Чехословакия. Уродливое детище Версаля
Осень 1918 года в Австро-Венгрии была весьма и весьма напряженным временем. Дунайская монархия колебалась на грани, за которой начинался распад. В этой обстановке, естественно, германское население Судет чувствовало себя скорее австрийцами, чем немцами. 2 октября 1918 года местный орган самоуправления — Немецко-Богемский земельный ландтаг (Deutsch-Bohmesher Landtag) собрался в Вене. Естественно, местное население хотело жить в Австрии. Казалось, этому желанию никто не препятствует. Но по мере ухудшения положения дел на фронте и в стране оппортунизм чешских политиков быстро заменялся радикализмом. 14 октября 1918 года орган чешских политических партий Австро-Венгрии — Народный Комитет (Narodny Vybor) призвал население к стачке. В этот же день союзники признали Чехословацкий Национальный Совет в Париже в качестве Временного правительства будущего государства. Его возглавлял профессор Томаш Масарик. В 1914—1915 гг. он ожидал, что война закончится победой России и установлением в Чехии монархии с русской династией. Но позже Масарик вспоминал об этом времени: «Моей единственной задачей было освободить наш народ от пан-славянских и про-русских иллюзий».
Русские планы устройства будущего государства его не устраивали, и прежде всего по следующей причине: «Чешское государство должно было получить не-Чешское большинство». Вскоре все изменилось. Большую и внезапную поддержку этим изменениям оказала русская революция. 15 февраля 1918 года сформированный в России Чехословацкий корпус начал движение к Днепру. Недостатка в оружии и боеприпасах его солдаты не испытывали, потому что захватывали по пути склады русской армии. После четырехдневного боя под Бахмачем с германской дивизией корпус сумел вырваться из окружения, и, захватив около 100 паровозов и вагонов двинулся далее. В Курске большевистские власти потребовали от чехословаков сдачи пулеметов и артиллерии, но 20 марта 1918 года Масарик получил для них пропуск от Ленина и Троцкого, и части двинулись по направлению к Сибири. В Пензе чехам пришлось согласиться с требованием частичного разоружения — в четырехбатальонном полку оружие и 1 пулемет сохранял только один батальон. Корпус сдал 21 тыс. винтовок, 216 пулеметов, 44 орудия, 1 млн патронов, 11 автомобилей, 4 аэроплана и 3500 лошадей. Полностью избежать конфликта с красными и поддерживавшими их немцами и венграми, возвращавшимися из русского плена домой, избежать все же не удалось. После этого большая часть солдат чехословацкого корпуса воевала против большевиков на Дальнем Востоке, в Сибири и Поволжье.
Масарик приветствовал эти действия, хотя и понимал, что значительная часть его соотечественников не горит желанием воевать в России. Тем не менее он не намерен был менять позиции, и в июле 1918 года докладывал руководству Антанты: «Чехословацкая армия принадлежит к числу союзных армий и в такой же степени подчиняется приказам Версальского военного совета, как и французская и американская армии». Это решение было по достоинству оценено, и союзники признали Чехословакию воюющим государством до того, как она образовалась и благодаря тому, что чехословацкие части сражались на стороне Антанты на Западном, Итальянском фронтах и в России. В частности, пункт 5 ноты союзников о целях войны, отправленной 10 января 1917 г. главой правительства и МИДа Франции Аристидом Брианом президенту США Вудро Вильсону, гласил: «Освобождения итальянцев, южных славян, румын и чехо-словаков от иностранного владычества». Схожие принципы содержались и в 14 пунктах Вильсона — проекте послевоенного устройства мира от 8 января 1918 г. В частности, о народах Австро-Венгрии говорилось в пункте 10:
«Народы Австро-Венгрии, место которых в Лиге наций мы хотим видеть огражденным и обеспеченным, должны получить широчайшую возможность автономного развития».
Конечно, вильсоновская версия была более широкой, но это пока не имело значения. К концу войны дело малых народов зашло далеко. «Их независимость была уже признана, — вспоминал Уинстон Черчилль. — Осталось только определить их границы».
При их определении весьма пригодились услуги, оказанные Антанте.
С середины сентября 1918 года германский фронт во Франции и Бельгии начал рушиться. 18 октября немецкое командование пришло к выводу, что мир необходимо заключать до вторжения противника на территорию Германии. 24 октября началось наступление Антанты на Итальянском фронте, 25 октября началось движение за независимость Венгрии, а 27 октября в австро-венгерской армии на Итальянском фронте начались мятежи. 28 октября Вена обратилась к союзникам с просьбой о перемирии. Известие об этом всколыхнуло Прагу. Тысячи людей вышли на улицы, народные хоры придали протестам вид праздника. К вечеру 28 октября чешские политики захватили власть в Праге, австрийские чиновники и военные не сопротивлялись. Контроль над Чехией перешел к Народному Комитету. Он и издал Первый закон Чехословацкого государства, который предполагал временное его устройство вплоть до окончательного решения совместно с Национальным Советом в Париже.
В предвидении неизбежного конца войны активизировалась австрийская социал-демократия. 1 октября 1918 года был провозглашен принцип будущего устройства страны — оно должно было быть основано на праве наций на самоопределение. 3 октября 1918 года лидер австрийских социал-демократов Отто Бауэр заявил о необходимости «слияния всех немецких областей Австрии в единое немецко-австрийское государство». На этих землях все большую популярность набирал лозунг объединения с Германией. Но декларации справедливых политических принципов скоро столкнулись с политической практикой.
Еще в ходе войны союзники сформулировали её цели. Среди прочего было следующее положение: «Утверждение принципа международного права на таких точных основаниях, чтобы малые и более слабые нации могли быть гарантированы от жестокостей и агрессивности сильных». Уже на следующий день после провозглашения Чехословакии, 29 октября 1918 г., была провозглашена автономная провинция Немецкая Богемия. За ней последовали автономные провинции Судентланд, Бомен-Вальдгау, Немецкая Южная Моравия. В так называемом Судетском крае на территории свыше 26 тыс. кв. км. проживало более 3 млн. немцев, которые считали себя австрийцами. Все автономные провинции объявили себя частью Немецкой Австрии. Были проведены выборы — из 250 депутатов будущего австрийского парламента эти провинции выбирали 80. Остро стоял и вопрос о городах с преимущественно немецким населением внутри безусловно чешской территории — это были Брюнн (совр. Брно), Иглау (совр. Йилгава), Ольмюц (совр. Оломоуц). Остроту снимали чехословацкие военные части. Первыми пали немецкие власти городов. К 6 ноября с ними было покончено. Новая администрация состояла преимущественно из чехов. Попытка новых властей немецких провинций вступить в переговоры с чехословацким правительством сразу же окончилась неудачей. В Праге представителям немцев заявили, что с мятежниками им обсуждать нечего, а на попытки сослаться на декларацию Вудро Вильсона о правах народов на самоопределение ответили: «сегодня все решает сила».
Союзники стояли перед очевидным выбором.
«Исключить из Чехии все немецкое население, — отмечал Черчилль, — значило бы ослабить новое государство; включить его в состав Чехии значило бы в корне нарушить самый принцип самоопределения».
Это была дилемма, решение которой требовало времени. Пока одни победители думали, другие не теряли времени. Во Франции все чаще звучали призывы к расчленению Германии, к уничтожению германского единства. Премьер-министр Жорж Клемансо заявил: «Мы намерены уважать свободу немцев, но намерены принять все необходимые меры предосторожности, чтобы они также уважали нашу свободу». На практике это означало поощрение ослабления германского народа всеми доступными средствами.
6 ноября чешские войска вошли в Брюнн. Его немецкий бургомистр был смещен, в городе была устроена комиссия по управлению — 16 чехов и 8 немцев. 11 ноября было подписано Компьенское перемирие, фактически это была капитуляция Германии. Началась подготовка к мирной конференции, которая 18 января 1919 года начала свою работу в Версале, в том самом дворце, где 18 января 1871 года было провозглашено создание Германской империи. Прага не теряла время и тоже готовилась к конференции. С 28 ноября по 16 декабря 1918 года чешские войска заняли все четыре немецких провинции. Местное ополчение — фольксвер — было плохо вооружено и обучено, большое количество солдат и офицеров австрийцев еще не успело вернуться с фронта. Ополченцы не особенно сопротивлялись, подчиняясь приказам Вены. Там рассчитывали на мирное решение проблемы в будущем. Немецкая Богемия просуществовала 44 дня, Судетенланд — 50 дней. Сила победила, но окончательного решения вопроса о границах еще не было — даже премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж предупредил Прагу воздержаться от желания «аннексировать не принадлежащие им земли».
В Версале большая тройка победителей — Клемансо, Ллойд-Джордж и Вильсон — перестраивала мир по новым лекалам. Представлявший Францию Раймон Пуанкаре прежде всего думал о закреплении победы. Его британский коллега отмечал: «Он не признавал ни компромисса, ни уступок, ни примирения. Он был склонен считать, что поверженная Германия всегда должна оставаться такой». Премьер-министр Франции не расходился с ее президентом. При подписании Версальского мира Жорж Клемансо, глядя на внезапно появившееся солнце, сказал вполголоса:
«О солнце, спутник победителей! Солнце Аустерлица… Солнце Марны, останься нам верным! Согревай всегда наши сердца и древнюю землю Франции!»
Условием такого благоденствия было закрепление поражения ее врагов. По словам участвовавшего в работе конференции Джона Кейнса, там царила атмосфера хаоса и интриг.
В этих условиях у Праги появлялись свои расчеты в политике на Востоке. Участие в интервенции против Советской России становилось козырным тузом в руках у Масарика. Уже в октябре 1918 года он выступил против эвакуации чехословацкого корпуса:
«Благодаря присутствию (чешских интервентов в России — А.О.) у нас будет сильнейшая позиция во время мирных переговоров».
13 ноября 1918 года была принята Временная конституция. Чехословакия стала республикой, ее первым президентом с весьма широкими полномочиями — Масарик. В ноябре 1918 года первый Военный министр Чехословакии генерал Милан Штефаник передал приказ Масарика легионерам:
«Вас, братья, в России и в Сибири ожидает еще одна задача, поэтому вы не можете вернуться домой настолько быстро, как хотелось бы… От вас зависит будущее положение нашего народа во время мирных переговоров. Здесь на вас можно положиться. Можете рассчитывать на союзников. Выдержите до конца!»
И они держались. Соглашение об окончательном уходе чехословацких интервентов из России было подписано лишь в феврале 1920 года. Одним из условий их пропуска стала передача советским частям оказавшегося под контролем чехов эшелона с золотым запасом России. В конечном итоге, из Владивостока на 36 американских, английских, японских пароходах было вывезено 67 726 человек, из них 53 452 солдата, 3004 офицера и 11 270 гражданских лиц — чехословацкий корпус покинул нашу страну. Весной 1920 г. легионеры вошли в Прагу. Их встречали ликующие толпы и Масарик, сказавший: «Те, кто пали, недаром воевали».
Чехословацкая интервенция в России действительно немало способствовала политической гигантомании руководства новорожденного государства. Национальное собрание, принявшее акты о республике и президенте, было составлено только из чешских и словацких партий в пропорциях по итогам выборов 1911 года в австрийский рейхсрат. Меньшинства не были представлены ни в собрании, ни в правительстве. Между тем это собрание избрало и состав нового правительства (только из чехов и словаков), и первого премьер-министра. Им стал Карел Крамарж, приговоренный в 1915 году к смертной казни по обвинению в измене (он был русофилом) и проведший с 1915 по 1917 гг. в заключении. Этот политик не скрывал своего негативного отношения к немцам. Дело, конечно, не в Крамарже. Взгляд на границы будущего государства в Праге исключал возможность самоопределения немецкого населения. Судьбу Центральной, Восточной и Южной Европы решали победители.
Не удивительно, что Прага получила значительную поддержку Антанты, и прежде всего Франции, практически во всех пограничных спорах. А их было немало, так как административные границы превращались в государственные, шел процесс становления национальных государств на развалинах империй.
«Возрожденные народы, — вспоминал Дэвид Ллойд-Джордж, — восстали из своих могил, голодные и прожорливые после долгого поста в подземных казематах угнетения».
Французский дипломат Андре Тардьё, участвовавший в переговорах, вспоминал: «Руководимые верным инстинктом народа наследники империи Габсбургов, потянулись к Франции. Франция откликнулась на их призыв». На самом деле, Франция отвечала далеко не на все призывы. Немцы и венгры поддержки не получали.
Впрочем, союзники поддержали не все претензии чешской делегации. Среди прочего она требовала отторжения у Венгрии преимущественно населенной венграми территории, достаточной для выхода ЧСР на границу с Югославией. Прага хотела получить и всю Силезию, в которой проживало 44% немцев и 32% поляков. Активным адвокатом этих претензий был американский представитель в Чехословацком континенте Аллен Даллес. Он представлял США в «Комиссии новых государств и защиты меньшинств». С мая по ноябрь она успела провести 64 заседания и обеспечить решение проблем меньшинств. Протесты их представителей при этом игнорировались. Впрочем, если речь не шла о полезных меньшинствах. США и Франция активно поддерживали и Польшу — она была нужна им как противовес Германи в послевоенном устройстве Европы. Между тем, польские претензии были самыми гигантскими и самыми проблемными для союзников. Не зря именно в это время Бриан назвал Польшу «ревматизмом Европы».
Среди прочего Польша претендовала на бывшие владения Австро-Венгрии в т.н. «Тешинской» Силезии. Эти территории примерно поровну были населены чехами и поляками, исторические претензии сторон также были примерно одинаковы. Город Тешин был важен для ЧСР, так как через него проходила железнодорожная магистраль, связывавшая Словакию с Моравией. Дискуссии не привели к согласию, а в 1920 г. спорную территорию заняли чехословацкие войска. Польша, которая вела войну с Советской Россией и имела территориальные споры с Литвой и Германией, не могла сопротивляться. В июле 1920 г. Совет послов Антанты решил проблему Тешина, во-всяком случае, на 18 лет. Прага получила 1273 кв. км с 297 тыс. чел., Варшава 1013 кв. км со 137 тыс. чел. Сам город Тешин также был разделен по реке Олше между двумя странами. Железная дорога осталась в ЧСР. Итак, пограничные споры с Венгрией и даже с Польшей были решены в пользу Праги. Вряд ли будет преувеличением утверждение, что таким образом новое государство получало плату за услуги, оказанные чехословаками Антанте в Сибири.
Чехословакия была второстепенным, но законным членом клуба победителей и пыталась максимально использовать это в своих интересах. Одним из способов поддержать эту репутацию было постоянная демонстрация верности покровителю. В начале 1919 года было подписано франко-чехословацкое соглашение, по которому ряд высших постов в армии, включая начальника Генерального штаба, передавались французским офицерам. 5 февраля 1919 года представитель Чехословакии доктор Эдуард Бенеш выступал в Версале. Он блистал прекрасными декларациями. Чехословакия, по словам Бенеша, «…сражалась не за обладание территорией, а за те же принципы, что и союзные нации.» Немцы, живущие в Чехословакии, были названы колонистами и иммигрантами, данные австрийской статистики — завышенными как минимум вдвое. В Судетах и Чехии, по заявлению Бенеша, жило не свыше 3, а всего-то навсего 1,5 млн немцев.
Прага тем временем активно готовила выборы на оккупированных ею территориях в Судетах. Немецкое население стояло перед дилеммой — принимать или нет в них участие. Участие означало признание власти Чехословакии. С другой стороны, социал-демократы опасались, что бойкот приведет к фальсификациям и победе кандидатов чешского меньшинства. Весьма велики были и надежды на Бенеша, который в это время любил рассуждать о справедливом, швейцарском варианте решения проблем.20 мая им же был представлен прекрасный меморандум правительства новой республики. Оно обещало построить «государственную организацию Чехословакии на основе тех же принципов естественного права, которые нашли свое отражение в конституции Швейцарской Республики; Чехословацкая республика будет создана по типу Швейцарии, причем будут приняты, конечно, во внимание особые условия в Богемии. Прага брала на себя прекрасные обязательства: обеспечить защиту всех прав немецкого языка в образовании, администрации, суде, равный доступ ко всем государственным и общественным должностям представителей всех национальностей, «государственным языком будет чешский, на практике немецкий язык явится вторым официальным языком и будет применяться в администрации, суде и парламенте наравне с чешским».
7 июня 1919 года первый канцлер Австрийской республики Отто Бауэр выступал в Учредительном собрании немецкой Австрии. Он заявил о том, что из 10 млн австрийцев 4 отсечены от республики без всякого плебисцита и вопреки их несомненной и ясно выраженной воле. Бауэр завил, что созданная насилием Чехословакия не имеет ничего общего с основанной на добровольном союзе Швейцарией и сравнил ЧСР с Австро-Венгрией. Бауэр предупредил: «В своем падении старое многоязычное государство увлекло в гибельную стремнину весь мир. Не вовлечет ли падение нового многоязычного государства, которое, в конечно счете, обречено на уничтожение в результате стремления наций к свободе, в новое бедствие весь континент?» 15 июля в Версале был представлен и меморандум представителей судетских австрийцев. Они хотели оставаться в составе Австрийской республики. Делегация хотела тех же прав, которые получили другие: «Дайте нам покинуть горящее здание и присоединиться к стране наших отцов». Разумеется, этого никто не собирался делать.
Гораздо лучше действий у победителей получались громкие фразы. После подписания Версальского мира Клемансо заявил: «Настал день, когда сила и право, до сих пор опасным образом разъединенные, должны объединиться, дабы обеспечить мир для народов, занятых своим трудом». Реальность, в том числе в Судетах, была так далека от этой звонкой болтовни… Границей между Чехословакией и Германией на большей части её протяженности стала австро-германская граница на 3 августа 1914 года (Часть II. Границы Германии. Ст.257). Германия признавала Чехословацкое государство с автономной территорией русин к югу от Карпат, с границами, которые предполагали небольшое исправление в пользу Чехословакии в районе Силезии, бывшие германские подданные должны были в течение двух лет сделать выбор в пользу чехословацкого или германского гражданства (Отдел VII. Статьи 81−85).
Среди судетских австрийцев тогда наиболее популярными поначалу были немецкие социал-демократы. На первых выборах, которые прошли 15 июня в 1919 г. в Судетенланде они собрали до 42,1% голосов. Они были готовы смириться с реалиями Версаля. Выбора не было. На съезде в Теплице 31 августа — 3 сентября 1919 года социал-демократы выступили за кантональное устройство Чехословакии по образцу Швейцарии. Но сменивший Крамаржа на посту главы правительства чехословацкий социал-демократ Властимил Тусар эти предложения не поддержал (возможно, он не знал о предложениях своего же правительства в Версале). При этом Тусар был более настроен на диалог с немцами, чем его предшественник. Вскоре началась политика чехизации, ограничение количества немецких школ, немецкого языка в области образования и культуры, ограничения свободы передвижений в сторону Австрии и прочие прелести государственного строительства нацией, которая давно утратила свою государственность. Вскоре в Чехословакию стали прибывать из России легионеры, которые принесли с собой привычки насилия и грабежей — в районах со смешанным населением начались столкновения.
6 сентября 1919 года Австрийское Национальное собрание обсудило условия договора с победителями. 97 депутатов проголосовало за и 23 против проекта. Собрание протестовало против отделения от Австрии 3,5 млн. немцев, проживавших в Судетах, Южном Тироле, Штирии, Каринтии и Нижней Австрии. 23 сентября был подписан Сен-Жерменский договор с Австрией. Вена признавала полную независимость Чехословацкого государства, «которое включит в себя автономную территорию Русин к югу от Карпат» (Отдел II. Чехо-Словацкое государство. Статья 53), отказывалась от всех прав на территориях, отошедших под власть Праги (Статья 54), которая должна была принять постановления «для защиты в Чехо-Словакии интересов жителей, отличающихся от большинства населения по расе, языку или религии.» Впрочем, эти обязательства не детализировались, в отличие от прав меньшинств на территории Австрийской республики (Отдел V. Защита меньшинств. Статьи 62−69).
Эту разницу в отношении к меньшинствам довольно быстро почувствовало меньшинство Чехословакии, представлявшее собой абсолютное большинство населения Судетского края. В результате событий 1918 и 1919 гг. внезапно для себя австрийцы Богемии оказались людьми второго сорта на землях, где их предки проживали столетиями. Теперь они были объявлены Прагой мигрантами и колонистами. 21 декабря 1919 г. руководитель судетского ландтага Рудольф Лодгман отказался признавать Пражское правительство, но это ничего не значило. В 1919 году сила была за чехами и они активно прибегали к ней как самому убедительному аргументу. В результате вместо национального государства Масарик и его сотрудники построили весьма неудачную копию государства, с которым они боролись — многонациональной Австро-Венгрии. В многонациональной республике чехословацкое правительство начало вести националистическую политику. Это стало не последней причиной гибели Чехословакии.