О толпе в Церкви и ее привычках
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в ходе встречи с участниками проходившего в Москве VIII Международного фестиваля «Вера и слово» обратился к теме «информационных войн», которые навязываются Церкви. И выразил среди прочего сожаление, что в них участвуют многие церковные люди, которые не на стороне Церкви воюют.
«В этом смысле у меня вызывают особую печаль некоторые наши — в кавычках, конечно, — «церковные» блогеры, — сказал патриарх. — Нельзя назвать церковными людьми тех, кто работает не на Церковь, а на себя. Ведь все это очевидно. Им кажется, что они респектабельны, что они владеют словом, что из-под их пера выходят хлесткие заявления, яркие сравнения, образы. Все это кружит голову, и человек не понимает, что работает не на Церковь, не ради того, чтобы Церковь стала лучше, хоть именно эти цели декларируются. «Мы пишем всю эту гадость, чтобы Церковь стала лучше». На основании каких критериев лучше? Исключительно на основании собственного понимания того, какой должна быть Церковь. Но это понимание не совпадает с пониманием народа Божьего, с пониманием церковных Соборов, с пониманием всех тех, кто принимает ответственные решения за судьбу Церкви. И возникает вопрос: что означают эти визгливые крики? Что означает эта полуприличная публицистика, которая оперирует церковными понятиями и дерзает давать оценки церковной жизни? Все это выглядит как клоунада для людей проницательных. И важно, чтобы сами люди, которые используют пространство интернета якобы от имени Церкви и во имя Церкви, понимали, что их позиция вызывает в первую очередь иронию, неприятие и не достигает никаких целей. Кто-то из них пытается создать вокруг себя некие движения. Для чего? Якобы для того, чтобы обновить, улучшить Церковь. Но ничего не получается, да и получиться не может, потому что в действительности речь идет не о великих целях, а о целях личных, корыстных, карьерных, которые, к сожалению, не дают таким людям спокойно и с пользой использовать свои способности, которые Бог им дал».
У каждого явления должна быть причина. Патриарх назвал причиной личную охоту выделиться, но вряд ли это единственная причина, тем более что в легкой фронде в оппозиции к официальной церковной власти особо-то карьеру не сделаешь. Значит, причины должны быть гораздо глубже и разнообразнее, нежели корысть и бессовестность. Впрочем, конечно, и они имеют место. Но многие из «оппонирующих» официальной церковной власти блогеров не всегда были во фронде, некоторые из них в свое время занимали довольно значительные должности, сильно влияли на информационную политику Церкви, были своего рода идеологами «возрождения» Русской православной церкви, которое и совершалось при их активном участии и по ими написанным сценариям. Так что не будет ошибкой сказать, что теперешнее состояние Церкви во многом является плодом их работы. При этом идеология Церкви все эти годы строилась на довольно бесхитростном постулате о том, что Церковь надо в первую очередь любить.
Что такое «любить Церковь», не особенно-то и разъяснялось, но если окинуть взором прошедшее десятилетие, а это время лавинного нарастания пользователей интернета в России, то реализуемая «любовь к Церкви» на практике, а не в теории, выглядела как очевидные сплетни и пересуды, поначалу даже довольно безобидные, но нарастающие все больше и больше с каждым годом. Терабайты описанных историй сложатся в то, что можно назвать двумя словами — «жизнь Церкви». И что в этой жизни будет выделяться? В виде позитива — посещения святых мест, рассказы о прекрасном самочувствии во время и после богослужения и принятия таинств, старцы. Как нечто нейтральное — обсуждение различных инициатив высшего церковного руководства. Однако большую часть составят всевозможные приходские сплетни, препирания относительно некоторых догматических и канонических вопросов, всякие вероучительные разночтения, ну и вдобавок все, что подкидывали средства массовой информации и блогеры в сане в виде «вопиющих случаев».
Из всего этого становится понятным, что «любить Церковь» означает копошиться во всем таком «церковном», какое оно вышло и шествует. «Любить» — это значит и интересоваться. Вовлекать в круг своего внимания. Профильные синодальные отделы постоянно обиженно рапортуют, что есть же у нас и много хорошего, есть о чем сказать. Да может и есть, и есть наверняка даже немало, но люди-то в интернете пишут о своем, о том, что они видят. И значит, сами они во все это хорошее не вовлечены. Если сказать грубо, но честно, просто маются от церковного безделья. Посетили пару раз в месяц богослужение, когда текущий момент им позволил, а вечером вся их церковность перед монитором проявляется в выявлении отступников от православия, потому что нет большей опасности для православного человека, чем отступиться.
Но Церковь в основе своей — организм социальный. Однако с веками этот организм сделался «толпой кающихся грешников», по выражению одного из учителей Церкви. А как может вести себя толпа, кроме как каяться в своих вечных мелочных грехах? Она может только толпиться и выискивать в толпе самых грешных, из коих, как подправляют, «первый есмь аз». Но после этого «аз» все остальные тоже грешные по самую макушку. Вот толпа виртуально и толпится, не находя себе иного занятия, кроме выявления непорядков. Другой «любви к Церкви» для нее не предусмотрено. Были бы не толпой, глядишь, и организовались бы на какое полезное дело. Но у людей мышление толпы, где каждый, безусловно, «чувствует себя личностью» и стремится ею стать. Полноценной, как велит вероучение, однако при малейшем социальном контакте становится частью толпы.
А в толпе личностью не стать, поскольку личность — это социальный облик человека, толпа же асоциальна, безынициативна и управляема. Поэтому, конечно, все эти, пишущие «гадости про Церковь», так по-своему ее взаправду и «любят». А как еще они могут любить? Все отступления от православия у католиков выявили, косточки перетерли, протестантов и секты разоблачили, в пыль истерли их непотребные учения. Вот теперь добрались до последних рубежей. И проблема в том, что этому конца не увидится до тех пор, пока Церковь остается «толпой кающихся грешников», а люди в ней кроме как «каяться», собираясь в толпу и поодиночке, ничему не научены. Естественно в толпе заводятся «вожаки», которые ею способны управлять, многие из «пишущих гадости» эту роль вожаков на себя и примеряют. Перетягивая тем самым на себя одеяло с официально назначенных вожаков.
Лишь активная созидательная работа способна сделать из толпы «собрание личностей». Пока из нее лишь «выделяются» такие же точно, как сама толпа, индивиды с претензией либо на защитников православия, либо правдорубов. Но деятельность их столь же деструктивна, как, впрочем, и вся деятельность толпы.