Как Украина теряет Азовское море
Когда-то, в древности, это место называлось Меотийским болотом. Прошли века, и ныне это Азовское море. Но новости оттуда идут какие-то «болотные-гнилостные» — темные, тягучие и изрядно подванивающие.
Все началось 25 марта, когда украинские пограничники в Азовском море задержали российский траулер «Норд» (порт приписки — Керчь, экипаж — 10 человек), принадлежащий Керченскому колхозу «Имени 1-го мая». Ныне россияне утверждают, что сделано это было в нейтральных водах, украинцы — что в 15 милях от Обиточной косы, то есть — в украинских территориальных водах. Но кого это сейчас интересует? Ведь это был не заурядный пограничный инцидент и даже не борьба с браконьерами. Это было началом автономного проекта по дополнительной эскалации украино-российского противостояния.
После некоторого размышления русские «включились в игру» и даже повысили ставки, переведя проблему в Черное море. 4 мая российские погранцы в районе мыса Тарханкут (Западный Крым) задержали рыболовецкую шаланду «ЯМК-0041» (порт приписки — Очаков, экипаж 5 человек). И понеслось…
11 августа в херсонском порту был блокирован танкер «Механик Погодин» с 5 000 тонн дизельного топлива на борту (порт приписки — Санкт-Петербург, экипаж 12 человек). До настоящего времени он держит круговую оборону, не допуская на борт экологов и представителей украинской Службы Безопасности.
28 августа северо-западнее мыса Урет (Ойрат, крайняя западная точка Тарханкутского мыса) российским пограничным сторожевиком «Аметист» (который, кстати, задержал и ЯМК-0041) был задержан украинский рыболов «ЯОД-2105» (порт приписки Вилково, экипаж 4 человека).
«Револьверные задержания», без сомнения, будут продолжаться. Это понимают даже украинские политики. Например, представитель президента Украины в Крыму Борис Бабин недавно заявил, что ужесточение пограничного контроля Россией на Азове является прямым следствием захвата «Норда», и такая проблема будет иметь долгосрочный характер.
Сейчас можно бесконечно ломать копья в спорах «кто прав, а кто виноват?», «кто первый начал?», «кто на сколько сядет?» или «кто дерьмо, а кто д’Артаньян?». Столь же бесконечно, сколь и бессмысленно. Повторюсь — это внешнеполитический проект, в конечном итоге замыкающийся на региональное противостояние «Россия — США». В Вашингтоне не преминули использовать прецедент, заявив, что «Соединенные Штаты осуждают нарушение Россией международного судоходства в Азовском море и Керченском проливе» (Хизер Нойерт, официальный представитель госдепа США, 30 августа 2018 года).
В Киеве тоже не против интернационализации азовского морского конфликта, надеясь на возможность даже его военного решения. Тот же Борис Бабин не без удовольствия прокомментировал заявление Нойерт: «Очень важно, что США, осуждая российские противоправные действия на Азове и в Керченском проливе, вспоминают о поддержке суверенитета и территориальной целостности Украины в пределах ее «международно признанных границ, которые простираются на ее территориальные воды». Именно территориальные воды Украины. Кто-то видимо нам очень старается подсказать что-то крайне важное о мирном проходе Шестого флота ВМС США».
Ну, «командующая флотом, миссис вице-адмирал Лиза Франкетти на носу «Маунт Витни», флагмана 6-го флота США, под аркой Крымского моста» — картинка заманчивая, но пока малореальная. Попытка нашпиговать Азовское море украинскими военными кораблями — тоже. Там уже и так тесно от российских военных кораблей: по мнению военной разведки — около 40 боевых катеров (Вадим Скибицкий, представитель ГУ разведки Минобороны Украины). Поэтому рациональнее перейти от радужных ожиданий к суровой прозе жизни.
А она такова…
Летом россияне расширили сценарий «азовского конфликта», приняв на вооружение практику «легитимных остановок для проверок судов в Азовском море». Уже в июне упомянутый Вадим Скибицкий рассказывал: «Взяты под контроль сегодня полностью все морские пути гражданского судоходства, которые следуют до наших портов в Бердянск и Мариуполь через Керченский пролив. Количество судов, которые подлежат осмотру со стороны РФ, увеличивается. Сейчас есть другая угрожающая ситуация. Вышел корабль, например, из Мариуполя. Он идет до Керченского пролива и три дня стоит, пока его пропустят под Керченским мостом. Хорошо, если груз долгосрочный, а если это совсем другой груз, пройдет время и гражданские компании откажутся от наших портов».
Действительность оказалась еще жестче. Русские не только маринуют украинские суда в Керченском проливе, но и, как говорят в соответствующих кругах, «выставляют их на бабки». Например: только за два дня, 29 и 30 августа, под «легитимную остановку для проверки» попали два турецких и одно украинское судно, направляющиеся в Испанию и Великобританию из портов Мариуполя и Бердянска. Во всех случаях суда стояли под проверкой от 83 до 117 часов. И таких судов — сотни. Во всяком случае — по утверждению Хизер Нойерт, а разве можно не доверять Америке?
А что такое час простоя судна? А час простоя, например, балкера грузоподъемностью 30 000 тонн — 500 долларов. 100 часов — 50 000. А если еще срывается предусмотренный контрактом график и взимаются штрафы? «Сумасшедшие деньги получаются», как говаривал Аркадий Райкин.
И к сентябрю результат не замедлил сказаться. На утро 5 сентября из 109 судов, двигавшихся в Азовском море севернее косы Чушка, только у одного (панамский сухогруз «Белая звезда») портом назначения был украинский Бердянск. Из украинских портов за ночь с 4-го на 5-е не вышло, судя по информации сайта marinetraffic, ни одного судна. Все что движется — это либо Азов, либо Ростов, либо Ейск — сплошная Россия.
Так что морской азовский трафик Украина потеряла УЖЕ. А это значит, что металл и химию (основа украинского экспорта) придется везти железной дорогой. То есть — дорого и долго.
Вот и остается задаться вопросом: ради чего это всеукраинскими политиками затевалось? Зачем захватили «Норд»? Зачем потеряли азовскую торговую логистику? Ради радужной картинки мадам вице-адмирала, врывающейся в Меотийское болото?