США: Право жать на ядерную кнопку должен иметь Конгресс, а не президент
Сенатор-демократ Эд Марке обратил внимание американской общественности на знаменитую недавнюю речь президента «Огонь и ярость», в которой президент не исключает превентивного удара по Северной Корее. Он также предупредил, что «согласно действующим законам, президент Соединенных Штатов может начать ядерную войну и не дожидаясь провокации — без консультаций и без предупреждения». Марке и представитель сенатора-демократа Теда Лиу предложили законопроект, запрещающий любое использование ядерного оружия США без разрешения Конгресса.
Однако до сих пор слушания мало что прояснили в проблеме ядерного использования. Некоторые эксперты считают, что они даже могут добавить путаницы к проблемам американского командования и к контролю над ядерным оружием. Например, когда спросили, можно ли лишить президента права отдавать приказ использовать ядерное оружие, генерал Роберт Келер, бывший командующий стратегическими ядерными силами США, отметил, что офицеры не обязаны следовать незаконным приказам.
Но что такое незаконный приказ? Келер отметил, что он бы посоветовался со своими собственными советниками и что если бы засомневался, он бы сказал президенту: «Я не готов продолжать [выполнять приказ]».
Таким образом, впервые в американской истории в Конгрессе всерьез рассматривается вопрос о том, чтобы лишить избранного народом президента права главнокомандующего —
После этого сенатор-республиканец Рон Джонсон спросил «И потом что?» Келер ответил: «Я не знаю». Бывший советник национальной безопасности Питер Февер сказал, что президент, который хотел бы [теоретически] начать ядерную войну, «потребовал бы от многих людей совета и сотрудничества, прежде чем нанести удар, и они [эти люди] стали бы задавать вопросы, которые замедлят процесс».
«Что всё это значит?» — задается вопросом профессор Том Николс на страницах издания The Hill.
«Во-первых, давайте представим, что произойдет, если президент США действительно решит использовать ядерное оружие. Вопреки американскому кино, американский президент не может просто так взять телефонную трубку и потребовать нажать кнопку. При любом сценарии, предполагающем потенциальное использование ядерного оружия, президент будет беседовать с министром обороны и председателем Объединенного комитета начальников штабов, а также с другими военными советниками, чтобы обсудить варианты. Очевидно, что при ответном ударе это обсуждение будет довольно усеченным и всё может произойти быстро.
После встречи с советниками президенту придется связаться с Пентагоном и идентифицировать себя, используя коды, ведь он единственный, кто может применить ядерное оружие. Если он всё же выберет ядерный вариант, этот приказ будет передан Пентагону и Стратегическому командованию США. Из стратегического командования приказы о конкретных ударах затем отправляются в стратегические ядерные силы Америки, а также в ВВС и ВМФ — уже для исполнения», — объясняет механизм Николс.
Реальность заключается в том, что независимо от того, что говорят генералы или профессора, сенатор Марки прав. Если президент, как однажды сказал Ричард Никсон, захочет выйти из комнаты и убить 20 миллионов человек, теоретически он может это сделать, и никто не сможет ему помешать. То, что описывают Келер, Фейвер и другие — это ситуации-аномалии, в которых люди отказываются выполнять приказы, фактически нарушая систему, созданную еще во времена Холодной войны и призванную действовать быстро, если Соединенные Штаты окажутся под угрозой непосредственного ядерного нападения.
«Люди — не роботы, и поэтому вполне может так случиться, что президенту встретится такой министр обороны, который откажется связаться с Пентагоном или вообще отвергнет ядерный приказ. В этом случае, однако, ничто в Конституции не помешает президенту уволить этого чиновника и назначить другого. Если «Стратегическое командование» решит ставить палки в колеса, оно будет противостоять президентскому приказу столько, сколько сможет, фактически подобное сопротивление впоследствии будет считаться просто отказом следовать незаконным приказам и не будет приравнено к мятежу», — говорит профессор Николс.
Келер отмечает, что правовые вопросы могут задаваться, только если их поднимают старшие командиры. В этот момент миллиарды жизней будут висеть на волоске, начиная с жизни генерала, который скажет по телефону: «Я не собираюсь этого делать, сэр».
«Чтобы решить эту проблему, простейшим изменением, конечно же, было бы принятие закона, вообще запрещающего США применять ядерное оружие первыми. Критики, однако, возразили бы, что бывают времена, когда доктрина устрашения (и не только против государств-изгоев) может потребовать, чтобы Соединенные Штаты сохраняли за собой право прибегать к ядерному оружию для своей собственной защиты или для защиты своих союзников. Фактически это традиционная и заявленная позиция НАТО — на протяжении всей её истории, и она по-прежнему занимает центральное место в установке о сдерживании.
Временный ответ на все эти вызовы заключается в расширении круга лиц, принимающих решения. Они действительно должны договориться об использовании ядерного оружия. Однако американцы должны осознавать некоторые риски… Во-первых, личные ядерные угрозы президента будут невозможны. Хорошо это или плохо, зависит от того, считают ли американцы ядерные угрозы эффективным средством ведения политики или нет. Во-вторых, наш ответ на внезапное нападение может быть замедлен. Это настолько маловероятно, что это почти даже не стоит обсуждать, но тем не менее это факт: чем больше людей вовлечено в процесс, тем более громоздкой представляется процедура.
Наконец, мы рискуем засветить тайны, касающиеся [механизма] нашего ответа. Прозрачность не всегда хороша. Сдерживание, как однажды писал Томас Шеллинг, основывается на чем-то вроде «угрозы, которая всё же многое оставляет на волю случая». Чем бюрократичнее и сложнее процесс, тем меньше враг боится решения одного лидера. Вместо этого он может рассчитывать на слабые звенья в цепочке команд», — уверен Николс.
Будут ли США держаться за право первого использования ядерного оружия? Пока участники этих прений не соглашаются друг с другом и по другим вопросам. В конце концов, у Трампа есть право вето, если не учитывать возможность импичмента.