Это судьба многих поэтов: взлет популярности и последующее забвение. Иногда уже при жизни, иногда — посмертно. Вспомним Евдокию Ростопчину, Семена Надсона…

Мирра (Мария) Лохвицкая (Лохвицкая-Жибер) (1869−1905) пережила успех при жизни. В 90-е годы XIX века уставшее от господствовавшего в культуре позитивизма общество тянулось к новым формам: символизму в литературе, импрессионизму в живописи, иррациональной философии (в основном ницшеанству). Естественно, поэтесса, пишущая на исторические и, главным образом, любовные темы (поэтому ее называли «русской Сафо»), да еще в жанре входящего в моду символизма, сразу же оказалась популярна. Впрочем, картина мира Лохвицкой была сложнее предсказуемого противопоставления реального мира мечты призраку обыденности, в котором последний либо вновь торжествовал, либо творчески преображался. «Но страшно мне, что ночь близка! / С ее томящей негой лета — / Придут мечты, придет тоска, / И истерзают до рассвета!» А «светлая» волшебная фея, «в дивно-блестящем венце» неожиданно признается: «страданье неведомо мне».

Двойственность каждого из созданных миров, сложность поэтической вселенной Лохвицкой вскоре сделали ее востребованной не среднестатистическим любителем модного стихотворчества, а настоящими поэтами. Автора «Зимних песен» ценили такие во многом противоположные мэтры, как Константин Бальмонт, Федор Сологуб, Иван Бунин (вообще-то не терпевший модернизм начала века). Константин Фофанов даже крестился на ее портрет, а Игорь Северянин создал в ее честь целую страну «Миррэлию — светлое царство / Край ландышей и лебедей».

В настоящем собрании, подготовленном и откомментированном Татьяной Александровой, помимо стихов Лохвицкой, вошедших в прижизненный пятитомник, приводится посмертный сборник «Перед закатом» (1908), предисловие к которому написал знаток поэзии и сам незаурядный поэт, великий князь Константин Константинович (К. Р.), стихотворения, не публиковавшиеся при жизни, и наброски из рабочих тетрадей. Также в книги вошли драматические произведения («In Nomine Domini», «Бессмертная любовь») и переписка. В числе адресатов Лохвицкой были, в частности, Татьяна Щепкина-Куперник, Константин Случевский, Константин Бальмонт, Василий Немирович-Данченко. Третий том завершают некрологи и воспоминания (Валерий Брюсов, Вячеслав Иванов, Иван Бунин).

Остается лишь радоваться, что с появлением этого собрания сочинений Мирра Лохвицкая выйдет из тени своей талантливой сестры Надежды Тэффи. Но на очереди, правда, остаются их брат, не менее талантливый военный писатель, генерал-лейтенант Николай Лохвицкий и еще одна сестра — переводчица Елена Лохвицкая.