Флот: зачем России «позволять себе» лишнее?
Не знаю, по какой именно причине, но в российской прессе буквально косяком пошли публикации с заголовками-«демотиваторами» по поводу боевых возможностей российских вооруженных сил. Намедни, например, это было интервью военного эксперта Руслана Пухова, озаглавленное «Войну с США мы не выиграем, но нанесем серьезный ущерб». А затем ту же минорную тему продолжил журналист «Взгляда» Андрей Резчиков с материалом «Россия больше не может позволить себе океанский флот».
Надуманность «драматургии» в данном случае просто бросается в глаза. Потому что ни в самой статье, ни в реальной действительности не происходит ровно ничего такого, что дало бы основания для выводов о столь радикальном пересмотре Россией своей военно-морской стратегии. Тем более вынужденном и не соответствующем её государственным интересам.
Собственно говоря, всю статью можно даже не читать, поскольку её квинтэссенция сконцентрирована автором в первой же «ударной» фразе:
«Корабли класса «фрегат» — а вовсе не эсминцы, не крейсера и не авианосцы — станут основой российского Военно-морского флота, заявил министр обороны. С одной стороны, на борту фрегатов весьма эффективное оружие — ракеты «Калибр». С другой — слова Шойгу означают признание ограниченности возможностей российского ВМФ».
У меня нет ни малейшего желания заниматься выяснением уровня военно-научной компетентности данного автора. Но поскольку этот момент имеет ключевое значение для оценки весомости его аргументов, вынужден отметить, что патетическое восклицание по поводу того, что именно «фрегаты», а не эсминцы будут «командовать парадом» в российском ВМФ, плавно переходящее в вывод об ограниченных возможностях флота, само по себе вызывает недоумение.
Дело в том, что кораблей класса «фрегат» в боевом составе ВМФ СССР, прямым наследником которого является военный флот РФ, вообще никогда не было. А были эскадренные миноносцы и большие противолодочные корабли, которые в своей совокупности и отвечают тем критериям, которым во флотах НАТО соответствуют фрегаты. То есть, «фрегат» — это вообще иностранная терминология, для которой у нас всегда были свои аналоги.
И совсем не случайно, во всех интернет-справочниках так называемые российские «фрегаты» одновременно обозначаются в рамках традиционной для нашего флота классификации — как «сторожевые корабли».
Казалось бы, это доказывает правоту г-на Резчикова. Ведь, согласно той же «табели о рангах», сторожевики всегда считались кораблями более низкого класса, чем эсминцы. Но на самом деле это ровно ничего не доказывает. Потому что все эти «классовые» разграничения носят на флоте весьма условный характер.
Например, современный российский «фрегат» проекта 22 350 «Адмирал Горшков» по своему водоизмещению — свыше 4 тысяч тонн, значительно превосходит практически все эсминцы, когда-либо стоявшие на вооружении ВМФ СССР, не считая кораблей самых последних серий 80-х гг. прошлого века — «Удалой» и «Современный», достигавших 7−8,5 тысяч тонн. Что же касается состава и эффективности вооружения, то новейшие «фрегаты» РФ, с учетом технического прогресса, могут дать очень солидную фору даже этим более крупным эсминцам.
Так что, как видим, разница в классификации — штука действительно весьма условная. И, уж во всяком случае, никак не оправдывающая алармистских ноток насчет «вовсе не эсминцев».
С другой стороны, сожаления нашего визави по поводу того, что «Россия больше не может себе позволить океанский флот» выглядят несколько странно, с учетом того, что государство Российская Федерация вообще никогда таковой не строило. Как всем хорошо известно, в 90-годы прошлого века новорожденной РФ было вообще не до какого-либо флота, неважно — океанского или прибрежного. И почти все боевые корабли «благополучно» гнили у пирсов, или вовсе шли на иголки.
Крейсер «Мурманск» — одна из жертв Большого разгона Советского ВМФ в начале 90-х гг. До самого недавнего времени красовался в таком виде у берегов Норвегии, где оказался в результате неудачной буксировки в Индию для разделки на металл
Но мало того — полноценного океанского флота никогда не было и у Советского Союза, ностальгические воспоминания о котором, похоже, не дают покоя нашему коллеге. Были большие планы адмирала Сергея Горшкова, проводились даже эксперименты с авианесущими кораблями, которым, увы, было далековато до «классических» американских образцов, но до статуса полноценного морского владыки надводный флот СССР никогда не дотягивал. Так что ностальгировать, по сути, не о чем.
Авианесущий крейсер ВМФ СССР «Новороссийск» имел на вооружении всего 18 палубных самолетов — истребителей-бомбардировщиков Як-38П с весьма ограниченными боевыми возможностями, против как минимум 40 тяжелых истребителей и штурмовиков типичного авианосца США.
С приходом Владимира Путина ситуация в России существенно изменилась. Но и тогда действовали по принципу: не до жиру — быть бы живу! Надо было спасать то, что еще осталось после лихих девяностых. И, разумеется, ни о каких глобальных концепциях развития флота речи не было. Так, собственно, флот и дожил до сегодняшнего дня. И ныне представляет собой именно то, что удалось спасти благодаря энергии и настойчивости Путина и его соратников.
И только сегодня начинают обсуждаться общие контуры отдаленного будущего российского флота. Отдаленного потому, что корабли вообще строятся многие годы, а в «товарных количествах» и вовсе десятилетия. Не случайно военно-морские программы всегда разрабатываются с перспективой минимум на полвека вперед. Поэтому фразы типа «Россия больше не может себе позволить» просто ни на чем не основаны, поскольку, во-первых, никакого строительства океанского флота в РФ до сих пор не велось, а во-вторых — это дело в любом случае долгое, судить о котором по сиюминутным «телодвижениям» и фразам просто нелепо.
А теперь о том, так ли уж плох тот флот, которым собирается «ограничиться» министр обороны Сергей Шойгу. И стоит ли так сожалеть о его будущем?
Не вижу для этого ровно никаких поводов!
Прежде всего, в том, что касается ставки ВМФ РФ на относительно крупные и мощные боевые единицы — фрегаты (читай — эсминцы), нет ничего из ряда вон выходящего. Просто потому, что эсминец/фрегат является основным и самым массовым кораблем военно-морских сил большинства стран мира, в том числе и США. И если бы Шойгу вдруг назвал опорным какой-нибудь другой класс корабля, то он совершил бы полную и вряд ли оправданную революцию в военно-морском деле.
Конечно, мне могут возразить, что типовой американский эсминец типа «Арли Берк» — более крупный боевой корабль, почти 10 тыс. тонн водоизмещения и несущий более многочисленное ракетное вооружение. Но кто сказал, что именно американские габариты — самые оптимальные для кораблей российского ВМФ? Ведь США просто вынуждены строить более крупные боевые единицы, потому что, будучи морской державой, жизненно зависящей от океанских коммуникаций, они нуждаются именно в кораблях, способных к очень дальним и долгим походам. Россия совсем другая страна — огромная сухопутная держава и ей нет нужды слепо повторять американский опыт, продиктованный совершено иным набором оперативных задач.
И кстати — именно специфика России, как преимущественно сухопутной державы, определяет и общее построение её военного флота, который ни при каких условиях не должен стремиться быть копией американского.
Окруженная океанами Америка, моментально превратится в изолированный остров в том случае, если её авианосцы пойдут ко дну. Россия даже вообще без авианосцев полностью сохранит свое сердцевинное положение в мире, основной цивилизационной платформой которого является Евразия…
Конечно же — это вовсе не означает, что авианосцы России вообще не нужны. Они не нужны именно в том неимоверном количестве, без которого не могут обойтись Штаты. В то же время у любой приличной державы должны быть геополитические амбиции, стремление иметь вес в большой политике и все такое прочее. Вот для решения этих, тоже весьма важных, хотя и далеко не критичных задач и нужны России авианосцы. В том их количестве, которое этим задачам хотя бы минимально соответствует. Очевидно, что это, как минимум, два полноценных боевых корабля с соответствующими силами сопровождения. Чтобы элементарно не возникало таких «оперативных дырок», как сегодня в Сирии, когда один российский авианосец свою вахту сдал, а другой её не принял, ввиду наличия отсутствия такового.
К сведению г-на Резчикова, именно на эту оптимальную с точки зрения военно-политических задач РФ цифру — два авианосца, в конечном счете и планирует выйти российский флот. «Адмирал Кузнецов» сейчас ставится на серьезный ремонт, из которого он выйдет куда более мощным и совершенным кораблем. И спокойно прослужит до 2030 года, когда по планам командования ВМФ, компанию ему составит новейший атомный авианосец. Который, в свою очередь, тоже вряд ли станет последним.
Неизменность авианосных планов России подтверждается и фактом существования сразу двух наземных тренажерных комплексов палубной авиации, один из которых — в Ейске построен буквально только что. И благодаря которым морские летчики будут поддерживать свои навыки даже в условиях временного отсутствия реальной полетной палубы.
Ведется работа и по другим ключевым направлениям. Океанскую стратегическую составляющую ВМФ РФ — подводный ракетоносный флот не только никто не думает упразднять, но наоборот — процесс её совершенствования и наращивания продолжает набирать темпы. А некоторые типы новейших российских субмарин уже сегодня становятся на Западе поводом для повышенного сердцебиения ввиду почти неразрешимых трудностей их обнаружения в океане.
Полным ходом идет модернизация ракетных крейсеров типа «Атлант» — только что вернулся в боевой строй «Маршал Устинов».
Радикальному обновлению будут подвергнуты и тяжелые атомные ракетные крейсеры проекта «Орлан», аналогов которым нет ни в одном флоте мира. И вовсе не факт, что это их минус. Особенно с учетом планируемой установки на них сверхмощных систем вооружения, в том числе гиперзвуковых ракет и новейшей боевой электроники.
На будущий год запланирована закладка принципиально нового для российского флота универсального десантного корабля — вертолетоносца типа «Лавина» — аналога злополучных «Мистралей». Да и сами эти французские корабли, доставшиеся, после срыва сделки с Парижем, явно тяготящемуся ими Египту, вполне еще могут вернуть свои полученные при рождении русские имена — «Владивосток» и «Севастополь».
Между прочим и «Орланы», и новейшие УДК — это прямая заявка на развитие ВМФ РФ как самостоятельной стратегической силы — флота дальнего действия, способного проводить крупные операции на удаленных ТВД, типа того же сирийского.
Кроме того, Россия строит сегодня весьма многочисленный и разнообразный вспомогательный флот, состоящий из новейших научных, разведывательных, спасательных, буксирных и транспортных кораблей, явно предназначенных для действий в мировом океане.
Даже крупнейшая в мире научно-исследовательская атомная подводная лодка с глубоководными аппаратами на борту также будет служить в российском флоте.
Так что перспективная боевая структура активно развивающегося российского флота представляется вполне оптимальной с точки зрения решения возлагаемых на него задач. И, уж во всяком случае, она не дает никакого повода для унылых заголовков типа «Россия больше не может позволить себе океанский флот». На самом деле Россия может себе позволить всё, что ей в этом смысле необходимо. Но это вовсе не означает, что она будет слепо копировать американскую военно-морскую армаду, которая предназначена для совсем других целей. Которая, к тому же, у самих американцев сегодня вызывает растущие сомнения.