет право на общение со своими родителями также в случае их проживания в разных государствах».

Следовательно, несмотря на враждебные отношения супругов, каждый из них обязан соблюдать права ребёнка и не препятствовать встречам с отдельно проживающим родителем, а также встречам с близкими родственниками, иначе он может быть привлечён к административной ответственности по части 2 статьи 5.35 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации, наказание по которой предусмотрено в виде штрафа в размере от 2 до 3000 рублей, и за повторное аналогичное правонарушение он может быть привлечён к административной ответственности уже по части 3 этой же статьи, которая предусматривает наказание в виде штрафа в размере от 4 до 5000 руб. или в виде административного ареста до 5 суток.

А вот рассматривать жалобы на такие административные дела должны судебные составы коллегии Верховного суда по административным, а не по семейным делам.

В Верховном суде Российской Федерации работают судьи высшей квалификации, нет никаких оснований сомневаться в их знаниях. Тем не менее своя специфика имеется в делах любой категории, поэтому, полагаю, что более узкая специализация позволит им повысить свой профессиональный уровень. Словосочетание «узкая специализация» не должно граждан сбивать с толку и давать повод сомневаться в компетентности судей, поскольку специализация судьи не имеет ничего общего со специализацией, например, в швейной мастерской, где один «узкий специалист» пришивает рукава, а второй — пуговицы. Отдельно пришитый рукав или отдельно пришитая пуговица не является костюмом, а итог работы судьи — это качественно рассмотренное дело. Знания судьи, рассматривающего дела, вытекающие из семейных правоотношений, должны выходить далеко за пределы Семейного кодекса. Однако нужно понимать, что суд — это не придаток социальной службы и не педагогический совет, как считают некоторые «новаторы» в кавычках, кивающие на зарубежные страны. Поэтому в качестве судей не могут работать, например, граждане, имеющие только диплом психолога, или педагога, или социального работника. Таким специалистам место в органах опеки, в службах социальной защиты населения, где их знания и помощь будут уместны и желательны, чтобы не доводить дело до суда. Суд — это инстанция, призванная не просто быть арбитром при состязании сторон, но и установить истину по делу. Не могут быть эмоции на первом месте у судьи, обязанного следовать букве закона. Главная задача — не пожалеть, а разобраться, не нарушая закон.

Согласно статье 12 Гражданского процессуального кодекса РФ

«2. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом <…> оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел».

Следовательно, разбираться в каждом конкретном случае и следовать букве закона — это обязанность каждого судьи, независимо, в каком судебном составе он заседает, главное — защитить нарушенное право, восстановить справедливость, насколько это возможно в условиях состязательности сторон. Уберите три столпа — независимость, объективность и беспристрастность — и судебная система рухнет.

Верховный суд Российской Федерации в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации даёт судам разъяснения по вопросам судебной практики на основе её изучения и обобщения. Поскольку появился отдельный состав суда по семейным делам, полагаю, что отношение к жалобам граждан будет более внимательным, что позволит Верховному суду тщательнее изучить практику судов общей юрисдикции по данной категории дел, полнее обобщить её, выявив характерные ошибки, допускаемые судьями в разных регионах страны. Хотелось бы, чтобы по вопросам лишения родительских прав и ограничения в родительских правах, когда по аналогичным основаниям в одних регионах суды удовлетворяют иски органов опеки, а в других — отказывают в исках, практика была пресечена и было достигнуто единообразное применение законов. На мой взгляд, будет облегчен доступ граждан к правосудию, районными судами и мировыми судьями будет допускаться меньше ошибок.

На разводы же создание нового судебного состава в коллегии по гражданским делам никак не повлияет, так как рассматриваются такие дела мировыми судьями, и зачастую довольно формально, о чём говорят цифры статистики — более 500 000 дел в год, поскольку законодатель не возлагает на судью обязанность принимать меры к примирению супругов. Срок на примирение, который судьи вправе давать супругам при отсутствии согласия одного из них на развод, составляет с 1995 года, с момента принятия нового Семейного кодекса, — три месяца, в то время как в советское время этот срок составлял шесть месяцев. Такие изменения в законодательстве не преминули сказаться на семьях, с каждым годом количество расторжения браков увеличивается. Конечно же, не из-за малого срока примирения, хотя и этот фактор нельзя не учитывать, поскольку по опыту знаю, что многие пары прекращали дела в судах, полугодовой срок давал положительный эффект.

Возникает вопрос: нужна ли специализация по рассмотрению семейных споров в нижестоящих судах. Что касается областных судов, то не исключаю, что такая негласная специализация в некоторых из них уже существует. На участках мировых судей невозможно ввести специализацию в силу специфики их работы. Мировой судья работает на вверенном ему участке один и рассматривает все категории подсудных ему дел. В основном — это дела о расторжении брака, где нет спора о детях; о взыскании алиментов; дела о разделе имущества с суммой иска, не превышающей 50 000 руб. В большинстве же федеральных районных судов подобная специализация уже имеется: отдельные судьи рассматривают гражданские дела, затрагивающие интересы несовершеннолетних, то есть дела о лишении родительских прав, об усыновлении, передаче ребёнка на воспитание, порядке общения с ребёнком и другие.

Надо понимать, что как бы ни пересаживали судей из одного кресла в другое, они ничего не смогут сделать одни в плане оздоровления обстановки в стране при процветающем чиновничьем нигилизме (нежелании исполнять закон), при правовой необразованности граждан и при ущербном законодательстве, имеющем пробелы и правовые неопределённости. В Семейном кодексе Российской Федерации до сих пор много норм, напрямую нарушающих права родителей, а в конечном итоге — и детей, например статья 77, позволяющая отбирать детей из семей без лишения родителей родительских прав; статья 62, обязывающая назначать ребёнку несовершеннолетнего родителя, как правило, маленькой мамы, постороннего опекуна, несмотря на то, что сама такая мама имеет законного представителя — своего родителя, способного содержать и маленького внука. В результате ребёнка из семьи забирают, передают опекуну, нарушая Конституцию Российской Федерации, которая гласит, что семья, материнство и детство находятся под защитой государства. Нужно немедленно вносить изменения в Семейный кодекс, другие законы, влияющие на семейные правоотношения, приводя их в соответствие с Конституцией и другими нормативно-правовыми актами, что, возможно, положительно скажется на демографии и снизит социальную напряжённость в стране.

(1)

^{Из выступления судьи Верховного суда России Игоря Юрьева в ходе XIV Совещания председателей верховных судов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества.}