Первый раз смотрел фильм в уличном кинотеатре, меня пригласила знакомая на предпремьерный показ, вероятно, почём зря, сочтя меня критиком. Нам, зрителям предпремьерного показа, как группе «избранных» даже подарили по открытке-постеру фильма и — что уж совсем примечательно — чёрному блокноту с надписью «Берлинский синдром» и тут же мелкими буквами назидательный слоган фильма: «Никогда не спи с незнакомцем». Кто бы спорил. Звучит несколько пародийно — но всё чистая правда. Как после этого написать про фильм плохо?

Цитата из к/ф «Берлинский синдром». реж Кейт Шортланд. 2016. Австралия, Германия
Энди в исполнении Макса Римельта и Клэр в исполнении Терезы Палмер

Попробуем вот так.

Это ужасный фильм. Да нет, с другой стороны обычный фильм. Можно было бы говорить, что есть какая-то колея средних триллеров, куда скатываются все фильмы, которые оказываются поблизости. Этот не исключение. До известной степени, перед нами фильм, который построен на актёрском дуэте, и актёры стараются (насколько у них хватает сил). Сама история слишком похожа на ухудшенную версию «Коллекционера», чтобы быть достойной обсуждения. История вполне архетипическая и, как мы заметили ранее, имеет чёткую мораль. Случайные связи опасны! За каждым уличным красивым незнакомцем может скрываться маньяк.

Цитата из к/ф «Берлинский синдром». реж Кейт Шортланд. 2016. Австралия, Германия
Боль

Но не так всё просто. Фильм можно понимать на двух уровнях — на первом и очевидном перед нами просто фильм про жестокость «маньяка» (чью травму в прошлом мы не особо узнаём, но что-то у него не слишком хорошо с личной жизнью и он, несмотря на чертовскую привлекательность, никак не может найти добровольную любовницу, и поэтому удерживает в заложниках туристку). Такая вот странная несколько история. У маньяка квартира с бронированными стёклами, ну и так далее, всё как заведено в жанре. Дом на окраине, телефоны без симок. Прочая лабуда. Интересно, что у героя есть отец литератор. (Позже он умрёт, и это почти станет поводом для душевной близости с заложницей). А сама героиня, ясное дело, любит искусство. Что ни книжка, то с декадентской эротической графикой, а если героиня, которую удерживают в заложниках что-то хочет почитать, то, разумеется, Теда Хьюза, ни больше ни меньше. Смешно. Насилие насилием, но поэзия не отменяется. Но, возможно, (хочется в это верить) создатели фильма скрыли за туповатой криминальной историей философскую притчу о свободе и любви.

Второй уровень прочтения картины. О том, что птицелов и птица, в одной клетке, ну и так далее… Хотелось бы смотреть на фильм так, но увы, слишком всё обыденно и претенциозно для столь утончённых историй. Да и «любовь к палачу», которая напрашивается из названия косвенно, здесь как-то особо не проявляется. Жертва освобождается. С помощью союзницы-ученицы. Злодей-маньяк работает школьным учителем и спортивным тренером. А что ещё надо сексуальному красавцу? Так вот, никаких особых моментов любви к палачу мы не находим. Что жаль. Создатели фильма упрощают историю совсем уже до почти комичной. А элементы «садо-мазо» и жестокости повисают в воздухе, как ненужные маркетинговые причиндалы. Куда интересней было бы, если бы по каким-то причинам жертва стремилась к этим отношениям или не могла из них выйти не из-за запертых засовов и бронированных окон, а из-за каких-то более тонких препятствий. Но это уже не для массового кино…

А что здесь ещё есть? Есть красивые кадры. Зима. Снег. Секс. Много разговоров. Изобретательный монтаж. Несколько раз даже слишком изобретательный. Как в эпизоде смерти отца, где герой подстригает мёртвому отцу ногти, а в следующем кадре героиня красит свои. Половина уличного кинозала тут же началась перешёптываться: «он что красит ногти мёртвому отцу?». Ну и так далее. Как часто бывает в таких фильмах не обходится без физических увечий: отвёртка в руку «маньяку», сломанная в дверях кисть героини. «Ах!» — пробегает по рядкам шепотком. И все закрывают глаза руками. До свадьбы заживёт. Вообще, фильм не лишён попыток юмора. Вполне преднамеренного. Как бы хороший тон разбавлять «триллер» комическими репликами или ситуациями, например, подчёркивающими ненормальность «маньяка».

Цитата из к/ф «Берлинский синдром». реж Кейт Шортланд. 2016. Австралия, Германия
С цветами

Из сюжетных линий: интересно было бы узнать почему совсем никто девушку не ищет (хотя понятно почему, потому что это не тот жанр). Ещё более интересно узнать чуть-чуть про финал. Который до какой-то степени открыт. Полиции особенно не заявлено, но будем считать, что она появится. Девушка как бы сбежала. Герой-маньяк остался один на чёрном массажном кресле (попытка метафоры, вероятно, про чёрное-чёрное массажное-массажное кресло). Но всё-таки что между ними произошло? Что это было? Насилие. Не слишком ли тогда всё просто и примитивно. Глупость? А если это исследование патологии сексуального маньяка, то сказка «Муха-Цокотуха» кажется на фоне фильма глубочайшим исследованием тайн насилия, если вы помните там маньяк, который в уголок поволок. Что это за кино? Или достаточно посмотреть красивый город. Восходы на крышах модных берлинских кафе. И репродукции эротической живописи. Видеть ли в этом притчу о любви или свободе или посредственную криминальную драму — решать вам.

Мне подарили блокнот всё-таки… Значит, фильм удался. Всерьёз раздражает, что даже в Германии, где очень сильна традиция авторского кино, выходят ленты, которые не лишены обаяния, но бесконечно слабей любых шедевров авторского немецкого кинематографа. В этом фильме герой должен был в качестве издевательств над героиней не просто привязывать её к кровати и фотографировать обнажённой, а постоянно показывать этот же фильм про них самих. Какая изощрённая пытка средним кино: не слишком хорошим, чтобы быть прекрасным, не слишком плохим, чтобы быть интересным хотя бы этим.