Голливуд не верит в сказки, только в педофилию
Спору нет, идею выпустить на экраны новое воплощение «Оно» ровно через 27 лет после предыдущего (срок, на который укладывалось в спячку заглавное чудище) можно считать весьма остроумной в рекламном плане. Фильм, строго говоря, ремейком не является. Разные экранизации одного и того же книжного первоисточника — как разные постановки одной и той же пьесы: свое режиссерское прочтение, по-иному расставленные акценты. И две экранизации кинговского «Оно» тому яркий пример. Хотя вышедший на экраны в 2017 году фильм — только первая часть дилогии, сравнение вполне возможно.
Двухсерийный телефильм далекого 1990 года «ужастиком» назвать рука не поднимается. В нем не только играют дети — детям его вполне можно показывать. Похоже, целью режиссера Томми Ли Уоллеса вовсе не было кого-то напугать. Его фильм, скорее, сказка о чистоте детской дружбы и о верности этой дружбе спустя долгие годы. О великой силе, заключенной в этой чистоте и верности, способной одолеть Зло. Есть в нем что-то от фантастических историй англичанина Клайва Стэплза Льюиса и советского писателя Владислава Крапивина, в которых дети и сохранившие память о детстве взрослые борются с «мерзейшей мощью» и побеждают. Главное оружие, которым семеро Неудачников сражаются с монстром, — даже не детская рогатка с серебряными снарядами, а свет дружбы, доброты и чистой первой любви, с которым не могут сладить «мертвые огни».
Совсем не то 27 лет спустя. Фильм вполне приблизился к кинговскому роману по кровавости и даже переплюнул его. Если уж из раковины хлещет кровища, то она не скромно забрызгивает зеркало и стены, а заливает всё и вся ровным слоем, как из краскопульта. Видимо, меньшим количеством современного зрителя не пронять. А еще, вероятно, по мнению аргентинского режиссера Андреса Мускетти, современный зритель не в состоянии переварить главную сюжетную «фишку» романа, которую в свое время высоко оценили критики — переплетение и взаимопроникновение временных линий. 27 лет назад сохранить этот момент, без которого «Оно» и не «Оно» вовсе, удалось, пусть и не в полном объеме. Сюжет новой картины старательно распутан, связан в одну нитку и вытянут по линеечке: вот вам «детская» серия, ожидайте «взрослого» сиквела. А то, того и гляди, зритель заплутает во флешбэках, аки в канализационных трубах. Проще надо быть, проще…
Еще одно разительное отличие не только от предыдущей экранизации, но и от книги — какая-то маниакальная зацикленность на специфических проблемах подросткового возраста. Кинга трудно переплюнуть по глубине заныривания в омуты подсознания, но любителем пошлости его назвать трудно. Робкие и слегка недоуменные размышления одного из книжных героев о том, почему это ему хочется узнать, какого цвета трусики у одноклассницы, и удивление и ужас самой девочки, когда она случайно подглядела забавы оболтусов постарше, отправлены в пыльный архив. Одиннадцатилетние мальчишки и девчонки в фильме Мускетти прекрасно осведомлены, что, куда, зачем и почему, а выражаются они так, что могут заставить густо покраснеть поручика Ржевского. Собственно, это почти единственная тема, витающая в их разговорах, когда они не обсуждают монстра. Вероятно, авторам не давала покоя одна достаточно спорная сцена в романе, для экранизации совершенно непригодная. Они были так заворожены, что, не в силах просто опустить ее, размазали сексуальные мотивы ровным тонким слоем по всему фильму — как кровь по стенам ванной. В том, что описано Кингом как мистический ритуал и священнодействие, они увидели только запретную «клубничку».
Не удивительно, что особенно досталось Беверли Марш. Ей немного не повезло и в первой экранизации — в своем детском варианте она выглядит там не красавицей, а серой мышкой, хотя в этом тихом омуте водятся отважные боевые чертенята. Но при взгляде на новую Беверли возникает только одна мысль: «А девочка созрела…» В общем, не удивительно — юной актрисе Софии Лиллис уже стукнуло 15. Эта рыжая ведьмочка держится вполне по-взрослому и благодаря целенаправленной режиссерской работе излучает притягательные волны вполне определенного характера и зашкаливающей мощности. Так что не удивительно, что по городку о ней ходят дикие сплетни, а у ее собственного отца сносит крышу. Кстати, ни в старом фильме, ни даже в романе он откровенным педофилом не является. Это лишь подозрения матери Беверли и инсинуации демона, который соврет — недорого возьмет. Грехов на Марше-старшем и так достаточно, и не столь важно, какие мотивы заставляют его систематически избивать и тиранить ребенка. Но такова уж позиция авторов фильма — заставлять переть наружу всё, что скрыто: не только демона из канализации, но и всё неприглядное в человеческих душах.
Мускетти последовательно стоит за сильные средства и прямолинейность сродни прямолинейности штыря, загнанного в клоунскую голову. Если пошлить, так пошлить смачно, если бить, так не на шутку, если резать, так резать — медленно и прямо на камеру. А если в оригинале нет кровавых подробностей, то сценаристы легко их придумают — вот и Беверли оказывается чуть ли не отцеубийцей, пусть и из самозащиты. Битвы с чудовищем тоже проходят в формате бодрого мочилова всем, что под руку подвернется. Какая там наивная рогатка и серебро — о них нет и речи. Призраку убитого братца недостаточно отказать в питательном чувстве вины, чтобы он сгинул — ему нужно приставить ко лбу пистолет для убоя скота и нажать на спуск. И так далее, и так далее.
То, в чём новая экранизация схожа со старой, вряд ли относится к ее плюсам — практически полное отсутствие философской, метафизической составляющей. Преследующее и убивающее детей Оно в результате оказывается не воплощенным Ничто, Антижизнью, а всего лишь обычным «букой», которого изгоняет не вера в добро, чистота душ и солидарность, а банальное отсутствие страха. Вполне в духе житейской мудрости, вложенной в уста фермера, приемного отца Майка: или ты трусливая овца, и тогда тебя убивают, или убиваешь ты. Прямо скажем, незатейливо. Хотя намеки на Черепаху — практикующего недеяние случайного творца Вселенной — в фильме мелькают дважды. Возможно, это «ружье» окажется лишь «пасхалкой», а может, и выстрелит во второй части. Жаль, если окажется, что на мистические прозрения способны лишь взрослые — ведь позиция Кинга прямо противоположная, именно дети у него в наивысшей степени «причастны тайнам». Маленькие герои новой экранизации, увы, причастны разве что грязи и жестокости вполне земным, хотя доброе в них, разумеется, уничтожено не до конца, иначе они бы не победили.
Фильм уже собрал и еще наверняка соберет изрядный урожай положительных рецензий и восторгов от ценителей жанра. Но всё же факт остается фактом: похоже, что Оно через очередные 27 лет спячки вернулось, изрядно поднакопив недобрую силу. В «голливудском королевстве» что-то уже давно и серьезно гниет, распространяя ароматы населенной призраками канализации. Здесь уже не верят в сказки, даже страшные. Возможно, это еще один повод задуматься о положении на реальном, а не экранном поле боя со Злом.