Institut Montaigne: что ожидать после операции в Африне и конгресса в Сочи?

Операция армии и ВВС Турции, начатая Анкарой 20 января, против курдского анклава Африн на севере Сирии и вблизи турецкой границы, несомненно, является результатом комбинации трех факторов, пишет Мишель Дюкло в статье для французского издания Institut Montaigne.

Во-первых, отмечает автор, недовольство Анкары, вызванное альянсом западных стран и курдской партии Демократический союз (PYD) — сирийского, как отмечает автор, отделения Рабочей партии Курдистана (РПК), было обострено решением США продолжить поддерживать связи с курдами и после уничтожения ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Вашингтон объявил как о сохранении своего военного присутствия на северо-востоке Сирии, так и о создании местной группировки, численностью в 30 тыс. человек, в которой решающую роль будут играть курды.

Во-вторых, Россия, очевидно, сыграла в свою игру. Она пропустила турецкие самолеты (несмотря на то, что контролирует воздушное пространство в этом регионе), а также вывела своих военных, которые размещались в Африне. Таким образом Москва посылает Вашингтону сигнал с помощью турецких вооруженных сил. Автор подчеркивает, что когда немного знаешь о психологии официальных лиц Кремля, вполне понятным становится удовольствие от возможности немного разобщить наиболее важных союзников по НАТО: вооруженные силы Турции, использующие оружие НАТО, находятся в пределах досягаемости артиллерии США и нападают на вооруженные формирования, которые, вероятно, также оснащены оружием из американских армейских складов. Турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган требует от США выйти из расположенного далее на запад Манбиджа, который станет следующей целью турецкого наступления.

Наконец, турецкая операция отвечает внутриполитическим целям турецкой власти: благодаря ей Эрдоган смог воссоздать вокруг себя своеобразное национальное единство, тогда как массы турецких граждан сливаются в националистическом исступлении в связи с операцией в Сирии, которая воспринимается как «антитеррористическая» и «антиамериканская».

На этом фоне уместен вопрос, в каком направлении будут развиваться события. Как показывает опыт вооружённого конфликта в Сирии, Анкара действует исключительно посредством нанесения бомбовых ударов, включив в свои ряды элементы Свободной армии Сирии из провинции Идлиб для проведения наземных боевых действий, а также различные исламистские фракции. По информации некоторых наблюдателей, деревни, завоеванные в течение дня сторонниками Турции, ночью переходят под контроль войск PYD, которые обладают непревзойденным опытом ведения такого вида войны.

Поэтому нельзя исключать и того, что операция Турции зайдет в тупик. США, со своей стороны, призывают Анкару ограничить свои цели и как можно скорее положить конец наступлению. При этом в данный момент между PYD и Дамаском идут интенсивные переговоры. И из-за того, что Вашингтон не придет на помощь Африну, турецкий маневр может в конечном счете привести к соглашению, позволяющему Дамаску вернуться в этот регион, Анкаре — создать вторую «безопасную зону» (по примеру уже созданной по итогам операции «Щит Евфрата»), а курдам — сохранить определенную автономию в городе Африне. Для России такой результат был бы очень желательным.

Если в нападении Турции на Африн и есть один неожиданный элемент, так это время начала операции: за несколько дней до открытия Конгресса сирийского диалога в Сочи. Это мероприятие, неоднократно отложенное, должно было ознаменовать начало процесса национального примирения в Сирии, которое бы стало венцом военного вмешательства Москвы. Из 1,5 тыс. гостей, представляющих сирийское гражданское общество, значительная часть прибыли из Сирии и были отсортированы сирийскими официальными лицами. Ряд представителей оппозиции отправился в Сочи под давлением Турции, которая, возможно, купила себе тем самым одобрение Кремля на проведение операции в Африне. С другой стороны, из-за операции вооруженных сил Турции курды бойкотировали встречу. В связи с этим, подчеркивает автор, можно задаться вопросом: почему Москва не дождалась результатов конгресса в Сочи, прежде чем договориваться насчет Африна.

К тому же конгресс в Сочи, проводимый Россией, стал рассыпаться из-за «режима» в Дамаске. На так называемом заседании «Женева IX», состоявшемся в действительности в Вене 25 и 26 января, представители президента Сирии Башара Асада, как обычно, отказались даже от минимального жеста, который от них ждали в ООН. Речь идет о том, чтобы принять участие в обсуждении вопроса о пересмотре конституции Сирии. Сирийский переговорный комитет, который сейчас формирует оппозицию, отказался приезжать в Сочи, лишив конгресс какого-либо подобия легитимности. Представители Вашингтона, Лондона и Парижа также отказались принять в нём участие, ООН же, возможно, не желая ставить крест на дальнейшем дипломатическом процессе, все же отправила специального представителя генерального секретаря по Сирии Стаффана де Мистуру.

В Сирии, по сути, считает Дюкло, сложилась следующая ситуация: Москва может навязать Дамаску вторжение Турции на сирийскую территорию, но неспособна добиться от него уступок по второстепенным вопросам в рамках международных политических переговоров. При этом, отмечает он, было бы ошибкой считать, что США и их основные союзники стремятся подорваться усилия России по заключению политического соглашения в Сочи.

Новый подход США к Сирии, обозначенной главой американской дипломатии Рексом Тиллерсоном в ходе его речи в Институте Гувера 17 января, не ограничивается сохранением собственного военного присутствия на северо-востоке страны, консолидацией альянса с курдами и противодействием Ирану. Он также включает в себя определенное сотрудничество с Москвой, параметры которого были согласованы между президентом России Владимиром Путиным и его американским коллегой Дональдом Трампом их встрече в Дананге в ноябре. Так, если уход Асада с его поста по-прежнему является целью США, сделано это должно быть — по мнению Тиллерсона — посредством существующего переговорного процесса, официального проводимого ООН, но по факту проходящего под эгидой Москвы.

С целью стимулирования этого переговорного процесса США сформировали «небольшую группу», в которую вошли Франция, Соединенное Королевство, Саудовская Аравия, Иордания и они сами. На встрече министров 23 января в Париже эта группа пришла к согласию относительно необходимости переориентировать посредничество ООН на идею новой конституции, подготовки всеобщих выборов и создания нейтральной среды для такого голосования. Поэтому можно попрощаться с отставкой Асада как первоочередным требованием США и их союзников при политической передачи власти. Именно в этом и заключается то, к чему стремится Москва: каждый остается на своих позициях в отношении конечной цели, но касательно же самого процесса, США и их союзники объединяются — в их предложениях — вокруг посредничества ООН, чего на протяжении долгого времени требовала Москва.

Если попытаться дать первоначальную оценку результатов после турецкого наступления на Африн и конгресса в Сочи, нужно упомянуть ряд аспектов. Так, во время всех этих маневров, военных или дипломатических, по-прежнему гибнут люди, бомбардировки проводятся с удвоенной силой, продолжается наступление на провинцию Идлиб. И хотя многие на протяжении месяцев прогнозировали умиротворение страны в связи с триумфом Владимира Путина, российская дипломатия изо всех сил пытается извлечь выгоду в политической области из успеха, завоеванного российской армией. Можно задаться вопросом, не коренится ли поспешность Москвы в попытке добиться политического решения в предчувствии, что Россия больше не будет считаться хозяином игры.

Если это так, то «новый подход» США в Сирии направлен на решение каких-то иных задач. Тем не менее решение администрации Трампа и Франции сохранить военное присутствие в восточной Сирии сопряжено с определенным риском, несмотря даже на то, что оно по-прежнему носит ограниченный характер — 2 тыс. военнослужащих США. Таким образом, турецкое наступление станет первым «эффектом бумеранга» этой политики.

В ближайшем будущем проблема для России будет заключаться в том, что какой курс избрать после конгресса в Сирии, проблемой для Запада станет то, как заделать брешь в Североатлантическом альянсе. В самой же Сирии бесконечная война продолжится с тем лишь изменением, что суннитские арабские и курдские группировки будут действовать подобно наемникам — Вашингтона, Анкары и других, — в стране будет более значительное присутствие иностранных войск. Противостояние же США и Ирана, носившее латентный характер, пока ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) существовало как «квазигосударство», и лежащее в основе нынешнего столкновения России и Турции с одной стороны и США — с другой, начнет выступать в качестве важного фактора вооруженного конфликта в Сирии.