Красная святая

Имя Зои Космодемьянской, одно из святых имен советского народа, вновь вспоминали совсем недавно. Некий психиатр-сатирик вбросил в медийное поле утверждение о том, что Космодемьянская была шизофреничкой, а потому и подвиг ее — никакой не подвиг, а проявление болезни. Доказать, что все его построения — фейки, не составило труда, но вся эта история оставила главный вопрос — а почему именно она? Зачем именно ее имя нужно опозорить и именно ее подвиг обесценить?

Зоя Космодемьянская родилась в семье, которая могла бы стать родом потомственных священников: священником был ее дед, в семинарии учился ее отец (он не закончил учебу). Сама Зоя училась в школе хорошо, нашла силы догнать одноклассников после тяжелой болезни, и неизвестно, как бы сложилась ее жизнь дальше, но началась война. В конце октября 1941 года Зоя как комсомолец-доброволец прибыла в диверсионную школу. Пройдя обучение и дав присягу, она была направлена на свое первое задание, которое ее группа успешно выполнила. Выполнение следующего задания привело к той цепи событий, которые сделали 18-летнюю девушку мученицей и героиней.

Вышедший в ноябре 1941 года приказ Сталина №428 говорил о необходимости лишать гитлеровцев возможности располагаться в российских городах и селах. Захватчиков требовалось выкурить из теплых жилищ в холодные поля под открытое небо. Во исполнение этого приказа диверсионная группа в составе Зои Космодемьянской, Бориса Крайнева и Василия Клубкова подожгла в деревне Петрищево три дома, где расположились гитлеровские офицеры и солдаты. Клубкова схватили немцы, Крайнев не дождался товарищей и вернулся, а оставшаяся одна Зоя решила продолжить выполнение задания самостоятельно. К следующему дню, когда она вернулась в деревню, немцы успели набрать охрану из местных жителей, которые тоже были настороже. Вечером 28 ноября при попытке поджечь сарай Зою заметил его хозяин, который и позвал немцев, получив за верную службу фашистам бутылку водки. Фамилия иуды была Свиридов, впоследствии суд приговорил его к расстрелу. Допрос, устроенный гитлеровцами, не дал результатов. Зою пытали, били, часами водили раздетой и босой по морозу. Свою долю в истязания внесли две местные бабы, Солина и Смирнова, облившие девушку помоями, — эти двое впоследствии получили тот же приговор, что и Свиридов. На следующее утро, когда Зою вели на казнь, та же Смирнова ударила ее палкой по ногам, крикнув: «Кому ты навредила? Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала».

Немцам Зоя не навредила только благодаря наличию таких смирновых и иже с нею, которые бойко прислуживали фашистским оккупантам, с готовностью сдавая бойцов собственного государства. Пожалуй, самое тяжелое в истории Зои — именно это предательство, подлость людей, про которых даже нельзя сказать, что они сдали свою — потому что они были не своими, а тамошними, гитлеровскими в куда большей степени, нежели советскими, перековавшимися в коллаборационистов за считаные дни. Они не просто выполняли распоряжение фашистов ловить поджигателей, а старательно перевыполняли «норму», измываясь над жертвой. Приспешники палачей и садистов оказались достойны своих новых хозяев.

Когда Зою с висевшей на груди табличкой «поджигатель» вели на казнь, она шла твердо, молча, подняв голову. Около виселицы ее фотографировали (фотограф-немец вскоре после событий был убит), а она — не каялась, не рыдала, а говорила. За считаные минуты до гибели молодая девушка убеждала русских не сдаваться, воевать с захватчиками, обещала, что победа будет за нами, а немцам стоит сдаваться в плен, пока не поздно. Прошло несколько лет, прежде чем слова Зои сбылись, но тем морозным ноябрьским утром 1941 года она назвала свою смерть достижением, сама встала на подставленный ящик и уже с петлей на шее крикнула немцам: «Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Немец ударил ее по руке, которой она схватилась за веревку, и все было кончено. Зрители и исполнители убийства разошлись, а тело осталось висеть в петле. Проходящие через деревню немцы (еще одна заслуга местных шакалов, спасших свои сараи ценой Зоиной жизни и давших дорогу оккупантам) многократно измывались над телом, под новый год его искололи ножами и отрезали грудь. После этого случая немцы распорядились виселицу убрать, и Зою похоронили за деревней. Много позже ее перезахоронили, сейчас она покоится в Москве на Новодевичьем кладбище.

В январе 1942 года подвиг Зои получил широкую огласку, ее история потрясла народ, чьей героиней она стала. Вновь поливать помоями Зою стали следующие предатели, последователи тех, кто сдавал ее палачам и принимал участие в издевательствах. Начиная с перестройки и далее имя Космодемьянской было целью атаки антисоветчиков-пропагандистов. Именно тогда впервые прозвучала повторенная в 2016 году версия, что героиня была шизофреничкой. Как писал социолог С. Г. Кара-Мурза в книге «Манипуляция сознанием», среди прочих героинь именно образ Космодемьянской был выбран для поношения, потому что она на момент смерти не могла утешиться воинским успехом, и народ сам, без участия пропаганды, выбрал ее и включил в пантеон святых мучеников: «Ее образ, отделившись от реальной биографии, стал служить одной из опор самосознания нашего народа».

Если перестройщикам было важным выбить эту опору, без чего тактически невозможно сломать всю государственную систему, то, спрашивается, что поганить имя Космодемьянской сейчас? Здесь срабатывает много факторов. И стремление добить советских героев, мучеников за коммунистическую Родину; и желание обнулить подвиг как таковой, представив его проявлением психической болезни, и постепенно выведя само понятие подвига из области народного почитания в сферу общественного презрения и порицания. В самом деле, если в какой-либо стране героям начнут крутить пальцами у виска — более легкой добычи, чем эта страна, ни для одного врага не будет. Пытающиеся опорочить память и подвиг Космодемьянской служат тому же хозяину, что сдавшие ее коллаборационисты. Последствия перестройки убедительно это доказали. Чего же хотят современные разоблачители?..