Когда толпа становится народом
В 1954 году Голливуд воодушевляли новые технологии. Вслед за «ХХ век — Фокс» свою систему широкоэкранного кино создала «Парамаунт». Она называлась «Виставижн» и по сути была родной сестрой «Синемаскопа». Музыкальный фильм «Белое Рождество», поставленный Майклом Кёртицем, стал кассовым рекордсменом года.
Тогда многим казалось, что «Скоп» и «3D» всё изменят. Голливуд выйдет из кризиса. Он отвоюет былые позиции.
Этим надеждам не суждено будет сбыться. Широкий экран утвердится, но, увы, не озолотит Голливуд.
А оптимизм, связанный с 3D-технологией, начнёт угасать совсем скоро. Картины — слишком дорогостоящие — не будут себя окупать. Студиям придётся экономить на звёздах, а это скажется на посещаемости. На второстепенных актёров зритель ходить не станет. Его нельзя будет заманить тем, что они выглядят объёмно и до боли реалистично. Затем взбунтуются независимые прокатчики. Они вложат огромные деньги в реконструкцию части кинотеатров под демонстрацию широкоэкранных оптических стереофильмов, а их успех окажется скромен. Они не захотят тратиться на дальнейшую реконструкцию. По требованию прокатчиков, рвущихся показывать фильм сразу на всех экранах, студии откажутся сначала от стереозвука, затем — от объёмного изображения. К великому разочарованию изобретателей и продюсеров 3D-фильмы останутся жалкой каплей в море выходящих на экраны картин.
Но эти печали придут потом. Пока же киногород заметно приободрился, а главам студий вообще хотелось петь и плясать.
«В ПОРТУ» / ON THE WATERFRONT
«СОЛЬ ЗЕМЛИ» / THE SOLT OF THE EARTH
В 1954 году Голливуд продвинулся не только на поприще технологий, но и на поприще лицемерия.
Фильм «В порту» стал ярчайшим примером использования таланта в политических целях — таланта, вынужденного совершить подлость, ищущего себе оправдание и полностью подконтрольного власти.
В январе 1952 года Элиа Казан был вызван Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Режиссёр ответил на вопросы, связанные с его членством в компартии, но не назвал ни одного имени. Возможно, в тот день он чувствовал на себе взгляд Эмилиано Сапаты, о котором создавал фильм. А возможно, сдавать товарищей накануне премьеры было недальновидно. История о революционере, рассказанная стукачом, могла быть осмеяна.
Почему Казан удержался от доносительства в январе и назвал имена в апреле, доподлинно неизвестно. Пишут, что ему угрожал продюсер «ХХ век — Фокс». Критики эта версия не выдерживает. Продюсеры были крайне признательны Казану за «Джентльменское соглашение» и не могли разговаривать с ним на языке угроз. Да и не их это было дело — выбивать показания. Как бы там ни было, факт остаётся фактом: когда фильм «Вива Сапата!» сошёл с экранов, режиссёр вдруг «пошёл на сотрудничество» и сдал одиннадцать человек. Десять его коллег были изгнаны из профессии, а одиннадцатый, Джон Гарфилд, через две недели скончался от сердечного приступа.
За своё свидетельство Казан был признан «очистившимся» и сохранён в Голливуде. Критики утверждают, что, мучительно переживая стукачество, режиссёр начал искупать свою вину творчеством. Он ударил в социальный колокол — снял проникновенную драму о работягах.
Это не так. Переживал он не сильно, недоумевая, почему должен расставаться с Голливудом из-за каких-то имён? Сразу после своего «свидетельства» он стал изображать борца с коммунизмом, давая понять, что поступил в соответствии с убеждениями. Он заявлял впоследствии, что «коммунизм надо было остановить», то есть выставлял себя патриотом, жертвующим репутацией ради святого дела. Казан встал в один ряд с Адольфом Менжу, ненавидящим «красных». Он пригласил его в свой следующий фильм «Человек на канате» — антикоммунистическую страшилку, быстренько сляпанную по заказу властей. А после этого приступил к проекту, ему крайне интересному, вдохновляющему, но при этом согласованному, выверенному и отвечающему сиюминутной политической цели.
«В порту» — это история о том, как бывший боксёр, работающий на мафию, постепенно выходит из-под её контроля и в итоге даёт необходимые полиции показания. Чувство вины за причастность к убийству, любовь к сестре погибшего, яркие проповеди священника и гибель родного брата — всё это приводит героя к перерождению. Парень по кличке Урод поднимает одинокий бунт против мафии, которая под вывеской профсоюза контролирует порт, грабя грузчиков и расправляясь с теми, кто возмущается беспределом.
Рабочие не поддерживают бунтаря. Они обзывают его стукачом. Но в тот момент, когда он бросается с кулаками на «профсоюзного» босса, а потом дерётся один со всей бандой, они признают его своим лидером. Они не бунтуют, не хватаются за «оружие пролетариата» — булыжники. Они, как стадо овец, идут за одиноким героем. Кулаки смельчака, проповеди святого отца и поддержка властей — вот то, что поможет рабочим обрести светлое будущее, говорит фильм.
Сценарий был основан на серии сенсационных статей, рассказывающих о коррупции и убийствах в порту Нью-Йорка. Первый вариант, написанный Артуром Миллером ещё в 1951 году, продюсеров не устроил. Они хотели, чтобы плохие парни в фильме были коммунистами. Простых работяг должна была грабить, сбрасывать с крыш и забивать до смерти «красная мафия». Миллер такую правку вносить отказался, а после «свидетельства» Казана заявил, что не будет иметь с ним никаких дел.
В дальнейшем над сценарием работал Бадд Шульберг, как и Казан, давший показания и заложивший своих товарищей. Он не стал изображать «красную мафию», но историю планировал сделать нуаровой. Об этом говорит его рассказ, написанный на основе тех же газетных статей и опубликованный вскоре после премьеры. В нём главный герой погибает. Вскоре после суда над мафией его труп находят в бочке с негашёной известью. Однако фильм Казана из привычной нуаровой колеи выезжает и заканчивается на пафосной ноте. Объясняется это не искупительным порывом, а явным указанием сверху.
«В порту» разрывает с былыми железными установками. Фильм показывает перерождение личности, что ещё недавно было недопустимо. Он обращается к теме бесправия рабочих, которая последний раз звучала в 1940 году, во времена «грабителя банков» и «народного президента» Рузвельта. И фильм показывает героя, который ведёт за собой не мексиканских крестьян, а американских трудящихся. То есть происходит нечто невиданное. Так что же именно? И с чего вдруг?
В 1953 году властям бросили вызов. Сделали это режиссёр Герберт Биберман, один из членов «десятки», отсидевший свой срок, и продюсер из чёрного списка Пол Джаррико. Они приступили к съёмкам независимой от Голливуда картины — истории о том, как толпа становится народом. Она называлась «Соль земли» и основывалась на реальных, а не вымышленных, как часто пишут, событиях. Авторов вдохновила шахтёрская забастовка в Нью-Мексико, продлившаяся полтора года.
Рабочие цинковой шахты, живущие в скотских условиях и погибающие в забоях, решаются бастовать. Хозяин и власти смеются над ними, уверенные в том, что голодранцы сломаются: им просто нечего окажется есть. Но шахтёры держатся. Их поддерживают жёны, готовые терпеть лишения. Им начинают помогать американские профсоюзы и просто граждане, услышавшие о забастовке. Им приходят конверты с одним-двумя долларами и словами поддержки. Хозяин нанимает штрейкбрехеров и бандитов. Он подкупает полицию, которая избивает лидера забастовки и сажает его под арест. Это не помогает. Тогда он пытается выбросить семью лидера забастовки из дома, и весь рабочий посёлок встаёт на его защиту. В итоге забастовщики побеждают.
У фильма был крохотный бюджет. В нём снимались и профессиональные актёры, и обычные работяги, по сути играющие себя. У фильма не было шансов пробиться на большой экран. И всё равно этот проект так встревожил правительство, что оно всеми способами мешало ему осуществиться. Оно надавило на профсоюзы, и те запретили техническим работникам участвовать в съёмках. Создатели фильма не могли проявить плёнку — её не принимала ни одна лаборатория. Съёмочная группа, находящаяся под постоянным давлением, вынуждена была перебраться в Мексику. Но и там работать оказалось непросто. Проявлять материал приходилось частями, в разных лабораториях.
Говард Хьюз, глава «РКО», организовал бойкот фильма. К нему запрещено было прикасаться киномеханикам. В результате «Соль земли» показывали лишь на собраниях профсоюзов. Актриса-мексиканка Росаура Ревуэльтас, игравшая одну из главных ролей, была депортирована из США.
Но этого властям было мало. Они опасались, что фильм Бибермана — Джаррико окажется привлекателен, как запрещённый продукт, и раздадутся требования выпустить его на экран. Комиссии, проводящие «чистки», уже наломали дров, и фильм мог стать искрой, разжигающей пламя протестов. Вся работа инквизиторов, запугивателей и соглядатаев, в поте лица искореняющих вольнодумство, могла пойти прахом.
Нужно было вытеснить подпольную картину официальной — перехватить тему социальной борьбы и ввести её в нужное русло. Понадобилась острая, душераздирающая драма о работягах, которая бы показывала: власть — это их друг. Здесь и пригодился проект Казана, спешно переделанный из нуара в антинуар. И здесь очень пригодился его режиссёрский талант.
В фильме Казана все акценты оказались расставлены идеально. Рабочие были показаны стадом. Они были трусливы и вороваты. Они были невежественны, разобщены и лишены самоуважения. Оратор, призывающий их к сопротивлению мафии, адресовался не к Карлу Марксу, а к Иисусу Христу. Власть (полиция, прокуратура и суд) просто в лепёшку разбивалась ради рабочих и восстановления справедливости. У портовой мафии был некий таинственный покровитель, но фильм давал понять, что власти и до него доберутся. Главный герой был симпатичным, но туповатым парнем. Боксёр-неудачник, гоняющий голубей, явно не тянул на роль человека, способного увлечься идеями и вести за собой. Он мог совершить поступок и стать лидером на час, причём лидером абсолютно лояльным. Это показано чётко: избитый боксёр, ведущий за собой грузчиков, застывает перед хозяином груза (правильным бизнесменом) и послушно кивает ему. То есть смельчак, дравшийся с мафией, оказывается полностью покорен системе.
Особо прозвучала тема стукачества. Казан и Шульберг связали стукачество с героизмом. Оба явно переводили стрелки на себя, заявляя, что тоже герои, тоже борцы, просто интеллигенция этого не понимает.
Фильм «В порту» выдвинули на «Оскар» по двенадцати номинациям. Ему вручили аж восемь золотых статуэток. По иронии судьбы количество призов совпало с количеством имён, названных Казаном, которые не были известны комиссии.
Несмотря на награды и восхваления, предательство навсегда запятнало репутацию режиссёра. Через 45 лет, на церемонии 1999 года, Казана, поднявшегося на сцену, чтобы получить свой почётный «Оскар», приветствовали не все. Часть зала выразила своё отношение к патриарху напряжённым молчанием.