«Грязные» мусоросжигательные заводы для «Чистой страны»
Стенограмма выступления общественного инспектора по экологии Наро-Фоминского городского округа Зои Андреевны Плужниковой на заседании 11 мая 2018 года Всероссийского общественно-экспертного совета по выходу из кризиса в сфере утилизации отходов, созданного по инициативе ИА REGNUM и Российской академии естественных наук.
Первая часть этого заседания была посвящена итогам общественных слушаний и государственной экологической экспертизы по проектной документации мусоросжигательных заводов, которые планирует построить корпорация «Ростех» в Московской области и других регионах России в рамках федерального проекта «Чистая страна».
* * *
Я — общественный инспектор по экологии Наро-Фоминского городского округа, как теперь это правильно называется. Влезла я в это дело именно потому, что у нас предполагается строительство мусоросжигательного завода. И меня попросили войти в рабочую группу, чтобы консультировать общественников, которые ничего не понимают в этом деле, поэтому пришлось, в общем-то, разговаривать на уровне популярных объяснений. И занялась я, как говорится, низовой работой. У вас научные разработки, всё очень хорошо, очень интересно, большие достижения в этом вопросе. Но я занялась низовой работой — проверкой представленных расчетных величин.
Я взяла том ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду) того проекта, который нам дали для общего изучения. Я начала его читать с карандашом в руках. Организация, которая его сделала, называется Институт проектирования, экологии и гигиены (ИПЭиГ). У него масса разных лицензий, необходимых для работы, специалистов, он себя рекламирует очень хорошо на первых страницах этой работы. Но при ознакомлении с выполненной документацией обнаружила следующее. Я буду говорить кратко, с цифрами, потому что вы всё прекрасно понимаете, о чём я буду говорить.
Проектируемое предприятие (МСЗ) может принять и переработать 700 тысяч тонн отсортированных отходов. Отсортированных! В это число входят не только горючие ТБО (твёрдые бытовые отходы), которые привозят со всего района или откуда кто привезёт с сортировочных станций. Плюс собственные отходы (потери) в виде 70 тонн в год различных индустриальных, моторных, минеральных масел (!), используемых на предприятии, 70 тонн проливов и потерь — у меня как у проектировщика, работавшего в советское время, у меня просто сразу «уши насторожились» на это дело. Плюс около 30 тонн в год — прочие мелочи в виде обтирочных (текстиль) концов, отходов столовой, санитарной уборки и так далее, и так далее. Смазочные масла — нефтепродукт, горючий, жидкий, достаточно дорогой, состоит из высокомолекулярных углеводородов. Планировать разлитие 70 т такого продукта, пожароопасного, — расточительно, дорого. Горит хорошо с образованием большого количества сажи и окислов углерода.
Сжигается, кроме того, загрязнённый активированный уголь от собственной системы очистки дымовых газов.
С карандашом в руках что получаем! 700 тысяч тонн на входе. На выходе: газовые выбросы через дымовую трубу — 2370 тонн в год (буду округлять, чтобы не забивать голову); твердые отходы (по тексту ОВОС): шлак — 240 тыс. тонн в год, зола — 21 тыс. тонн в год, всего получается 263 тыс. тонн в год. Остальные почти 440 тыс. тонн в год исчезли неизвестно куда. И нигде я про них ничего не нашла. Вот вам баланс. Уже это говорит о том, что люди что-то хотят скрыть. Баланс по входу и выходу у этого института — разработчика ОВОС — не сошелся. Я проектировщик, я сама такие вещи делала, я сразу вижу то, что мне нужно посмотреть. Как говорится, закон сохранения массы веществ ещё никто не отменял. Я не нашла, куда делись эти сгоревшие 437 тысяч тонн.
Из чего состоят все эти тысячи тонн? Они состоят из веществ 1, 2, 3, 4 и 5 классов опасности, прошедших через камеру сжигания с температурой 1200 ºС градусов, и вторая камера дожига — 850 ºС. То есть, по идее, органика должна вся сгореть. И из того, что что-то туда попадает такое, что не сгорает полностью до газообразного состояния, из этого должны состоять шлак и зола. Что мы видим по этому поводу в тексте ОВОС. Что в золе и шлаке остаются вещества 3 класса опасности — 20 тыс. тонн, 4 класса опасности — 243 тыс. тонн, 5 класса опасности — 274 тыс. тонн, немножко 1 и 2 класса опасности. В шлаке и в золе! И другого варианта я там не увидела для ответа на вопрос, куда это всё делось. И вот эта сумма говорит, что потерянные 437 тыс. тонн прошли через печи сжигания, но нигде никак не обозначены на выходе. Вообще странно для квалифицированного института не анализировать баланс на входе и выходе своего проекта.
Авторы при рассказе о своем проекте декларировали нам территорию, показывали точки, всего 4−5 точек, где будет производиться мониторинг, и всё время весь разговор «толкался» об этих точках, где будут происходить газовые выбросы из труб, которые там будут стоять. Вот таблицы из ОВОС, которые я с собой сюда принесла. Таблица
Таблица
Что сюда входит? Алюминий, окислы железа, окись кальция, окись магния, окись олова, ртуть, свинец, таллий — 6 кг в год (карбонат таллия — это тот самый, смертельно ядовитый), хром — 818 кг в год, окись цинка, сурьма, сажа, всё что угодно. Всю жизнь я считала, что простая обычная органика при таких температурах должна сгореть до СО, CO2, воды, углерода, сажи и так далее. Что мы видим? На нашем заводе через трубу вылетает бензол, толуол, ксилол, четыреххлористый углерод, формальдегид, фуран и 13,5 тонн керосина. Керосина — после камеры с 1200 ºС?!
Есть ещё и другие интересные сведения, просто у меня чисто практический подход к этому делу. Ожидается, что при сгорании образуется и поступает в дымовую трубу 36 тонн аммиака, потому что на первой стадии гашения и очистки дымовых газов осуществляется впрыск какого-то карбамидного раствора (для гашения кислых компонентов), поэтому появление аммиака вполне возможно.
Разных окислов азота (здесь именно цифры важны) образуется 752 тонны в год! Вы знаете, что 22,4 литра— это объем моля химического вещества в газообразном состоянии. Пересчитайте — и получите лавину газообразных выбросов окислов азота, это знаменитые «лисьи рыжие хвосты», как они называются у химиков, и которые вызывают выпадение кислотных дождей на любом расстоянии от точки выброса.
Хлористый водород — 217 тонн в год. Окислы серы разные — более 732 тонн в год. Это кислый туман, кислая роса, это кислый дождь — причем необязательно он выпадает здесь, облако может унести куда-то ветром, и он выпадет в другом месте.
Смотрим следующую таблицу, которую я сюда принесла в доказательство того, что я смотрела именно тот вариант ОВОС, который был вынесен на общественные слушания. Может быть, существует какой-то другой вариант. Но смотрела я именно то, что показано здесь. Значит, называется таблица «Максимальные приземные концентрации загрязняющих веществ от источников в расчетных точках».
Таблица
*) в числителе приведена приземная концентрация без учета фона, в знаменателе — с учетом фона
И что мы видим? Именно вот эти кислые 752 тонны, 800 тонн и так далее. То есть 1500 тонн в год кислых газов в основном тяжелее воздуха! По ним в таблице написано примечание: «расчет рассеивания нецелесообразен». Нецелесообразен расчет рассеивания?! Приземные концентрации, видимо, напугали самих расчетчиков.
Чтобы не загружать всех сведениями по этому «несчастному тому» ОВОС, я скажу вывод: разработчики ОВОС полностью дезавуировали проект этого завода.
То есть получается, что при таких выбросах, при таких несоответствиях, при таких твердых отходах, которые получаются в результате сжигания всего этого хозяйства, у нас система дымовых газов в проекте либо вообще отсутствует, либо эффективность её работы нулевая. Потому что так не может быть, чтобы 13,5 тонн керосина вылетело в трубу. Так не может этого быть — любой химик вам подтвердит мои слова, тем более что дымовые газы сначала обрабатываются щелочными растворами, затем поступают на активированный уголь, затем проводится сухая чистка газов в рукавных фильтрах. Вверить проекту уже нельзя.
Я смотрела проект, но я даже не буду про него говорить, потому что как только я это прочитала, я отодвинула проектную документацию и сказала: «Тут нечего смотреть!». Тут кто-то врёт: или те, или эти (либо авторы проекта, либо авторы ОВОС, — прим. ИА REGNUM ), или все вместе. Почему из печи сжигания керосин улетает в дымовую трубу — непонятно. Ну ладно, они привезли что-то испачканное индустриальными маслами, но керосин — мы же не на Внуковском аэродроме строим, а в лесу.
Шлак и зола содержат окислы и соли опасных веществ. Что написано об этом в ОВОС?
«Строго запрещено складировать эти отходы в сырых местах, запрещено соприкосновение с грунтовыми водами».
Сразу понятно, что окислы растворимые, что грунтовые воды всё разнесут и что всё вокруг сдохнет, извините, лес умрет, всё умрёт. Если это действительно так, если эти сотни тысяч тонн содержатся в шлаке, то для таких шлаков необходимо спецхранение с изоляцией от почвы в каких-то бетонных сооружениях, или вообще шахтное хранение глубокого залегания, или ещё что-то. То есть это специфическое хранение этих ядовитых шлаков и золы. Кому верить, кому верить?
Все расчёты этого тома проводились с учетом 74 видов отходов, представленных в таблице на страница 26.
Таблица 2.5.1 «Перечень отходов, поступающих на Завод для обезвреживания» из ОВОС, разработанного ООО ИПЭиГ по заказу ООО «АГК-1» (Том 1, лист 26−28).
Весь перечень отходов — я смотрела его внимательно, анализировала, — весь перечень отходов, представленных в этой таблице, имеет место быть как на территории Москвы, так и Московской области: от железной дороги, от судов двух речных портов и так далее. Они все имеют место быть. От парикмахерских, от собачьих питомников, от всего, всё учтено — 74 вида отходов. Непонятно, откуда ртуть, кадмий, свинец, таллий и подобные прочие, если производится сортировка ТБО и если Министерство декларирует систему сортировки отходов, при которой опасные отходы отсортировываются в первую очередь, а потом остальные делятся на группы.
По каким исходным данным был сделан этот ОВОС? Что он вообще из себя представляет? Относится он к этому заводу или не относится?
На различных встречах с представителями этого завода — у них есть свой инженер по экологии — и вот эта девушка, молодой специалист после института, она «отбарабанила», извините за такое слово, то, что её научили сказать, ответить ни на какой вопрос она не могла. Когда я говорила — что вы будете принимать в качестве товара, в качестве исходного сырья для производства электроэнергии и производства всего остального? Она не могла ответить, она металась.
— Будем принимать бутылки из полиэтилентерефталата и остальные полимеры или не будем?
— Нет, не будем! После них образуются хлорсодержащие газы — нет, не будем.
— Хорошо! Будете принимать отходы ДСП — люди меняют мебель, выбрасывают старую. С помойки вам привезут эти ДСП (пропитанные фенолформальдегидной и прочими смолами). Вы будете их принимать?
Она не знает, что это такое. И она сказала: «Если сделают из них щепу, то будем принимать». Она не поняла подвоха в моём вопросе.
В общем, я сомневаюсь, что ОВОС и проект соответствуют друг другу, я в этом очень сомневаюсь. Дальше, я вам скажу, ещё страшнее. Специалисты, к сожалению, Института проектирования, экологии и гигиены — может быть, они хорошие специалисты в чём-то в другом, но в данном случае они даже не проанализировали результаты своей работы. И никто не посмотрел, что там вообще глупости написаны, полностью глупости, которые нормальный химик и нормальный инженер вообще сразу увидит.
Заключение государственной экологической экспертизы по проекту я увидела только вчера вечером, в десятом часу вечера — просмотреть все 85 листов у меня не было времени.
Я нашла только раздел, где анализируется ОВОС. Я вас уверяю, как говорится, чем хотите поклянусь, что цифры там именно те, что приведены мной (то есть варианта ОВОС, который обсуждался 27 апреля 2018 года в Наро-Фоминске, — прим. ИА REGNUM ). Они отличаются, может быть, на единицы и доли процента: 236 и 239, 450 — 470. То есть эксперты Государственной экологической экспертизы Московской области смотрели то же самое, и они не заметили даже того, что заметила я. У них были те же цифры, те же 2300 тонн в год вылетают через трубу. Они ничего не видят. Я смотрела только один раздел, я не знаю, кто из списка экспертов делал этот раздел, но я думаю, что это вообще… ну где квалификация у людей. Как вообще это делается, или это делается для совсем других целей?
Ещё что вообще нигде никогда не рассматривалось — это, собственно говоря, сам процесс подготовки мусора к сжиганию. А площадки для сортировки мусора — это очень страшное место, это почти то же самое, что полигон ТБО, за тем только исключением, что на них мусор не захоранивается, а в разобранном виде должен какое-то время храниться, а потом развозиться по разным заводам. Поэтому в принципе, конечно, надо и эту сторону вопроса поднимать, заслушивать и требовать, чтобы не только сама технология сжигания была профессионально подготовлена, но и сырьё для сжигания (потому что мусор — это сырье для завода) было профессионально и правильно подготовлено. Если оборудование на заводе рассчитано на прием определенного вида мусора, то это должны знать те фирмы, которые занимаются вывозом и сортировкой мусора. Вот этого документа вообще нигде не видела, не слышала и даже разговоров на эту тему нет. А это очень надо, потому что занимаются этим люди профессионально и химически, и физически, и математически неподготовленные, как правило. Они наберутся опыта потом, когда набьют много шишек. Это тоже важный вопрос. Поэтому, в принципе, конечно, надо бы и этим заниматься, хотя бы какую-то инструкцию краткую подготовить. Когда построится первый завод, на него должны принести нужный мусор, соответствующим образом подготовленный.
После меня на наших слушаниях выступала одна дама — Шкурпела Наталья Юрьевна, которая ездила на швейцарский завод. Она приехала в восторге, я с ней разговаривала. Говорю: «Наталья Юрьевна, мы-то видим совсем не то». Она говорит: «Я не понимаю почему». То есть голова у человека закружилась, потому что в Швейцарии один завод — нам говорят, что у нас та же швейцарская система, а у нас совсем другой МСЗ. Я со всеми вами согласна, что это совершенно разные вещи! И с этим надо бороться! У меня всё.