Чертовщина в Чертановском суде продолжается
«Так сказал Дарий. Затем царь поставил сатрапом Сард своего сводного брата Артаферна и вместе с Гистиеем отбыл в Сусы. Отана же он назначил начальником войска в Приморской области. Отец этого Отана — Сисамн был одним из царских судей. За то, что этот Сисамн, подкупленный деньгами, вынес несправедливый приговор, царь Камбис велел его казнить и содрать кожу. Кожу эту царь приказал выдубить, нарезать из неё ремней и затем обтянуть ими судейское кресло, на котором тот восседал в суде. Камбис назначил судьёй вместо Сисамна его сына, повелев ему помнить, на каком кресле восседая, он судит».
Геродот «История». Книга 5, глава 25.
О неведомой силе, заставляющей чертановских судей принимать неправосудные решения, упоминалось в первой публикации сериала «Чертовщина в Чертановском суде». Оказалось, что ей подвержены и судьи Мосгорсуда.
О происхождении этой тайной силы давно и широко известно, материальную зависимость судей от исполнительной власти неоднократно замечал и Председатель Верховного суда РФ (см. на сайте «Ведомостей» «Председатель Верховного суда признал материальную зависимость судов от исполнительной власти»). Зависимость эта не только и не столько в уровне официального вознаграждения судей или финансирования судов, но и в предоставлении судьям жилья и иных социальных благ, распределяемых исполнительной властью.
Таинственное превращение судей из «служителей правосудия» в «чиновных в мантиях» также поминалось в первой публикации сериала на примере упомянуто госсуда. Однако ситуация оказалась намного хуже, чем представлялось в начале. Демонстрация лояльности «жилищным властям» в сочетании с традициями безнаказанности судей заводит порой правосудие в ситуацию абсурда.
* * *
Введение в «сложившуюся практику»
Принципы «суда скорого и неправого» демонстрирует яркое и местами, к сожалению, типичное дело о споре семьи инвалида с ГБУ «Жилищник района Чертаново Южное». Прошедшее эволюцию от типового нарушения прав семьи инвалида до фактической фабрикации дела в интересах жилкоммунхоза, неопытному судье такое дело может показаться сложным.
С одной стороны, иск коммунальщиков о взыскании «долга» по оплате их «услуг» за период более пяти лет, то есть с частично истекшим сроком давности. Первый вопрос, который должен возникнуть у непредвзятого судьи, — почему коммунальщики не обратились в суд раньше?
Ответ, который «опытного» вершителя правосудия не интересует, — потому что коммунальщики знали, что нарушают закон. Причем в широком диапазоне: от подделки подписей в договоре управления многоквартирным домом до самовольного лишения инвалида законной льготы. От нарушений порядка расчета платы до списания на семью инвалида водопотребления на общедомовые нужды, которое должны списывать за собственный счет. Более пяти лет коммунальщики прятались от потерпевших, разводили руками, уклонялись от сверки и перерасчета, не предоставляли документы для суда, поскольку суда боялись.
Но тут случилась кампания по взысканию «долгов» коммунальщикам, и «дело» ушло в Чертановский суд в стопке десятков других дел, разумеется, без обоснования происхождения «долга». У феодальной бюрократии случился очередной кризис, который традиционно и в безусловном порядке разрешается за счет граждан, поскольку у граждан, как известно, кризисов не бывает, и денег у них в карманах много.
То есть, с другой стороны, в дело вступила «установка» — взыскивать в безусловном порядке все затребованное коммунальной бюрократией, невзирая на правосудие, нарушения прав граждан и обстоятельства дела. С неразрешимой на первый взгляд задачей блестяще справляется судья Чертановского суда Рыбина, чей «опыт» скорого и спорого разрешения сложных, на первый взгляд, дел достоин внимания и изучения.
* * *
Устранение из процесса неугодных участников
О способах устранения неугодных участников из процесса для принятия судьей «нужного» решения уже упоминалось ранее. О первом судебном заседании судья извещает семью инвалида на пятый день после указанной в извещении даты заседания. Чтобы не успели опомниться, спешно назначает второе заседание через семь дней после первого. Уже на следующий день, за один день до даты второго заседания, уведомляет о нем собственника квартиры. Других членов семьи о необходимости явки в суд никто не известил.
Разумеется, судья учила норму права о предоставлении участникам достаточного срока для подготовки к делу и своевременной явки в суд. Разумеется, ей известно, что извещение за один день нарушает эту норму. Однако не все ли равно, если результат рассмотрения дела заранее известен?
Все ходатайства об отложении судебного заседания отклоняются, и «нужное» решение принимается по неподготовленному делу в отсутствие неугодной стороны. К делу подшивается сфабрикованный коммунальщиками «акт». Из него следует, что при «обследовании жилого помещения» проживающих не обнаружено, повестки им не вручены. Для «опытного» судьи этого вполне достаточно, чтобы в решении объявить не извещенных участников «уклонившимися» от получения повесток.
Возникает закономерный вопрос: если собственнику квартиры повестка вручена, значит, проживающие обнаружены, и почему ему же не вручены повестки для других членов семьи? К слову, если извещение осуществляется повесткой, в деле должен быть ее корешок с подписью извещенного либо с отметкой доставлявшего повестку об «отсутствии проживающих» или их «уклонении». Однако в деле корешков повесток нет, в связи с чем назревает еще один вопрос: а был ли «мальчик»?
О вольном отношении к закону лихих чертановских коммунальщиков упоминалось ранее в публикации «Уголовщина в московском ЖКХ». Однако «опытные» судьи неуместных вопросов не задают и действуют исключительно в интересах «дела».
Неизвещение неугодных участников имело «нужный» результат — на них возложены все обязательства с истекшим сроком давности, об истечении которого их просто лишили возможности заявить. Но на этом «чудеса» не заканчиваются.
* * *
Устранение из дела «неудобных» доказательств
На решение судьи Рыбиной подается апелляция в Московский городской суд. Однако перед отправкой дела в Мосгорсуд из него исчезают ключевые доказательства, представленные в защиту семьи инвалида. Всего исчезло более двадцати документов, очень «неудобных» для судьи и поспешно принятого ею решения.
Кто-то скажет, что такое невозможно, что это преступление. Но «опытный» судья знает о своей безнаказанности, да и при чем тут судья? Возможно, виноват помощник, секретарь, может, в канцелярии напутали и взяли под чашку с чаем не ту «салфетку».
Хотелось бы верить, что каждый судья независим, имеет компетентное мнение, основанное на всестороннем изучении дела, и руководствуется исключительно совестью и законом, а все, что этому не соответствует, не более чем неудачное для граждан стечение обстоятельств. Однако странно, что неприятные «случайности» (вовремя не вызвали, повестки не донесли или потеряли, пропали из дела документы и тому подобное) сгущаются и становятся системой, когда у судьи есть «установка» и борьба за «результат».
Дальнейшее «движение дела» происходит в соответствии с «установкой» по предсказуемому сценарию. Апелляционная жалоба в деле есть, в ней есть доводы, в доводах указано на представленные в дело доказательства, которых в деле нет. Однако суд апелляционной инстанции «не замечает» отсутствия в деле доказательств, из чего следует, что апелляцию он не читал.
А если и читал, то внимания на доводы апелляции и указанные в ней доказательства не обратил. Да и зачем, если с делом и так все ясно — плати и не задавай ненужных вопросов. Доводы? Какие доводы? Не отнимайте у суда время!
Строго блюдет «установку» председательствующий судья Воронина. Должны рассмотреть дело по правилам первой инстанции? Потому что не известили и решение принято в ваше отсутствие? Не могли заявить об исковой давности? Суд вынесет «нужное» определение!
Предлагаете ознакомиться с доказательствами? А зачем? Лишили льготы и начислили лишний «долг»? Так обращайтесь в суд! Ах, да, мы тоже суд. Представили в дело правильный расчет? И встречный иск готов? Суд вынесет «нужное» определение!
Если в апелляции все изложено, зачем повторяете? С первыми двумя понятно, у остальных требования те же? Суд удаляется для принятия решения!
В нарушение норм права апелляционный суд не перешел к рассмотрению дела по правилам первой инстанции. В его интерпретации «соломоново решение» выглядит так: произвольно освободив от солидарной ответственности двух членов семьи, на остальных возложены все те же обязательства с истекшим сроком давности. Апелляционная инстанция Мосгорсуда дает понять, что достигнутый «нужный» результат сомнению и пересмотру не подлежит.
* * *
Иллюзия судопроизводства
Исчезновение из дела доказательств устанавливается по возвращении дела из Мосгорсуда в районный суд. Возникают вопросы к председателю суда. Председателем Чертановского суда пропажа из дела документов установлена и признана.
По мнению председателя Чертановского суда, для восстановления нарушенных норм и правил судопроизводства необходимо рассмотрение дела кассационным судом. Формально, приобщить и рассмотреть пропавшие доказательства кассационная инстанция не может, но может направить дело на новое рассмотрение с учетом всех представленных доказательств и восстановлением процессуальных прав участников.
Подается кассационная жалоба в Президиум Московского городского суда с просьбой направить дело на новое рассмотрение в Чертановский районный суд. К ней прилагаются в том числе письмо председателя Чертановского суда и пропавшие из дела документы. Однако у судьи Мосгорсуда Тихенко позиция другая либо никакой, определением судьи Тихенко отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение суда кассационной инстанции.
Полное впечатление, что судья или помощник судьи, готовивший определение, как и заведено, кассационную жалобу не читали. Как обычно, в стандартную «болванку» определения об отказе вписаны фрагменты апелляционного определения, при этом доводы кассационной жалобы не рассмотрены, как не дана оценка пропаже из дела доказательств и позиции председателя районного суда о порядке пересмотра дела.
В очередной раз Президиум Мосгорсуда показал, что является «лишней» кассационной инстанцией. Если Верховный суд РФ что-то рассматривает и даже пересматривает, то практика не то чтобы пересмотра, но даже рассмотрения дел кассационной инстанцией Мосгорсуда отсутствует.
Возникает вопрос, почему судья районного суда столь бесцеремонно и безнаказанно могла нарушать нормы судопроизводства и почему в Мосгорсуде не заметили или предпочли не замечать очевидных и грубых нарушений? Кто дает «установку» на «нужное» решение и почему в таких делах судьи игнорируют права граждан? Почему судьи не служат правосудию, а «исполняют должность», и почему действует «презумпция виновности» граждан, когда другой стороной дела выступает феодальная бюрократия?
Что будет с этим делом дальше? Теперь это вопрос к Верховному суду.
Нарушено фундаментальное право на доступ к правосудию и справедливое судебное разбирательство на основе принципов равноправия и состязательности сторон. Вопрос уже не в том, каким должно быть решение — в пользу коммунальщиков или семьи инвалида, вопрос в соблюдении судебной системой буквы и духа правосудия.
Вопрос в сохранении уважения и доверия граждан к судебной системе. А пока получается, что любой недобросовестный судья может довести правосудие до абсурда, и судебная система узаконит неправосудие вопреки нормам права и здравому смыслу.
* * *
Приложение
Обращение на имя Председателя Верховного суда