Foreign Policy: Мифу о стабильности Китая приходит конец

Сделанное 25 февраля объявление о том, что Китай откажется от ограничения количества сроков, в течение которых тот или иной лидер может занимать пост председателя КНР, по сути, является вестником становления нынешнего главы государства Си Цзиньпина пожизненным лидером страны. Подобный шаг предсказывался с тех самых пор, как в ходе недавнего съезда Коммунистической партии страны не был назван конкретный преемник. Вполне вероятно, что мифу о стабильности Китая приходит конец, пишет Джеймс Палмер в статье для американского издания The Foreign Policy.

Читайте также: «Третий срок товарища Си»: в Китае изменят основной закон

Когда дело касается КНР, измерение общественного мнения в стране представляется практически невозможным, но те граждане Китая, с которыми общался автор, продемонстрировали одновременно сожаления и изрядную долю юмора в связи с шагом китайского руководства, давая лидеру КНР и стране такие определения, как «император Пух» — отсылка к персонажу Винни Пуху — «Западная Корея». На фоне происходящего в Китае, указывает автор, стоит внимательней отнестись к критике американской демократии при президенте Дональде Трампе. Он, что бы кто ни говорил, едва ли сможет добиться фундаментального пересмотра системы в США. Си Цзиньпин, кажется, полностью трансформировал политику Китая с «коллективной автократии» на что-то, что все больше напоминает единоличное правление. Такая перемена должна заставить многих — в КНР и за ее пределами — забеспокоиться. Страна, которая прежде делала неуклюжие шаги к новым свободам, превратилась в «настоящую диктатуру» из числа тех, которые склонны совершать опасные и непоправимые ошибки.

Конституция Китая, отмечает автор, по большей части — бессмысленный документ, в котором даются обещания свободы слова, вероисповедания и неприкосновенности личной жизни. Все попытки придать Основному Закону истинную значимость были подавлены. Однако последние события демонстрируют более глубокие проблемы, нежели главенство партии над законом. Они проливают свет на крайнюю нестабильность. На протяжении последних двух десятилетий защитники КНР указывали, что коллективное руководство и спокойная передача власти от одного лидера другому являются признаками того, что Пекин решил проблему, с которой сталкивались другие «автократические» страны, такие как Советскую Союз. Так, новое руководство учреждается за пять лет до вступления на свой пост, благодаря чему управление страной происходит без пертурбаций, связанных с выборами. Передача власти от бывшего лидера КНР Ху Цзиньтао к Си Цзиньпину считалась примером эффективного управления.

Одним из самых верных признаков грядущих перемен стала интенсификация пропаганды в пользу Си Цзиньпина. О качествах китайского лидера говорится при каждой возможности, и не только в СМИ, но и со стороны предпринимателей, местных властей и знаменитостей, чей успех зависит от возможности продемонстрировать следование за лидером. Ошибки же в изображении китайского лидера жестко караются. Окончание периода коллективного руководства сопровождалось зачисткой каналов несогласия по всей стране. Многое, что было допустимо в прессе в 2009 году, — утверждения о том, что КНР может многому научиться у других стран, что политическая реформа возможна, что плюрализм, гражданское общество и главенство права — положительные вещи, — стало попросту невозможным в 2014 году.

Был поставлен крест на журналистских расследованиях, до этого разрешаемых до тех пор, пока они ограничивались местной коррупцией, на относительной свободе сети Weibo — китайском Twitter. Weibo был заменен на закрытые группы в WeChat, где власти также пошли на репрессии, угрожая администраторам тюремными сроками за любую «антипартийную речь». Большая идеологическая жесткость наблюдается и в университетах, прежде демонстрирующих открытость дебатов. Вместе с платформами выражения несогласия с политикой партии также началась борьба с несогласными внутри партии и правительства. Даже в предисловиях к официальным внутренним документам имеется превознесение Си Цзиньпина. «Закрыть рот» политическим противникам удалось под предлогом борьбы с коррупцией. Цензура вводится не только в СМИ, где репортеры проявляют все большую осторожность даже для внутренней аудитории, но и в официальных структурах. Так, «каналы несогласия» МИД КНР, по которым прежде даже дипломаты нижних чинов могли направлять свои критические отчеты напрямую министру, были закрыты в 2013 году.

Все это негативно скажется на принятии Пекином внутриполитических и внешнеполитических решений. Так, если прежняя система была «жесткой, репрессивной и коррумпированной», она также стремилась к реформам, как политическим, так и экономическим. Важнее всего то, что он так она избегала ненужных ошибок. Во внутренней политике не было безумия маоизма, перемены осуществлялись медленно и осторожно, проходя проверку на уровне городов и провинций, прежде чем стать политикой страны. Пекин не начинал войн на чужой территории после своего катастрофического поражения во Вьетнаме в 1979 году — рекорд, о котором и США, и Россия могут только мечтать. Внутриполитические успехи Китая за тот же период намного меньше. Все же благодаря коллективному управлению возможность проводить дебаты внутри партии и иногда прислушиваться к внешнему мнению, несомненно, сыграла крайне важную роль.

Теперь же, когда власть сконцентрирована в руках одного человека, которому никто не решается бросить вызов, возросла вероятность катастрофических ошибок. Первая катастрофа эры Си Цзиньпиняа, возможно, только началась: проблемы Тибета и Синьцзянь-Уйгурского автономного района могут дать метастазы на остальную страну, что по меньшей мереприведет к замедлению экономического роста и интеллектуального развития.