Прошедшие в конце мая выборы в Европейский парламент (ЕП) ещё один раз подтвердили происходящий на пространствах Европейского союза (ЕС) процесс поправения. Правые евроскептические, если не «еврофобные», силы располагают отныне в представительном органе ЕС более чем 180 мандатами. И их успех на только что состоявшихся выборах, что называется, налицо. Наоборот, как верно отмечает заместитель председателя Партии европейских левых Майте Мола, «общие результаты европейских левых являются посредственными и разочаровывающими».

Иван Шилов ИА REGNUM
Евросоюз

Слабое, а в ряде случаев провальное выступление левоцентристских партий в трёх ведущих странах-членах Союза (Германии, Франции и пока ещё (?) Великобритании) — лишь один из конкретных индикаторов глубоко критического состояния европейского левого движения. Впрочем, серьёзные политические потери понесли не только силы, относящиеся к социал-демократическому спектру. Это же касается и в целом тех, кого в Европе именуют радикальными левыми (включая традиционные компартии). По большому счёту, весьма слабо выступили и левопопулистские партии, которые ещё недавно (например, во Франции и Испании) рассматривались как возможные серьёзные альтернативы левоцентризму. Тот факт, что всего в пяти странах-членах Союза левые (точнее, левоцентристы) заняли первое место, красноречиво свидетельствует о реальном состоянии дел в европейском левом движении. Ведь выборы 23−26 мая происходили одновременно в 28 государствах!

Однако и при нынешнем «правом марше» в Европе ещё остаются отдельные «островки», где левые и левоцентристы обладают весомой силой. По итогам майских выборов выявилась тройка стран, в которых эти партии получили больше половины голосов. Более 55% избирателей приходится на Мальту и Португалию, чуть более 51% — на Испанию. Именно эти страны южной зоны остаются сегодня главной опорой, можно сказать, бастионами левых сил в ЕС. Имеются ли здесь некоторые закономерности, за исключением того, что географически все эти три государства относятся к южноевропейскому региону?

folliajeunesse
Мадрид

С моей точки зрения, да, можно говорить о нескольких параметрах, которые характерны для всех этих стран европейского Юга. Отметим, что на сегодняшний день и Испания, и Мальта, и Португалия возглавляются однопартийными левоцентристскими правительствами. Стало быть, результаты майских выборов в ЕП можно рассматривать как выражение позитивного отношения электората к осуществляемой правительствами их стран внутренней политике. Конечно, все эти государства не относятся к числу наиболее богатых и беспроблемных в ЕС. Но дело в том, что в общем и целом социально-экономическая политика левоцентристских правительств является сколь эффективной, столь и отражающей интересы значительной части населения. По итогам 2018 г. все эти страны имели экономический рост (на Мальте он вообще превышает отметку в 6,5% валового внутреннего продукта), в этих странах последовательно снижается уровень безработицы, в том числе, что очень важно для государств Южной Европы, — среди молодёжи.

Ещё одна объединяющая данные страны черта — высокий уровень популярности глав правительств, которые одновременно являются лидерами левоцентристских партий, соответственно Педро Санчеса в Испании, Антониу Кошты в Португалии и Джозефа Муската на Мальте. Несмотря на то, что периодически сановники правящих партий оказываются объектами коррупционных скандалов, этим политикам удалось восстановить авторитет и влияние своих партий. Евровыборы это наглядно показали. Так, совсем недавно выигравшие парламентские выборы испанские рабочие социалисты ещё сильнее нарастили свою электоральную аудиенцию (до 32,9%) голосов, португальские социалисты победили с результатом в 33,8%. Ну, а мальтийские лейбористы и вовсе получили на майских выборах около 54,3% голосов, что позволило Д. Мускату, обращаясь к сторонникам, заявить о том, что

«Лейбористская партия обладает самым крупным большинством в национальной истории, став партией с самым большим процентным показателем голосов в Европе».

Berit Watkin
Мальта

В своих предвыборных манифестах победившие партии делали акцент на более справедливое перераспределение богатств, развитие здравоохранения и заботу о пожилых людях, продвижение вперёд «молодёжных» проектов, приоритетность образования и социальной политики, запуск новых инфраструктурных проектов. Как отметил сразу после выборов П. Санчес (который в современных условиях объективно является самым влиятельным социал-демократическим политиком «Старого Света»),

«мы будем участвовать в дальнейшей работе по продвижению социальной справедливости и демократической альтернативы».

Отметим также, что если у лейбористов на Мальте, где продолжает существовать фактически двухпартийная система, просто нет никакой серьёзной конкуренции слева, то и в Испании, и в Португалии радикальные левые традиции весьма сильны. Но евровыборы-2019 в этих странах показали как раз, что левоцентристы прочно укрепили свою гегемонию в левом движении страны. Особенно это актуально для Испании, где ещё по результатам парламентских выборов 2015 и 2016 гг. социалисты лишь не на много опережали более радикальных левых. Другое дело, что и в Португалии, и, судя по всему, в Испании, социалисты не могут править без поддержки радикальных левых.

Ещё один момент, объединяющий все эти страны — твёрдое «европеистское» видение социалистами внешней политики своих стран. Как твитнул сразу после голосования 26 мая А. Кошта,

«ЕС должен сосредоточиться на определении стратегической повестки дня, которая ответит на приоритеты, на которые граждане указали во время выборов: всё больше рабочих мест, борьба с неравенством, изменение климата, укрепление партнёрских отношений с Африкой и комплексное управление миграцией».

Что же, наиболее мощные оплоты левых в Европе «мигрируют» на Юг. Но всё-таки эти конкретные случаи показывают, что у левоцентризма в ЕС ещё есть шанс на восстановление…