Westinghouse – опыт последнего десятилетия

Это далеко не первая наша статья о судьбе Westinghouse, больше того — судьба этой компании одна из любимых нами тем. Но связано это не столько с желанием позлорадствовать над неудачами конкурентов «Росатома», сколько с намерением показать, чем может закончиться любая попытка почивать на лаврах.

Westinghouse — компания, стоявшая у самых истоков мирового атомного проекта, головами и руками сотрудников которой построено 2/3 действующих и сейчас реакторов во многих странах мира. До банкротства она дошагала самостоятельно, никакие происки конкурентов и прочих хакеров тут ни при чем, и потому понимание того, как, что и почему происходило, эта затянувшаяся «повесть о пикирующем бомбардировщике» — не злорадства для, а ради уроков и понимания того, чего ни в коем случае нельзя допустить. На сегодня совершенно не ясно, как будут развиваться дальнейшие события, многие финансовые аналитики говорят о риске того, что банкротом станет, вслед за своей дочерней компанией, и компания материнская — японская Toshiba. Toshiba, не сумевшая понять риска своих инвестиций, не поймавшая тот момент, когда нужно было брать управление атомными проектами под пристальный и предельно жесткий контроль. И этот печальный опыт тоже надо учитывать руководителям государственного концерна «Росатом», чтобы не допустить подобного рода ошибок ни у одной из его многочисленных структурных единиц. Опыт горький, опыт печальный, потому заслуживающий самого пристального внимания. Знание деталей не повредит, потому в этот раз мы постарались собрать их в хронологическом порядке начиная с 2006 года. Именно в том году принадлежавшие Westinghouse Electric Corp. были проданы британской компанией BNFL — British Nuclear Fuel Ltd. японскому концерну Toshiba. В отличие от привычного стиля, в этот раз совершенно серьезно, поскольку очень хочется показать то, чего делать нельзя.

Toshiba покупает Westinghouse

По каким причинам японская корпорация пошла на покупку бывшей американской компании, которая стала к тому времени английской? Давайте припомним, что творилось в энергетике того времени. Цены на нефть и на газ лезли вверх как на дрожжах, в мировой прессе началась демонизация угля, «наносящего непоправимый колоссальный ущерб экологии». В 2005 году в США был принят новый закон, сулящий финансовые преференции и государственные гарантии под кредиты всем, кто рискнет начать «ядерный ренессанс». Ко времени покупки Westinghouse массовое производство электрооборудования и бытовой электроники не перемещалось, а бегом мчалось на новые производственные площадки Китая, доходы японских компаний падали, и Toshiba приняла решение идти в производство продукта с жизненным циклом в 40−60 лет. Всерьез и надолго, обеспечивая себе заказы на много лет вперед.

Мало того: в декабре 2005 Комиссия США по атомному регулированию (NRC) сертифицировала проект разработанного Westinghouse атомного реактора III поколения АР-1000, который на тот момент казался концентрированным образцом самых передовых технологических решений. Впрочем, многим он и сейчас таким кажется — невзирая на то, что «в железе» этот реактор так никто пока и не увидел, не пощупал. Ожидалось, что это будет началом некой стандартизации проектов реакторов, что их детали можно будет изготавливать фабричным, конвейерным методом и собирать в единое целое непосредственно на строительной площадке, а это, разумеется, приведет к основательному удешевлению проектов и ускорению их реализации. В общем, поводов для оптимизма было вполне достаточно — настолько, что японцы не обратили внимания на все те минусы, которые накопились к тому времени у атомной компании Westinghouse. Возможно, убаюкивало еще и наличие собственных компетенций, имевшихся у Toshiba в атомной энергетике, — корпорация производила различные компоненты для реакторов, участвовала в разработке усовершенствованных кипящих реакторов, то есть эта отрасль знакома была вовсе не понаслышке.

Тень былого величия

Если грубо и обобщенно, к тому времени от компании осталась только былая слава да уважаемое всеми энергетиками мира название. В 2000-х годах Westinghouse уже не производила ни парового оборудования, ни турбин, ни даже насосов и клапанов. Все, что приобрела Toshiba за 5,4 миллиарда долларов (пять миллиардов четыреста миллионов — прописью, чтобы никто не искал опечатку), было группой высококвалифицированных инженеров, уверенных, что они смогут работать на автоматизированных системах проектирования, и в том, что за их спинами стоят чрезвычайно серьезные и квалифицированные менеджеры. Квалифицированность менеджеров, впрочем, заключалась в великолепных связях во властных структурах США, правительство которых помогало получать контракты на обслуживание национальных лабораторий, на обслуживание АЭС, помогало получать различные гранты на разработку умеренно новаторских реакторных разработок, контракты от Пентагона. И, разумеется, очень важным активом Westinghouse были несколько заводов по производству ядерного топлива, обеспечивавшие компании треть мирового рынка. Наверное, еще нужно отдать должное и записаться на уроки мастерства переговоров к специалистам из английской BNFL, умудрившихся поднять сумму сделки на такую высоту, — ведь в 1996 году англичане заплатили за американскую компанию всего 298 млн долларов плюс оплата долгов примерно на 1 млрд долларов. Вот это действительно профессионалы!..

Выбор строительного и инженерного партнера

Следующим участником истории стала компания Shaw Group, которая в 2000 году на банкротном аукционе прикупила бренд компании Stone & Webster, которая некогда была строителем нескольких АЭС на территории США. Shaw Group стала называться по «имени» покупки, хотя никакого отношения к атомной энергетике от этого не приобрела. В 2006 году тем не менее основатель Shaw Group Д. Бернард умудрился купить у Toshiba 20% Westinghouse в обмен на соглашение о том, что Stone & Webster будет основным подрядчиком строительства АР-1000 на территории США. Контракт на покупку был подписан с условием, что на Toshiba накладывалось обязательство обратного выкупа акций по рыночной цене, на чем Д. Бернард чуть позже сумеет заработать весьма приличные деньги. В итоге и сложился триумвират из Toshiba, Westinghouse и Stone & Webster, который и стал новым/старым игроком на рынке строительства АЭС.

Казалось, что все сделано правильно, что пора приступать к решительным действиям. В частности — усиливать экспансию на европейский рынок, где полугодом ранее Westinghouse совместно с итальянской компанией Genesi приступила к разработке реактора проекта ЕР-1000 — аналога АР-1000, адаптированного под европейские требования. Правда, некоторые проблемы стала создавать NRC, в марте 2006-го потребовавшая пересмотреть проект АР-1000, предусмотрев целостность контайнмента (защитной оболочки корпуса реактора) на случай падения на его крышу авиалайнера. Так начинался «самолетный скандал», о котором журнал «Геоэнергетика.ru» писал ранее, но на тот момент никто не представлял того, сколько времени отнимет это новое согласование.

Китай, США, Чехия, Польша — далее везде?

Зато уже в декабре 2006 года Westinghouse подписала соглашение с КНР о строительстве двух реакторов АР-1000 на АЭС «Саньмень» и еще двух — на АЭС «Хайян». Да, именно так — реакторов, не получивших сертификацию в собственной стране. Правда, и цена «компенсации» за такой риск была немалой — китайцы по условиям контракта получали технологии АР-1000, на основе которых разработают собственный реактор САР-1400. Не дожидаясь окончания лицензионного оформления ни в США, ни в Китае, американские и китайские атомщики начали само строительство — в феврале 2008 года начались работы на АЭС «Саньмень», а в сентябре 2009-го на АЭС «Хайян». В апреле и мае 2008 года Westinghouse подписывает соглашение о двух парах реакторов АР-1000 на территории США — на АЭС Vogtle и на АЭС Virgil C. Summer. Этот агрессивный напор и стал, похоже, главной стратегической ошибкой японо-американской компании. Проекты велись практически одновременно, не давая возможности наработать опыт, управленческие и технологические решения.

Способности менеджеров компании и связанных с ними покровителей компании из властных кругов США оказались многократно выше профессиональных компетенций технического персонала как из состава самой Westinghouse, так и из тех, кто числился в штате Stone & Webster. Эти два подразделения работали, такое впечатление, в полном отрыве друг от друга. Смотрите: специалисты трудились над исправлениями проекта в соответствии с новыми требованиями NRC, а в ноябре 2009 года менеджеры Westinghouse уже передали документы чешской компании CEZ на участие в тендере на достройку АЭС «Темелин», подписали соглашение с польской PGE о намерениях строительства реакторов АР-1000 на территории этой страны, летом 2010-го стараниями Westinghouse была получена государственная гарантия по кредитам для АЭС Virgil C. Summer на сумму 3,4 млрд долларов. Спешка, напор, подкрепленный активностью высших должностных лиц США, буквально навязывавших услуги Westinghouse в Чехии и в Польше. При этом, напомним — едва ли не полное отсутствие собственного атомного машиностроения, 30 лет без строительства новых АЭС. Инициативы бывают разными — были ли вот эти разумными?

Индийские нюансы

Одновременно с этим Штаты принялись за развитие ядерных отношений с Индией. История активизации Westinghouse в индийском атомном проекте началась 18 июля 2005 года. Именно в этот день президент США Джордж Буш и премьер-министр Индии Манмохан Сингх сделали совместное заявление, из которого следовало — Вашингтон готов помочь Дели прорвать международную блокаду. С этого дня берёт официальный отсчёт так называемая индо-американская ядерная сделка. Согласно ее положениям, Индия разделила свою атомную программу на военную и гражданскую части, поставив последнюю под полный контроль со стороны МАГАТЭ, а США, в свою очередь, приняли законопроект, в принципе позволяющий возобновить сотрудничество в мирной ядерной области между Соединёнными Штатами и Индией. Это соглашение послужило основанием для того, чтобы ГЯП (государства — ядерные поставщики) отменили решение о прекращении поставок в Индию любых компонентов, необходимых для развития атомной энергетики. После того как были закончены процедуры ратификации, согласования взаимных гарантий, Кондолиза Райс предложила правительству Индии рассмотреть возможность выделить компаниям Westinghouse и General Electric по площадке для строительства АЭС по их проектам.

В октябре 2008 года председатель ядерно-энергетической корпорации Индии (NPCIL) Ш. К. Джаин сообщил о том, что в правительстве Индии начался процесс согласования размещения площадок под проекты строительства АЭС обоих американских проектов. В январе 2009 года Westinghouse сообщила о подписании протокола о намерениях по созданию совместного предприятия с индийской компанией Larsen & Turbo Ltd, специализирующейся на выпуске приводов СУЗ, парогенераторов, клапанов и корпусов атомных реакторов под давлением. Тогда же было объявлено о том, что американская компания будет предлагать Индии проект строительства блоков АЭС на основе АР-1000.

Китайские трудности

Это, конечно, пошло бы на пользу американо-японской компании, да вот незадача — инженеры и конструкторы почти с самого начала строительства в Китае не справлялись с возложенными на них задачами. В 2010 году из-за несоблюдения правил техники безопасности произошло ЧП с человеческими жертвами на строительной площадке АЭС «Хайян», одновременно начались проблемы с главными циркуляционными насосами. Китайские регуляторы, ожидавшие чего угодно, но не вот такого хода событий, приостановили лицензирование проекта АР-1000 до того момента, пока Westinghouse не решит все проблемы с NRC. И вот в этот напряженный момент произошла авария на АЭС «Фукусима-1».

NRC отреагировала совершенно адекватно — очередной, уже 18-й по счету проект реактора был отправлен на доработку, поскольку регулятор потребовал, чтобы в теплофизических расчетах было учтено влияние возможных землетрясений. В июне 2011 года Westinghouse подала в NRC 19-й по счету проект реактора АР-1000, которому, как позже выяснилось, довелось стать удачным. Но буквально через месяц после этого китайская Академия инженерных наук назвала АР-1000 «еще не сертифицированным проектом», а правительство КНР констатировало, что из-за изменений курса юаня смета и АЭС «Саньмень», и АЭС «Хайян» превысила контрактную на 30% и факт сорванных сроков строительства. Конечно, тут не столько вина Westinghouse, сколько NRC, пять лет рассматривавшей «самолетные поправки», но штрафные санкции от этого не исчезли.

Проблемы американского атомного законодательства

После японской ядерной катастрофы 2011 года активно начавшаяся переговорная кампания между Westinghouse и индийским правительством остановилась — почти 90% территории Индии относится к сейсмически опасной зоне. Впрочем, переговоры были приостановлены еще в 2010 году — по причинам, не зависевшим от американских и индийских энергетиков. Проблема заключалась в особенностях законодательства США, в соответствии с которыми любой ядерный экспорт из Америки подпадал под действие лицензионных требований Part 810. Эти требования не давали возможности Westinghouse раскрывать индийским партнерам информацию о технических спецификациях их продуктов, что затрудняло ведение коммерческих переговоров. Из-за этих сложностей французская AREVA опередила Westinghouse, сумев первой получить решение о выделении площадки для проекта реакторов EPR-1600. Однако Индия, полагаясь на то, что Westinghouse сможет урегулировать проблемы американского законодательства, уже в 2009-м выделила для американских компаний площадки в штатах Андра Прадеш и Гуджарат. Переговоры шли весьма непросто. Американская сторона настаивала на необходимости изменения законодательства Индии в том, что касалось обращения с ОЯТ и в вопросах компенсации за ядерный ущерб, требовалось и подписание договора о сотрудничестве в атомной сфере между Индией и Японией, поскольку держателем контрольного пакета акций американской компании Westinghouse была и остается японская Toshiba. Только в 2014 году состоялось первое рабочее заседание двусторонней американо-индийской группы по вопросам ядерного сотрудничества, но и это не сразу привело к прорыву на переговорах Индии и США.

Не только стройка, но и модули

О том, что творилось непосредственно на одной из строительных площадок АЭС Vogtl — мы уже писали, но, если честно, далеко не все. Полное перечисление претензий надзирающей инстанции смахивает на странную помесь журнала «Фитиль» с фильмами Хичкока, когда одновременно и смешно, и страшно, и понятно, каковы причины этой жутковатой «веселухи». Еще в 2010 году Уильям Джейкобс, консультант Комиссии по общественным услугам штата Джорджия, заговорил о многочисленных отсрочках модульного производства. То есть то, что было центральной идеей реактора АР-1000, тоже не сработало: компоненты модулей прибывали на строительную площадку с многочисленными дефектами, поскольку проверку качества непосредственно у производителей попросту не удосужились организовать. И даже после этого замечания мало что изменилось — проверка качества была кое-где организована, но велась, что называется, спустя рукава. Да и Stone & Webster не уставала демонстрировать полнейшее отсутствие квалификации — на модулях ядерной части после их сборки на строительной площадке NRC несколько раз находила дефектные сварные швы и заставляла их переделывать.

Японский менеджмент

Как позже выяснило следствие, организованное министерством финансов Японии, с декабря 2011 года Toshiba начала систематическую фальсификацию финансовой отчетности, чтобы вот таким способом скрыть убытки Westinghouse на американских строительных площадках. Отдельная изюминка — то, что все описанные события происходили еще до получения комбинированной лицензии на строительство от NRC, это произошло только в марте 2012 года. Чуть раньше, в 2011 году проект АР-1000 получил промежуточное одобрение от атомных регуляторов Великобритании — менеджеры Westinghouse будто не обращали внимания на то, что технические специалисты погрязли в ворохе нерешаемых проблем, в проблемах с качеством, сроками, сметами, в нарушениях в капитальном строительстве и со сборкой ядерных модулей. С одной стороны — успешные переговоры с регуляторами самых разных стран, с другой — множество судебных исков со стороны заказчиков в Китае и в самих США, то есть там, где шли попытки реального строительства, а не велась бесконечная пиар-кампания «самой продвинутой в мире атомной компании Westinghouse». Каким образом умудрялись всего этого не видеть в Toshiba — совершенно непонятно, но команда «Стоп!» не прозвучала даже тогда, когда для сокрытия нарастающих убытков японцы уже вынуждены были заниматься подлогом финансовых отчетов. Театр абсурда, по-другому трудно описывать происходившее. Но любой спектакль имеет свой финал…

Чикагские мостостроители и сделка-2015

Вал исков со всех сторон, рост убытков заставляли японских владельцев все активнее искать выход из сужавшегося тупика, и в январе 2013 года Toshiba решила, что нашла вполне удачный вариант. Летом 2012 года строительная компания Chicago Bridge & Stone (CB&I) купила Shaw Group вместе с 20% принадлежавших последней акций. Toshiba выкупила у Shaw Group те самые 20% акций Westinghouse. Сумма немалая, но доходы Shaw Group за предыдущие годы составляли 6 миллиардов, в портфель заказов входили не только атомные, но и нефтяные и газовые предприятия. И вот в январе 2013 года Toshiba выкупила у CB&I 20% акций Westinghouse, что сработало как выстрел стартового пистолета для всех заказчиков, имевших претензии к Westinghouse. Соглашения по этим спорам длились до 2015 года, на стройках в это время продолжался откровенный завал по срокам и сметам. В октябре 2015 года все заинтересованные стороны, казалось, нашли некое соломоново решение. Westinghouse за 229 млн долларов выкупила у CB&I атомное подразделение — Stone & Webster, при этом освобождая CB&I от всех обязательств по проекту АР-1000. Американские компании — заказчики АЭС согласились передвинуть сроки окончания строительства и увеличить выплаты по контрактам. Westinghouse, в свою очередь, письменно подписала обязательства больше не изменять ни сроки завершения строительства, ни сметы. Toshiba была уверена, что Westinhouse справится с этими обязательствами, испытывая необъяснимый оптимизм по поводу того, что интеграция Westinghouse и Stone & Webster поднимет производительность строительных работ и скорость сборки ядерных модулей на 30%. Откуда взялась эта цифра, кто ее внушил японским менеджерам — совершенно не понятно. Взрослые люди, а вот так по-детски верили в необъяснимые чудеса.

Вера эта, однако, продержалась недолго. В октябре 2015-го договор купли-продажи был подписан, в декабре оплачен, а в апреле 2016-го Toshiba, обнаружив, что на строительных площадках никаких изменений не происходит, подала на CB&I судебный иск, обвинив чикагцев в том, что они завысили цены на активы Shaw Group на 2,2 млрд долларов. Предварительное решение третейского суда было в пользу японцев, но CB&I заартачились и подали встречный иск, обвинив во всем происходящем проектировщиков АР-1000. Точку в судебном споре 2 июля этого года поставил Верховный суд штата Делавэр, удовлетворив встречный иск CB&I. Это действительно окончательный вердикт — у Toshiba более не осталось возможностей для обжалования. Попытка получить в свою пользу 1,08 млрд, ушедших в пользу CB&I, и столько же «сверху» японцам не удалась.

Финал

Toshiba билась за спасение контрактов на территории США, что называется, до последнего. После того, как стало очевидно, что никакая интеграция Westinghouse с Stone & Webster делу не поможет, в январе 2016 года для продолжения строительства наняли другую компанию — Fluor, но и она не смогла ничего исправить. Свои гвозди в крышку гроба Westinghouse аккуратно продолжала вколачивать NRC — в феврале этого года прошли не очень удачные для атомной компании слушания по поводу проваленных испытаний нейтронной защиты реактора. А руководство Toshiba испытало настоящее потрясение, в 2016 году высчитав сумму, на которую были превышены сметы на строительство 4 реакторов в США, — она составила 6,1 млрд. Сроки, которые были указаны в обновленных контрактах с американскими заказчиками — 2019 и 2020 годы — стали просто фантастическими, тупик закончился глухой стенкой. В марте этого года Westinghose и Toshiba пошли на последний оставшийся у них шаг — на добровольное банкротство.

Свежей новостью стало официальное сообщение от первого августа текущего года о том, что заказчики энергоблоков АР-1000 для АЭС V.C. Summer — компании SCANA и Corporation Santee Cooper — отказались продлевать ранее достигнутое с Westinghouse временное соглашение, в соответствии с которыми продолжались работы по возведению блоков №№ 2 и 3. Экспертиза показала, что проект можно будет закончить не ранее 2024 года — на 4 года позже, чем было предусмотрено в дополнительном соглашении к контракту с Westinghouse, подписанном в 2015 году, а общие расходы составят 11,4 млрд долларов, что превышает исправленную смету на 5,2 млрд. Все, что остается сейчас от попыток США построить собственный атомный реактор поколения «III+» — блоки №№ 3 и 4 на АЭС Vogtl, которые теперь вместо Westinghouse попытается достроить и ввести в эксплуатацию консорциум энергетических компаний, изначально выступавший в качестве заказчика блоков. Жизнь есть жизнь, и нам теперь предстоит внимательно следить, смогут ли хоть как-то сохранить реноме некогда передовой ядерной державы — Соединенных Штатов Америки — участники этого консорциума. Вычеркиваем из памяти участие в этом проекте тени бывшего энергетического гиганта со звонким названием Westinghouse Electric и следим за тем, как будут действовать совершенно новые и неожиданные участники атомной гонки. Georgia Power Company — 45,7%, Oglethorpe Power — 30%, MEAG Power — 22,7% и Dalton Utilities — 1.6% — так звучат названия участников консорциума и так распределено их долевое участие в проекте.

Westinghouse и «Росатом» в Индии, год 2017

Отдельного рассказа заслуживает ситуация, складывающаяся сейчас в атомном проекте Индии в части, касающейся планов Westinghouse в этой стране. Как говорят нам политики и политологи, в Индии имеются два крупных лобби — условно проамериканское и условно пророссийское. «Условно» — потому, что обе эти влиятельные группы в первую очередь беспокоятся за судьбу своей страны, просто одни связывают перспективы развития Индии с США, а другие — с Россией. Мы ничего не скажем про военные, промышленные и прочие стороны этого вопроса. В нескольких наших предыдущих статьях мы старались подробно рассказать о том, какие энергетические проекты, касающиеся Индии, способны реализовать наши энергетические компании, останавливались и на том, как развиваются наши атомные проекты в этой стране. Полезно сравнить наши предложения Нью-Дели с теми возможностями, которые могут предоставить американцы.

Затянувшиеся на долгие семь лет межправительственные американо-индийские переговоры не причинили Westinghouse ни финансового, ни репутационного ущерба. За это время американская энергетическая компания решила все сложности, возникшие с лицензированием проекта АР-1000 в NRC, что и позволило Westinghouse оказаться значительно более подготовленной к долгожданному прорыву в межправительственных переговорах, совершенных в ходе визита Барака Обамы в Нью-Дели в январе 2015 года. После переговоров на высшем уровне судьба индо-американской ядерной сделки перешла в руки частных энергетических компании — консорциума GE/Hitachi и Westinghose. В декабре 2015 года было снято и последнее ограничение на продвижение проекта АР-1000 в Индии — премьер-министры Японии Синдзо Абэ и Индии Нарендра Моди подписали долгожданный договор о сотрудничестве в сфере атомной энергетики.

В апреле 2016 года президент Westinghouse Дэнни Роддерик был уверен, что в июне его компания и NPCIL выйдут на подписание соглашения о строительстве АР-1000, что и произошло. Правда, перед этим Индия сменила площадку под строительство — она «переехала» из штата Гуджарат в штат Андхра-Прадеш, но это не осложнило ни ведение переговоров между энергетическими компаниями, ни начавшиеся совместные консультации о финансировании проекта с американским Export-Import Bank. Westinghouse и NCPIL в июне 2016 года официально сообщили, что намерены заключить контрактные соглашения к июню 2017 года.

Вот на таком фоне и прозвучало для Индии сообщение о начале процедуры добровольного банкротства компании Westinghouse в марте этого года. До этого события работы по согласованию условий контракта на строительство АР-1000 шли спокойно и размеренно, последняя по времени встреча специалистов-энергетиков состоялась в январе этого года. Разумеется, финансовые трудности американской компании и ее японского владельца не были секретом для индийской стороны, но еще в феврале 2017-го NPCIL была уверена, что это всего лишь временные трудности, которые ее партнерам удастся успешно преодолеть. Стоит отдать должное выдержке индийских партнеров американской компании — даже после официального сообщения о начале процедуры банкротства с их стороны не последовало никаких резких заявлений, хотя основания для этого имелись.

В июне состоялась первая встреча нового президента США Дональда Трампа и премьер-министра Индии Нарендры Моди, одним из пунктов повестки встречи стало обсуждение ситуации, складывающейся в вопросах развития энергетического атомного сотрудничества двух стран. Перед визитом Моди в США многие аналитики и информационные агентства говорили о том, что руководители двух государств сделают все возможное для того, чтобы сделка между Westinghouse и NCPIL состоялась в полном объеме, что означало бы строительство шести реакторов АР-1000. Однако пока развернутой информации о результатах встречи нет, имеются только достаточно отрывочные сведения.

Агентство Reuters 2 июля разместило следующее сообщение:

«Администрация США известила Индию, что Westinghouse завершит процедуру банкротства и будет продана к концу года, сообщают источники в дипломатических и отраслевых кругах. Это повышает перспективы участия Вашингтона в продаже или спасении ядерной компании.

«Нам сказали, что к концу года Westinghouse действительно разберется со своей ситуацией и действительно вернется в бизнес», — заявил на брифинге министр иностранных дел Индии Субрахманам Джайшанкар. По словам осведомленных источников, это заявление принято на фоне указания от властей США о том, что после выхода из разбирательства в соответствии с главой 11 Кодекса США о банкротстве Westinghouse будет продана американскому инвестору, что, в свою очередь, проложит путь к закрытию реакторной сделки с Индией в 2018 году».

3 июля индийская Times of India в своем сообщении утверждает, что новым владельцем Westinghouse cтанет неназванный американский инвестор:

«После того как Westinghouse сменит хозяина и завершит процедуру банкротства, переговоры о заключении контракта на шесть блоков в Индии должны возобновиться. Вместе с тем, пока остаётся неизвестным, сможет ли Westinghouse выполнять, как предполагалось ранее, роль генподрядчика на строительстве индийских блоков с AP-1000».

Каким окажется дальнейшее развитие отношений Westinghouse и Индии, покажет время. Остается отметить, что у американской компании теперь есть и опыт сотрудничества с заказчиками, при котором обязанности генерального подрядчика берут на себя сами энергетические компании. На примере АЭС Vogtle мы видим, что вариант, при котором американские специалисты оставляют за собой только инжиниринг проекта и передачу интеллектуальной собственности в строго необходимом объеме, тоже вполне реален. Какой будет тактика Westinghouse в Индии, как решится будущее американской компании, пока не ясно, однако оптимистический тон Трампа и Моди говорит о том, что сотрудничество в атомной энергетике между Индией и США имеет шансы на успешное развитие.

Отметим только, что эти успешные переговоры, новые порции обещаний самых радужных перспектив идут на фоне спокойно и уверенно работающего в Индии «Росатома». Какие сделки и как именно будут закрывать в 2018 году — пока, простите, вилами по воде писано, да и закон о том, что на территории Индии разрешено вести строительство только референтных (имеющих действующие) атомных реакторов, никто не отменял.

А у российских атомщиков в Индии все настолько штатно, что уже и особого шума в СМИ никто не поднимает — все обыденно, все в порядке вещей:

Каждый энергоблок этой АЭС — это два реактора ВВЭР-1000, то есть два реактора введены в эксплуатацию, начали третий, подписали контракт на строительство пятого и шестого. Напомним, что максимальное количество наших энергоблоков в Индии на основании межправительственного соглашения может возрасти до 12. Если, конечно, не будет подписано новое.

Выводы

Какие уроки можно извлечь из этой затянувшейся драмы? Не претендуя на истину в последней инстанции, предлагаем свой список:

Выводы эти, повторим, не бесспорны, их можно и нужно критиковать, но делать их на основании горького опыта Westinghouse мы просто обязаны. Понятно, что, прежде всего, выводы будут сделаны профессионалами «Росатома», но и все, кто сопереживает развитию нашего атомного проекта, как нам кажется, не должны оставаться равнодушными.

Мы надеемся, что теперь и у вас, уважаемые читатели, имеется подозрение, что в 2018-м вместо «закрытия сделки» с нынешним американским банкротом по имени Westinghouse из Нью-Дели могут последовать совсем другие предложения, причем совсем другому участнику атомного проекта. Время покажет!