Максим Горький писал о нем: «О господи! Помилуй нас! / Здесь в настроении игривом / Заехал Митя на Парнас / С фрегатом и локомотивом! / Он ради вящего комизма / Здесь мистицизмом накурил, / И храбро в бездне пантеизма / Он здесь смысл здравый уморил». Тем не менее, несмотря на иронию в свой адрес (а она шла не только из стана критического реализма — смеялись над ним и Валерий Брюсов, и Василий Розанов), Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865 — 1941) давно стал тем классиком, о котором регулярно пишут исследования и проводят конференции.

Именно материалы конференции, прошедшей в Москве в декабре 2016 года легли в основу настоящего сборника. Они касаются различных вопросов поэтики автора «Грядущего хама». Так Юрий Орлицкий (Москва) размышляя об особенностях стиха у Мережковского, обратил внимание, что он занимает промежуточное место между традицией XIX века и модернизмом. Неожиданно для одного из создателей (наряду с Брюсовым) отечественной модели символизма. Тему продолжила Ольга Пчелина (Йошкар-Ола), отметив особенности символистской концепции Мережковского. Писатель стремился «от великого созерцания» перейти «к великому действию, от слова к делу». Последнее, впрочем, вызвало саркастическое замечание Розанова, назвавшего Дмитрия Сергеевича «игроком запойным в символы». Споры среди ранних символистов послужили предметом исследования Марии Баликовой (Москва). Если для Брюсова был важен приоритет эстетического начала (отсюда и его имидж «черного мага»), то Мережковский, напротив, постулировал этические приоритеты, что тоже роднило его с традицией XIX века.

Часть статей носит биографический характер. Мария Цимборска-Лебода (Люблин, Польша) рассмотрела восприятие Мережковского в мемуарной литературе, выделив при этом три стратегии: мифотворческую (Андрей Белый), полемическую (Вячеслав Иванов) и философскую (Николай Бердяев). А Мария Михайлова (Москва) восстановила образ Дмитрия Сергеевича на страницах дневника директора императорских театров Владимира Теляковского. Интересен и отдел публикаций. В него включена малоизвестная повесть «Самозванец» (об эпохе Смутного времени), не переводившаяся статья о визите Андре Жида в СССР и не переиздававшаяся публицистика 1917 — 1918 гг. Хотя, представляется, раздел только выиграл бы, если бы в него включили архивные публикации. Как, впрочем, выиграли бы и читатели.