Тайна пятого правительства Азербайджана

Азербайджанская демократическая республика (АДР), столетие которой будет торжественно отмечаться в мае этого года, просуществовала всего 23 месяца. За это время в ней проработало пять составов правительства, которое почему-то в советской историографии ошибочно именовали мусаватистскими, хотя в действительности партия «Мусават» никогда не правила в «чистом виде». Несмотря на свою прежде всего международную известность и определенную популярность, она всё же не являлась в Азербайджане доминирующей партией. Поэтому все кабинеты министров носили коалиционный характер, они были сформированы из представителей нескольких сил на основе негласного договора.

Более того, предусматривалось обязательное участие в составе правительства представителей этнических меньшинств. Так, к примеру, в четвертом кабинете пост министра без портфеля занимал представитель армянской партии «Дашнакцютюн» — Амаспюр, министра просвещения и вероисповедания — кумыкский князь Рашид-хан Капланов, а министра призрения — от русско-славянского общества Кленовский. При этом в пяти составах правительства четко просматривается доминирование представителей азербайджанского карабахского клана. Историк Руфат Халил пишет по этому поводу следующее:

«За всё время существования независимого Азербайджана наличие многочисленных политических партий в парламенте и постоянная борьба между ними делали положение правительства крайне неустойчивым. Постоянные и длительные правительственные кризисы из-за личных и межпартийных раздоров, отсутствие сильной, дисциплинированной политической группы с решительными и твердыми руководителями, способными подчинить всех своей воле, не давали правительству укрепить административный аппарат и заняться спокойной, нормальной государственной работой, в частности такой важнейшей задачей, как подготовка обороны страны. Места и должности заполнялись не по достоинству или умению, а по протекции, кумовству и подкупам; каждое лицо, занимавшее более или менее важный пост, чувствовало себя самостоятельным и неограниченным властителем и окружало себя толпой прихлебателей, родственников и «своих» людей. Для самого правительства и всего административного аппарата характерным являлось «полнейшее незнакомство и неумение вести созидательно-административную работу». Во многом это объяснялось высокой степенью коррупции центральной и местной администрации. В частности, отставка правительства Хойского в феврале 1919 года произошла из-за крупного коррупционного скандала, разразившегося в связи с расхищением урожая зерна 1918 года и злоупотреблениями с бязью на фабрике Тагиева».

Это в целом. А сегодня мы обращаем внимание на пятый и последний кабинет министров АДР, который в апреле 1920 года сдал власть большевикам. Потому что в современной новой азербайджанской историографии допускаются приемы передергивания фактов и серьезных недоговоренностей. Итак, 22 декабря 1919 года парламент утвердил состав пятого правительства в следующем составе:

Председатель Совета министров — Насиб-бек Усуббеков, «Мусават»;

Министр внутренних дел — Мамед Гасан Гаджинский; «Мусават»;

Министр иностранных дел — Фатали-хан Хойский, беспартийный;

Министр юстиции — Халил-бек Хасмамедов, «Мусават»;

Министр народного просвещения — Гамид Шахтахтинский, «Иттихад»;

Министр торговли, промышленности и продовольствия — Рашид Капланов, «Эхрар»;

Министр труда и земледелия — Ахмед-бек Пепинов, социалист;

Министр почт и телеграфа — Джамо Гаджинский, социалист;

Государственный контролер — Султан Меджид Гаиизаде, «Иттихад»;

Военный министр — Самед-бек Мехмандаров, беспартийный;

Министр путей сообщения — Худат-бек Мелик Асланов, беспартийный.

Именно этот кабинет вынужден был принимать ультиматум делегации большевиков во главе с Гамидом Султановым, выступавшей от имени ЦК Компартии Азербайджана, Бакинского бюро крайкома РКП (б) и президиума «рабочей конференции». Они потребовали уступить власть партии большевиков в течение 12 часов. В этой связи специальная комиссия парламента АДР предложила премьер-министру Усуббекову оставить Баку и переехать в Гянджу для организации там сопротивления. Однако эта инициатива почему-то не нашла поддержки у собравшихся. После по итогам голосования депутаты приняли постановление о передаче власти Азревкому. Естественно, что в таких условиях вставал вопрос не столько о политической, сколько о личной судьбе членов правительства. Намеревались ли они покинуть Баку? Да, если верить телеграмме, которую Оржоникидзе отправил Ленину из Баку:

«Весьма активную роль в пользу революции в Баку сыграли турецкие аскеры и офицеры, отряд которых пресек правительству возможность бежать из Баку».

Но якобы существует и другой документ, на который ссылаются азербайджанские историки — директива, данная командованием Красной армии, которая указывала «на недопустимость для наиболее видных руководителей АДР возможности живыми выбраться из Азербайджана». Будто бы «было четко прописано, что они не должны удалиться дальше Кюрдамира», и эта «директива выполнялась неуклонно». А что же в действительности? Баку удалось покинуть Усуббекову, который в мае 1920 года был убит неизвестными лицами. Как рассказывал автору один из близких родственников последнего губернатора Гянджи Рафибекова, бывшего премьера убили простые крестьяне с целью грабежа, не подозревая, с кем имеют дело. В Тифлис удалось выбраться Хойскому, где его убили 19 июня 1920 года. Утверждается, что так с ним свели счеты дашнаки. Но как в первом, так и во втором случаях, к ним Красная Армия или органы ЧК не имели никакого отношения. Остальные члены пятого правительства не подверглись со стороны коммунистов гонениям, они работали с госучреждениях советского Азербайджана и даже советской России.

Это при том, что в первые годы советизации Азербайджана там произошло около 200 антиправительственных выступлений в разных частях страны. Под каток репрессий, которые охватили тогда весь СССР, они попали в 1937—1938 годы. Но это уже другая история. А в приведенном нами сюжете скрывается интригующая историческая тайна, которую еще предстоит разгадать исследователям. На наш взгляд, многие ответы могут быть найдены при изучении специфики советизации Азербайджана в свете выстраиваемого тогда альянса Москва — Анкара. Пока у автора складывается ощущение того, что советизация Азербайджана тогда проводилась как антитеза кемалистской Турции, появившейся после развала Османской империи и с учетом фактора возможного сосуществования и противостояние в 1920-х годах двух близких по потенциалу тюркских политических элит: «новой» азербайджанской и «новой» турецкой. Московские большевики вели крупную игру на Ближнем Востоке, действуя в Азербайджане тонко и осторожно. Конечно, до поры до времени, как и Кемаль в самой Турции. Что из этого вышло, сегодня мы знаем многое, хотя далеко не все.