Выход из атома: экономическое самоубийство Германии?

Исторически 60—80-е гг. прошлого столетия прошли под знаком интенсивного роста доли атомной энергетики в общем объёме производимой энергии. Даже такие обстоятельства, как трудность выбора подходящих мест для постройки новых станций и последующего хранения производственных отходов, а также недостаточное количество собственных урановых месторождений, не мешали с каждым годом всё больше и больше увеличивать долю электроэнергии, производимой на АЭС страны.

Послевоенная Германия была заинтересована в первую очередь в восстановлении инфраструктуры и последующем наращивании мощностей производства. Использование традиционных ископаемых источников в качестве топлива хоть и причиняло окружающей среде колоссальный ущерб, в то же время способствовало получению государством неплохих экономических дивидендов.

После нефтяного кризиса 1973—74 годов власти ФРГ начали отдавать предпочтение атому и углю. В этот же период появляется стимул к развитию различных видов возобновляемых источников энергии. Правительство даже выделило субсидии на производство тепловых насосов и солнечных батарей, однако, по большому счёту, энергетическая политика всё ещё продолжала формироваться исключительно с опорой на экономические потребности государства. В 1990 году было достигнуто максимальное историческое значение для атомной энергетики Германии, — около 30% в общем энергобалансе страны.

Немецкое общество весьма скептически отнеслось к росту количества атомных реакторов по всей стране. Неправительственные организации активно пропагандировали идеи о вреде АЭС. Дополнительным стимулом к росту общественной напряжённости стало сначала появление партии «Зелёных» в бундестаге в 1983 г., а затем авария на Чернобыльской АЭС 1986 г. В 1998 г. к власти в Германии приходит СДПГ в коалиции с «Зелёными». С этого момента перспективы «атома» становятся весьма призрачными. В ходе последующего принятия ряда решений, действующие АЭС ограничили временными рамками эксплуатации.

Дата полного отказа от атомной энергетики в стране несколько раз менялась. Однако трагедия в Японии на «Фукусиме-1» подтолкнула федеральное правительство к решению о закрытии всех АЭС в стране к 2022 году.

К чему это привело? «Экологического чуда» не случилось. Быстротечный переход на возобновляемые источники невозможен. В первую очередь это объясняется дороговизной данного процесса, а это означает, что такой переход стал бы слишком серьёзным ударом по немецкой экономике. Только с 2000 по 2015 г. на развитие инфраструктуры и последующее внедрение ВИЭ государство потратило около 150 млрд евро, а для достижения задач по сокращению выбросов СО2 через ВИЭ, прописанных в федеральной «Концепции-2050», показатель может увеличиться до 2 трлн евро к 2050 г.

Более того, с 1991 г. в Германии существует специальный тариф, который обеспечивает оплату за использование ВИЭ, если она выше рыночных ставок. Для потребителей только с 2011 по 2017 гг. он увеличился как сетевой сбор примерно в 1,5 раза, а как сбор для частных пользователей в 2 раза. За последние 20 лет около 80 млн немцев заплатили только на финансирование энергетического курса государства более 2 тыс. евро налогов каждый. Как следствие, при таких серьёзных финансовых затратах, показатель ВИЭ в государстве по-прежнему достаточно низок.

Осознавая экономические затруднения, возникающие на пути постепенного внедрения ВИЭ в немецкий энергетический сектор, страна, пусть и на временной основе, но вернулась к менее затратным теплоэлектростанциям, следовательно, в первую очередь к углю. Если обратиться к статистике, процентная доля возобновляемых источников энергии с каждым годом всё-таки растёт, следовательно, процент от выработки ТЭС падает. Однако этот процесс протекает достаточно медленно. Например, если сравнить показатели за 2011 г., когда доля ВИЭ в выработанной электроэнергии составила 20%, а доля от каменного и бурого угля в сумме 44% (каменный — 19%, бурый — 25%), то на 2017 г. это 33.1% и 37% (каменный — 14,4%, бурый — 22.6%). Однако доля атомной энергии действительно падает. Она уменьшилась с 18% до 11,6%.

Если перевести в количественные значения, то из 653,7 ТВт*ч электроэнергии, производимой в Германии в 2017 г., 242,2 ТВт*ч — это угольная энергетика, 216,6 ТВт*ч — это ВИЭ и 75,9 ТВт*ч — атомная энергия. Остальное приходится на нефть, газ и др.

В 2018 г. Германия планирует привести в действие ещё одно судьбоносное решение — закрыть собственные шахты по добыче каменного угля. Однако это связано не только с экологическими реформами, но и с нерентабельностью самого процесса добычи угля внутри государства. Данное обстоятельство в то же время не мешает покупать уголь за рубежом, хотя процесс сокращения доли используемого каменного угля всё равно идёт более интенсивно в сравнении с бурым углём.

Стоит понимать, что если Германия не сможет отказаться от своей «углезависимости», её шансы по выполнению обязательств в рамках европейской программы «20−20−20» существенно снизятся. Германия должна к 2020 г. сократить выбросы СО2 на 20% по отношению к 1990 г. в рамках европейских требований, и на 40% в рамках федеральной «Концепции-2050». На сегодняшний день показатели Германии только подходят к отметке в 30%, что влечёт за собой опасения о неспособности государства к 2020 г. одновременно уложиться и в европейские, и во внутригосударственные цели. Данное обстоятельство может стать серьёзным ударом по имиджу Германии как одного из ключевых игроков мировой климатической политики.

Кроме того, показатель конечного потребления энергии от возобновляемых источников энергии должен достигнуть отметки в 20%. Хоть Германия и идёт достаточно интенсивным путём, её успехи на общем фоне существенно ниже среднего и пока весьма далеки от таких лидеров, как, например, Швеция. Для сравнения, по данным Eurostat, показатели Германии в конечном потреблении энергии от ВИЭ только приближаются к 20%.В то время как у Швеции уже более половины всей потребляемой энергии приходится на возобновляемые источники энергии, и Швеция не собирается закрывать свои АЭС в ближайшее время.

В то же время стоит отметить, что внедрение ВИЭ не только создаёт дополнительные налоги для граждан и нуждается в серьёзных капиталовложениях в дальнейшее секторальное развитие, но и влечёт за собой серьёзные риски для энергоёмких отраслей производства. За этим следует закрытие производств, уменьшение кругооборота цен и последующие сокращения среди рабочих. Даже несмотря на то, что возобновляемая энергетика создаёт дополнительные рабочие места, например, во всём ЕС это уже около 400 тыс., она тем самым подводит к необходимости дополнительных затрат на переподготовку рабочих. Кроме того, самым серьёзным недостатком ВИЭ является нестабильность. Практически все виды источников зависят от погодных условий, времени года и др. Тем самым вероятность создания чётко сбалансированной системы в возобновляемой энергетике, которая могла бы дёшево и бесперебойно поставлять потребителям электроэнергию, видится весьма туманной.

Кроме того, полный отказ от атомной энергии для Германии суммарно будет стоить порядка 1,7 трлн евро к 2030 г. В сравнении, это примерно 50% годового ВВП страны. Оценка исходит из прогнозов по росту цен на электроэнергию, а также анализа необходимых затрат для развития необходимой инфраструктуры для перехода на ВИЭ.

Таким образом, раз Германия пока не может себе финансово позволить полностью отказаться от угля в пользу ВИЭ, совершенно резонно возникает вопрос о целесообразности столь скорого ухода от атомной энергии. Государство как попадает в затруднительное положение по выполнению обязательств по сокращению выбросов, так и подвергает окружающую среду дополнительному вредоносному воздействию. Вопрос же о том, что вреднее, уголь или атом — по-прежнему остаётся открытым, ведь в случае безаварийной работы АЭС процесс её функционирования практически безвреден, тогда как количество вредоносных выбросов от угольных ТЭС исчисляется сотнями тысяч тонн в год.