Кенозерье, деревня Погост: вернувшийся «с того света» храм

В Вершинино и обозримых окрестностях лил проливной дождь. Мы с Мишкой промокли и в дождевиках, заботливо врученных в гостевом доме национального парка «Кенозерский». Открывшая замки староста Успенской церкви, немногословная старушка, отошла в глубину, не комментируя прошлое и настоящее храма. Лишь когда мы подошли к черному от времени кресту под стеклом, она сдержанно сообщила, что он пролежал лет 50 под полом, ожидая своего часа. И вот, «час наступил».

В Кенозерском национальном парке осуществится то, о чем в 1989 году областная «Правда Севера» писала, как о несбыточном: Успенская церковь вернется к жизни — ее начали реставрировать. Интересно, что в том году возвращать местные храмы к жизни начал комсомольский студенческий строительный отряд Архангельского пединститута «Атеист».

Чтобы найти формулу «непорочного зачатия» для восстановления часовен комсомолом, вспомнили, что кенозерские храмики — «памятники русской культуры». Что это было — агония уходящего социализма или родовые схватки мира, отрывшего обломки русского, национального? Надеюсь, что «Атеист», ремонтирующий часовни Кенозерья в 1989 году, — это мостик, связывающий безбожный социализм с православной империей в неразрывную Историю великого народа.

«Сельские веселости»

Сайт национального парка «Кенозерский»: «Деревня Погост находится на ровном полуострове, омываемом водами Кенозера. Здесь издавна располагался центр обширного Кенозерского прихода Олонецкой губернии. Приход возник не позднее середины XVI века (1). Деревянный храмовый ансамбль, сложившийся на погосте к концу XVII века, включал летнюю Успенскую церковь 1670 года постройки, зимнюю Петропавловскую 1690 года и колокольню. Между собой церкви и колокольня были связаны переходами. Ансамбль сгорел полностью 21 мая 1842 года от удара молнии. На его месте в 1844—1845 годах построили «временный, до постройки каменной церкви» деревянный храм во имя Богоявления Господня, просуществовавший, однако, до середины XX века» (1).

М. Н. Мелютина, заместитель директора национального парка «Кенозерский»: «Главным событием крестьянского аграрного календаря был праздник Успения Пресвятой Богородицы, сополагавшийся со временем сбора урожая. Посвящение этому празднику имел приходской собор Кенозерского прихода в деревне Погост, слившейся сейчас с деревней Вершинино… Знаком, символизирующим завершение крестьянского труда, был первый «именинный» сноп, который украшали лентами и ставили в церкви… По его зернам гадали о будущем лете и урожае… Покровителем рыбного промысла кенозеры почитали апостолов Андрея Первозванного, Петра и Павла. …в кенозерском Вершинино во имя первоверховных апостолов освящен теплый придел приходского собора Успения Пресвятой Богородицы… Петровские торги, известные с XVI века, в былое время составляли особенные местные ярмарки по селам… возможно, этот день был связан с зимним рыболовным промыслом.

Несмотря на то, что в великие и средние праздники богослужение совершалось в Приходском соборе <…> часовенный миротворный круг оставался важнейшей частью священного календаря. По завершении богослужения в главном соборе верующие переезжали в часовню и совершали в ней «частные молебствия»: «каждый, кто пришел по обещанию, старается отслужить молебен особо от других <…> такие молебствия продолжаются нередко до вечера»…

По окончании молитвенной части весь причт приглашался к общему столу — начиналась общественная трапеза, на которую сходилась вся деревня и прибывшие на праздник гости… Ритуал праздничного пира наделялся священным смыслом… По воспоминаниям жителей, трапезу организовывали прямо на лугу — варили кашу в общем котле, чтоб есть всем «собором»… В первую очередь на стол ставили сакральную пищу — хлеб, соль, ендову с пивом, являющуюся древним символом плодородия… В Кенозерье во время трапезы, не связанной с постом, за обедом сначала подавали мясной суп, жаркое, затем рыбник, калитки, к чаю пироги — белые ватрушки, ягодники… Напоследок ставили обрядовый напиток — кисель ягодный, ржаной или овсяный на выжимках…

Вслед за трапезой вечером в центре деревни начинались народные гуляния — «сельские веселости». По заповеданному ритуалу семейные пары и молодежь праздновали отдельно. Молодежные гуляния, во время которых водили хороводы, играли, исполняли песни и частушки, продолжались всю ночь…» (2).

Главный «Собор» Кенозерья

Сайт Кенозерского парка: «К 1874 году численность прихожан Кенозерского прихода достигла четырёх тысяч сорока двух человек. Приход состоял из пятидесяти двух деревень и пятисот двадцати четырёх крестьянских дворов, расположенных от главного храма на расстоянии от одной до тридцати семи вёрст. Почти в каждой из деревень имелись часовни, а то и две. С точки зрения официальной церкви, такая ситуация в одном из крупнейших по территории, но «заражённом расколом» и отдалённом приходе Олонецкой епархии была недопустима. Консистория настойчиво требовала начать строительство каменной церкви в столь важном центре духовной жизни епархии.

Каменную церковь построили в 1868—1875 годах по проекту губернского архитектора Яровицкого на средства крестьян Вершининского и Ряпусовского сельских обществ. В 1876 году был освящён придел во имя святых апостолов Петра и Павла, устроенный в трапезной. Главный же престол, во имя Успения Пресвятой Богородицы, освятили только в 1880 году. Вскоре после освящения Успенской церкви вокруг храмов Кенозерского погоста построили каменную ограду с воротами и сторожкой.

В облике церкви присутствуют черты, свойственные так называемому русскому стилю, появившемуся в тридцатых годах XIX века и обратившемуся к допетровским традициям храмостроения. При проектировании Успенской церкви Яровицкий использовал образец из «Атласа проектов церквей сельских построек», изданного государственным департаментом сельского хозяйства в 1853 году, — зимний вариант каменной церкви вместимостью до семисот человек. Церковь, построенная по продольно-осевой схеме, представляет в плане прямоугольник. К основному двухсветному кубическому объёму примыкают: с востока — пониженная пятигранная алтарная апсида с пристройками ризницы и пономарни по сторонам, с запада — равновысокая с апсидой трапезная, а с юга и севера — небольшие объёмы крылец. К трапезной с запада присоединена восьмигранная колокольня, поставленная над притвором.

Все объёмы имели скатные крыши, покрытые металлическими листами. Церковь завершалась торжественным пятиглавием на широких глухих барабанах, а колокольня — одноглавым шатром. Примечательно, что шлемовидные главы на широких барабанах, рекомендованные образцовым проектом, на Кенозерской церкви приобрели традиционную луковичную форму.

Необычен для зимнего северного храма высокий светлый сводчатый интерьер. Свет проникает в помещения через два яруса больших окон, размещённых в пряслах между пилястрами фасадов. Широкие арочные проёмы соединяют церковь с алтарём и трапезной.

В 1930—1950-х годах Успенская церковь подверглась большим переделкам в связи с приспособлением под клуб, а позже — под интернат. Утрачены колокольня, пятиглавие, придел в трапезной, иконостасы и убранство интерьера» (3).

Россия, кровью умытая

В феврале 1917 года пошел обвал устоев — государства, собственности, морали. Поначалу народ, в его числе священство, объединился в порыве к свободе — «берите суверенитета (вариант — власти, имущества, денег, земли, оружия) сколько сможете». В первые же дни революции священники отказали в молитвах императорскому дому. Предчувствия, что Церковь станет в XX веке главным объектом гонений, близко не было. К концу 1917 года распад зашел так далеко, что даже монахи Кожеозерского монастыря неподалеку от Кенозерья переизбрали своего настоятеля. Консервативная и физически беззащитная церковь стала лакомым куском для экспроприаторов и, выбрав в Гражданской войне сторону контрреволюции, попала под беспощадные репрессии.

П. Н. Ножкина, 1923 г. р., жительница деревни Вершинино: «А у нас была тут еще деревянна. Дак спалили тожо по пьянки… А мы там на том берегу скотину кормили, пришли в четыре часа скотину справлять, а как будто свичка к верьху, а мы тут с двоюродной систрой кормили скотину-то. Я говорю: «Толька, гли-ко там как так как свичка к этому…» Один хлев управили, как вышли — а уж горит, четыре часа утра. Все сгорело. Все» (4).

А. И. Лоскутова, 1941 г.р., жительница деревни Погост: «В церкви Успенской школа была, клуб потом был. Ограда еще каменная была кругом. Нанял N рабочих, по указанию председателя райисполкома <…> надо было здание школы, мастерских. Рабочие подпилили купола, пять куполов и шестой — основная колокольня, где шпиль. Сдергивали купола, крышу прикрыли, жесть использовали, колокола раньше сняли. Внутри люстры под потолком на цепях, сняли их, у оконца бросили, долго валялись. Икон уже не было» (4).

М. М. Поршнева, 1915 г. р., жительница деревни Вершинино: «Большой колокол в тридцатые годы сбросили с колокольни, были видны одни уши: весь ушел в землю» (4).

А. А. Тервинский, 1925 г. р., сын священника, деревня Погост: «Папу-то первый раз забрали <…> да он вернулся, недели-то две еще, крестьяне-то попросили послужить, тут какие-то праздники были, да он остался. А уж во второй раз в Карогополь, там тюрьма была, и не вернулся больше» (4).

М. М. Гулева, 1915 г. р., жительница деревни Погост: «Они (отец А. Тервинский и отец В. Первенцев, деревня Вершинино) хорошо к людям относились. Когда высылали, у нас все плакали. Жалели. Уважали их» (4).

М. М. Гулева, 1915 г. р., жительница деревни Погост: «Не венчались, священника не было. Приходил священник, так ребят крестил. Тайно приходил, его принимали. Нет, не отпевали, так стали хоронить» (4).

«Атеист», возрождающий церкви

В. Марков, газета «Правда Севера», 15 августа 1989 г: «Сойдя с трапа теплохода в деревне Вершинино, я направился в деревеньку Карпово, где и нашел бойцов стуленческого отряда «Атеист» <…> В отряде — десять человек. Трое — из Московского архитектурного института, семеро — студенты факультетов иностранных языков и физического воспитания Архангельского пединститута. Командир отряда Яков Данилов на Кенозерье второй раз. В прошлом году стройотрядовцы ставили здесь жилой дом, ремонтировали часовню. Заработали почти по тысяче рублей. В этом году студенты ведут ремонтно-консервационные работы часовен в четырех деревнях. В распоряжении отряда есть моторная лодка, поскольку попасть на строительный объект можно только по воде.

На Кенозерье, как считает архитектор Саша Николаев, более тридцати часовен, которые или уже восстановлены, или еще подлежат восстановлению, четыре церкви. Памятники русской культуры не должны погибать. Сохранить их — именно такую задачу поставили перед собой бойцы отряда «Атеист», приезжающие в этот заповедный край на протяжении последних нескольких лет. Правда, почти из всех часовен иконы растащены. Остались только «небеса», расписанные безвестными мастерами по библейским мотивам. Всматриваясь в застывшие лица святых и ангелов, удивляешься ярким, не тронутым пылью времени краскам и невольно испытываешь удивление.

В былые времена в деревне Погост стояло две церкви, зимняя и летняя — каменная и деревянная. Вот их уже никогда не возродить. Здание деревянной церкви, превращенное в клуб, не так давно сгорело, а от каменной — осталась только на столетия сделанная кирпичная коробка, сломать которую воинствующим атеистам оказалось не под силу.

В Вершинино разговаривал со старожилом Кенозерья, бывшим директором средней школы А. В. Сидоровым. Многое порассказал он мне…

В неизвестном направлении и навсегда увезли раскулаченных служителей культа. И разрушение храмов началось. В тридцатые годы сняли, сбросили на землю колокола. Самый большой был разбит на куски и вывезен. В пятидесятые годы были порушены и церковные купола, расхищены иконы. Из иконостаса, который приказали сжечь, были сделаны тумбочки для интерната» (5).

Счастливый конец истории?

Сайт Кенозерского национального парка: «С 2005 года силами специалистов Парка и прихожан Кенозерского прихода ведутся работы по восстановлению здания, сохранению его от дальнейшего разрушения. Были сделаны новые полы в алтаре и трапезной части, произведён ремонт кровли и перекрытий, устанавливаются главки с крестами над основной частью храма» (6).

Сайт Архангельской епархии: «Купола и кресты установили на храм Успения Пресвятой Богородицы в деревне Погост (Вершинино) в Кенозерском национальном парке. Освятил архитектурные элементы священник Глеб Должиков.

«Было отрадно, что на освящении присутствовали дети, учащиеся начальных классов из местной школы, — сообщил отец Глеб. — Совместные усилия местных жителей по возрождению церкви XIX века — важное историческое событие. Дай Бог, чтобы вместе с восстановлением храма видимого возрождались и души людей, а через поставляемые кресты Господь хранил, благословлял и вел ко спасению всех живущих здесь» (6).

Мы шли из храма дальше, смотреть «небеса» в музей-амбар национального парка. Невыпалываемая корневая система русской православной культуры сберегла этот храм, «который уже никогда не возродить». Революции, ошибки, преступления, массовое безумие выдержала она и спасла нас всех на земле с именем Россия. Береги и дальше!

Примечания: