Сирия

Как сообщил пресс-секретарь главы российского государства Дмитрий Песков, президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган провели телефонный разговор, в ходе которого обсудили, среди прочего, ситуацию в Сирии. Если судить по сообщениям турецких СМИ, это был второй телефонный разговор двух глав государств после сирийского «ракетного кризиса». О первом Эрдоган рассказывал в прямом эфире турецкого телеканала Kanal 7. Выражая поддержку предпринятых американцами военных действий против Сирии, он отмечал, что говорил на эту тему с президентом России Владимиром Путиным. Как заявил тогда Эрдоган, «если уважаемый Путин до сих пор, несмотря на то, что прошло три дня, не может понять: стоит ли за этой атакой Асад или нет, это нас расстраивает».

В промежутке состоялись и телефонные разговоры между главами МИД Турции и России Мевлютом Чавушоглу и Сергеем Лавровым. После этого Чавушоглу публично сообщал, что изначальное заявление США о том, что «решать вопрос о будущем Сирии должны сами сирийцы, придали Асаду еще большей смелости», России «нужно прекратить настаивать на том, чтобы он остался у власти». При этом, по словам турецкого министра, Анкара считает, во-первых, «соблюдение перемирия важнейшей задачей в Сирии», и, во-вторых, «не желает делать выбор между Россией и США, а хочет продолжать поддерживать сбалансированные отношения с этими странами». Помимо того, Чавушоглу предлагал «создать в Сирии переходное правительство, которое сможет подготовить страну к выборам, подготовить новую конституцию». Не сидел сложа руки и премьер-министр Турции Бинали Йылдырым. В ходе телефонного разговора с вице-президентом США Майклом Пенсом он призвал Америку «сосредоточиться на работе по созданию зон безопасности в Сирии» и выражал готовность «оказать любую помощь по сирийским вопросам».

Так Анкара пыталась вывести борьбу с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) из эпицентра глобальной борьбы и перевести все стрелки на Дамаск, навязывала Москве принятие американской повестки по Сирии, которую Турция самоуверенно намеревалась сформировать, откровенно намекая, что это она может выбирать «между США и Россией». При этом, судя по всем признакам, Анкара не испытывала сомнений относительно того, что президент США Дональд Трамп приступил к реализации силового сценария на Ближнем Востоке, по какой причине и Россия тоже окажется перед непростым выбором. Почему Турция повела в конкретной ситуации себя именно так, пока остается загадкой с многими неизвестными. Отметим, что, пресс-секретарь президента России, признавая в беседе с журналистами наличие разных подходов у Москвы и Анкары в вопросе оценок действий США в Сирии, оценивал такое поведение Турции как «очередную торговлю и попытки занять выгодную позицию за столом переговоров в Астане и Женеве путем нагнетания ситуации», а также «очередной пиар-ход Эрдогана», направленные на запугивание «электората и сплочения народа против внешней угрозы». Вместе с тем, Песков указывал, что со стороны Анкары «звучат только» пустые слова», и не видно «пока нет никаких конкретных шагов».

Так-то оно так, но избирательная кампания в Турции в связи с предстоящим референдумом по изменению Конституции сопровождается антизападной риторикой, поэтому смена позиции Эрдогана в сторону солидарности с США выглядит по меньшей мере странной, если за этим не усматривать геополитический расчет. К тому же в конкретной ситуации Анкара оставляла в одиночестве перед Вашингтоном не только Москву, но и Тегеран, демонстрируя, что в сложившемся на сирийском направлении альянсе между этими странами она выполняет роль «белой вороны». Иначе выглядела бы ситуация, если бы Турция в конкретном вопросе о ракетном ударе США по Сирии показала солидарность с Россией и Ираном. А так ее загнали в угол, это очевидно уже по ходу саммита глав МИД «Большой семерки» в Лукку, где Анкара оказалась в роли приглашенного гостя. Ведь G7 отказалась от введения новых санкций против России, а проблема Асада была переведена в разряд «дискуссионных» с тезисом — «Сирия имеет право самостоятельно решать свою судьбу». После таких сдвигов Анкаре оставалось только наблюдать за переговорами в Москве госсекретаря США Рекса Тиллерсона, когда был обозначен «сирийский компромисс» — главным названа борьба с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

После этого Трамп в интервью газете The Wall Street Journal заявил, что Вашингтон не станет требовать отстранения от власти президента Сирии в качестве обязательного условия для мирного урегулирования в этой стране, что сам он «не будет глубоко вмешиваться в сирийский конфликт», так как «есть другие битвы, которые гораздо важнее для нашей страны, и нам не нужна эта трясина». Такого хода событий в Турции никто не предполагал. Если сейчас говорить о каких-то серьезных изменениях в американской политике на сирийском направлении, то они явно не в пользу Турции, особенно в свете геополитических перспектив, появляющихся на севере Сирии. При это сирийские проблемы не закончатся после того, как будет нанесен удар по джихадистам. Но для Анкары парадокс заключается в том, что объективно в игре сверхдержав Асад становится ключевой фигурой, не Эрдоган. Многие сейчас понимают, что лучше, чтобы Сирия контролировалась ее действующим президентом, нежели получить взамен в перспективе страну, охваченную хаосом. Это констатация факта.

Пока не ясно, какой будет долгосрочная стратегия Трампа на Ближнем Востоке. В борьбе против ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) США предпочитают делать большую ставку на курдское ополчение — «отряды народной самообороны» — в Сирии, несмотря на то, что Турция, партнер Вашингтона по НАТО, выступает категорически против. Худшее, что может произойти для Анкары — это если сирийские курды получат безопасную зону на севере Сирии, после чего она станет связующим звеном между всеми территориями, контролируемыми курдами сегодня. Неизбежным тогда окажется конфликт, повстанческая война, который захватит и Турцию. Сейчас Эрдоган заявляет, что Анкара не позволит «создать новое государство у наших границ», а также перекроить «карту региона и мира в целом». В телефонной беседе с Путиным соглашается с тем, что необходимо «скорейшее проведение объективного и тщательного расследования инцидента с химическим оружием в Сирии». Но может быть с этого и надо было начинать?