«Война между Тегераном и Эр-Риядом была бы схваткой равных, если бы не США»

С 2011 года сначала в Сирии, а затем и в Йемене марионеточные силы Ирана и Саудовской Аравии находятся в постоянном ожесточенном противостоянии. По всей видимости, и в Эр-Рияде, и в Тегеране понимают, что прямое военное столкновение не отвечает их интересам, поэтому ни та, ни другая сторона напрямую друг друга еще не атаковали.

Тем не менее риск эскалации существует всегда, и он будет еще больше, если 8 мая президент США Дональд Трамп объявит о выходе США из ядерной сделки с Ираном. В результате может произойти рост числа военных провокаций со стороны исламской республики в регионе, что повлечет за собой ответные шаги Саудовской Аравии, пишет Афшон Остовар в статье для американского издания The Foreign Policy.

При этом проще оценить вероятность начала прямого военного противостояния между Тегераном и Эр-Риядом, нежели предсказать то, кто выйдет из него победителем. Исход такой войны будет в конечном счете зависеть от того, какую форму она примет.

Оба государства значительно отличаются друг от друга по размеру и потенциалу своих вооруженных сил. Так, исламская республика обладает более многочисленной армией, состоящей из двух частей — Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и регулярной армии Артеш с ее сухопутными, военно-воздушными и военно-морскими силами. В составе регулярных частей служит, по некоторым оценкам, 350 тыс. военнослужащих, в них же находятся наиболее продвинутые образцы вооружения.

В свою очередь, в КСИР служит около 125 тыс. человек, которые осуществляют асимметрические операции, а также отвечают за флот беспилотников и программу стратегических баллистических ракет. Более того, посредством подразделений специального назначения «Кудс» КСИР может проводить иностранные операции и оказывать поддержку странам-клиентам, таким как Сирия и Ирак.

С 1980-х годов из-за санкций и политического давления со стороны США способность Ирана приобретать военные технологии и оружие у других стран сократилась, поэтому вооружение исламской республики относительно устарело.

Более того, военный бюджет Ирана, составивший в 2016 году всего около $12,3 млрд, скромен по сравнению с затратами Саудовской Аравии, которая в 2016 году потратила на оборону $63,7 млрд и $69,4 млрд в 2017 году. С технологической точки зрения вооруженные силы Ирана также отстают от региональных держав. В частности, ВВС страны используют устаревшие платформы, такие как F-5 и F-14 Tomcat, тогда как бронетанковые войска по большей части состоят из поставленных еще до революции 1979 года танков или из России в 1990 годах, таких как M60A1 и Т-72.

Не имея возможности провести модернизацию своих вооруженных сил, Иран стал развивать другие области, прежде всего, баллистические ракеты для получения сравнительного военного преимущества над соседними державами. Так, иранские ракеты «земля — земля», такие как «Зольфагар» с радиусом действия 700 км, и «Шабаб-3», способная поражать цели на расстоянии 1,5 тыс. км, вполне могут использоваться для нанесения ударов по стратегической инфраструктуре и крупным городам Саудовской Аравии.

Благодаря таким характеристикам этих ракет и большим их запасам в арсенале Ирана они стали фундаментом стратегического потенциала сдерживания исламской республики. Эффективность своего потенциала Тегеран продемонстрировал в июне 2017 года, когда по позициям исламистов рядом с сирийским городом Дейр-эз-Зор было выпущено шесть ракет «Зольфагар».

Читайте также: Иран отомстил за теракты, ударив по террористам в Сирии

Помимо собственно оружия сдерживания, КСИР также развивает менее дорогостоящие инструменты сдерживания, которые могут оказаться эффективными в рамках асимметричных операций. Среди них прежде всего стоит указать многочисленный флот быстрых ударных лодок ВМФ КСИР. Они могут быть вооружены 107-мм ракетами, тяжелыми пулеметами и противокорабельными крылатыми ракетами, а также начиняться взрывчатой и использоваться по типу самолетов-камикадзе. Эти лодки вместе с огромным запасом морских мин являются основным инструментом нападения КСИР против морских противников.

Со своей стороны, вооруженные силы Саудовской Аравии менее многочисленны, но лучше вооружены. Основные сухопутные, военно-воздушные, военно-морские и ракетные силы королевства находятся под командованием министерства обороны страны. Вместе со вспомогательными силами в национальной и королевской гвардии и пограничных войсках МВД в рядах вооруженных сил Саудовской Аравии несут, по некоторым оценкам, службу около 250 тыс. человек. Фундаментом военных сил королевства являются авиация и ПВО. Так, королевские ВВС страны располагают несколькими эскадрильями истребителей 15C/D Eagle и F-15 Strike Eagle, многоцелевых истребителей Tornado, а также 72 ударных истребителя Eurofighter Typhoon.

ПВО королевства также обладает столь же внушительным потенциалом, который составляют ракетные батареи Patriot, расположенные вокруг критически важной инфраструктуры, военных баз и крупных городов страны. Эр-Рияд также располагает небольшим арсеналом баллистических ракет, число которых, по всей видимости, растет. Ракетные сил стратегического назначения страны, по некоторой информации, включают в себя десятки китайских жидкотопливных ракет «Дунфэн-3» (радиус действия от 4 тыс. до почти 5 тыс. км) и, возможно, ряд твердотопливных ракет «Дунфэн-21» (радиус действия 1,6 тыс. км).

Безусловно, имеющийся у стран военный потенциал — это одно, тогда как эффективное его применение на поле битвы — совсем другое, и важную здесь роль играет опыт, благодаря которому военные могут определить свои слабые стороны и развить сильные. Как Иран, так и Саудовская Аравия имеют недавний опыт ведения боевых действий, хотя и в разных условиях.

В основе военного опыта Ирана лежит восьмилетняя война с Ираком — страной, на тот момент более технически развитой и пользующейся намного большей иностранной поддержкой. В ходе этого кофликта вооруженные силы Ирана освоили принципы выживания и достижения ограниченных успехов при помощи асимметричной тактики. Впоследствии опыт боевых действий КСИР и союзников Ирана в Сирии, Ираке и Йемене позволил Тегерану в большей степени развить навыки командования войсками, осуществления взаимодействия родов войск и проведения сухопутных наступательных операций.

И хотя сухопутные успехи в Ираке и Сирии были бы невозможны без Ирана и его клиентов, достигнуты они были только благодаря поддержке авиации иностранных держав — американской в Ираке и российской в Сирии. Без них крайне сомнительно, чтобы находящиеся под руководством Ирана войска смогли бы добиться хоть каких-то серьезных приобретений в борьбе с сирийской оппозицией или боевиками ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Более того, они, утверждает автор, полагались на артиллерийские обстрелы, которые, по сути, сровняли с землей населенные пункты, удерживаемые противниками.

Саудовская Аравия, со своей стороны, обладает относительно меньшим боевым опытом. Так, в 1991 году вооруженные силы страны и Кувейта с трудом противостояли танковой колонне Ирака, которая захватила город Хафджи на территории Саудовской Аравии. В конечном счете им удалось добиться победы с помощью США, однако битва за город вскрыла неопытность военных королевства. Предтечей же нынешнего конфликта в Йемене стало вторжение Эр-Рияда в страну в 2009 году для поддержки правительства страны против хуситов. Тогда кампания Саудовской Аравии, участие в которой также приняли войска Иордании и, возможно, Марокко, продолжалась всего несколько месяцев и была сконцентрирована исключительно на том, чтобы наносить удары по позициям хуситов на границе страны.

Тогда, несмотря на захват ряда ключевых позиций на границе, действия ВВС королевства лишь в незначительной мере повлияли на общий ход сухопутной кампании. Отсутствие значительных успехов в той войне авиации королевства очевидным образом не подготовило Саудовская Аравию к нынешнему конфликту в Йемене. Тем не менее чем дольше продолжается нынешнее противостояние в этой ближневосточной стране, тем больше опыта будет у военных королевства.

Таким образом, как бы ни жестоко было говорить о том, что война в Йемене, в которой гибнет столько простых жителей страны, является не чем иным, как всего лишь учениями, это действительно так. Конфликт дал Эр-Рияду прекрасную возможность испытать свои военно-воздушные и сухопутные силы в бою и отработать взаимодействие родов войск. Но даже эта кампания имеет ограниченный успех: хотя возглавляемая Саудовской Аравией коалиция и смогла с помощью авиации выдавить хуситов с их позиций на юге страны, на севере ей в этом почти не сопутствовала удача. Это очевиднее всего в столице страны городе Сана, в которой, несмотря на активные бомбежки, стороны по-прежнему удерживают в целом те же позиции.

С учетом относительных возможностей и боевого опыта Ирана и Саудовской Аравии, можно сказать, что каждая страна имеет свои сильные и слабые стороны, однако ни одна не обладает очевидным преимуществом над другой. В случае конфликта Эр-Рияду будет принадлежать гегемония в воздухе, его авиация может наносить удары по военной инфраструктуре и военным базам Ирана на побережье Персидского залива.

Иран же, со своей стороны, сможет добиться владычества на воде, особенно в Персидском заливе, где у него имеются быстроходные ударные лодки и дизельные подводные лодки и минеры. С помощью них он может уничтожать торговые и военные суда и атаковать порты королевства. Благодаря наличию у Тегерана баллистических ракет он способен наносить удар по стратегически важной инфраструктуре и крупным городам, и несмотря на наличие у Эр-Рияда систем Patriot, они едва ли смогут остановить все ракеты, запущенные по королевству.

Автор подчеркивает, что конфликт между двумя странами будет направлен на то, чтобы нанести противнику наибольший урон и заставить прекратить враждебные действия. В таких условия в более выгодном положении оказывается Саудовская Аравия с ее более современными ВВС, доступом к иностранным технологиям и большими финансовыми возможностями. При этом она едва ли сможет нанести слишком значительный урон исламской республике, которой меньше терять и которая уже доказала способность на протяжении многих лет выносить тяготы войны против более продвинутых держав.

Хотя вероятность того, что в таком конфликте не примут участия другие государства и внегосударственные образования, невелика. Так, хотя у Ирана нет союзников-государств — Сирию едва ли можно отнести в эту категорию, — на его стороне действует сильный и международный альянс различных внегосударственных клиентов в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. Такие группировки, как ливанская «Хезболла» и «Асаиб Ахль аль-Хакк» в Ираке, почти точно поддержат Тегеран в этом конфликте, в том числе нанося удары по гражданам Саудовской Аравии в этих странах. Они тем не менее не смогут наносить удар по территории самого королевства с какой-либо долей эффективности.

В свою очередь, Саудовская Аравия поддерживает сильные союзные отношения с арабскими странами, прежде всего с ОАЭ и Иорданией, а также с США. В случае начала такого конфликта сложно себе представить, чтобы США не подключились к конфликту тем или иным образом на стороне Эр-Рияда. Хотя Иран и может сделать такую поддержку со стороны США сопряженной с большими издержками, нанося удары по американским судам в Персидском заливе напрямую или нападения на граждан страны через своих прокси, Тегерану придется делать это с риском подтолкнуть Вашингтон к более обширной войне с США.

Таким образом, возможное вмешательство США станет тем неизвестным фактором в любом потенциальном конфликте между Ираном и Саудовской Аравией. Даже если силы обеих стран в целом уравновешивают друг друга, та военная мощь, которую может предложить Вашингтон, приведет к тому, что чаша весов склонится в пользу Эр-Рияда. Иными словами, пытаться пойти на эскалацию с Саудовской Аравией было бы крайне опасно для Ирана. Такая война, скорее всего, велась бы не только Эр-Риядом. Иран же не обладает тем потенциалом, который необходим, чтобы выстоять против совместных действий целой военной коалиции.